Солнечные стрелы

судьбы?

Менялась жизнь, мела метелями
Мгновения, где мы вдвоем,
Признать ошибку не посмели мы,
И каждый плакал о своем.

Где грань отчаянья и гордости,
Прощений и обид, скажи?
А я отвечу с новой кротостью,
Что дальше без тебя не жить.

Я до сих пор жду знак спасительный,
Есть в оклике – колокола!
И я приду к тебе стремительно,
Решительней, чем я ушла,

Тебя оставила наградою
Всем, целовавшим без любви…
Я повернуть обратно рада бы,
Вот только путь – неповторим!

А дети прыгают по лужицам,
И барабанит дождь в стекло…
Тебя забыть не хватит мужества,
Быть сильной – слишком тяжело!

* * *

Ты меня к себе не привораживал,
Не поил дурманною травой,
Отчего ж тогда хоронит заживо
Безмятежный, нежный голос твой?

Я ему не в силах воспротивиться,
Точно нет у сердца тормозов,
Снова я – вакханка ли, сновидица,
Но иду безропотно на зов.

Знаю, ты моим не станешь светочем,
Не воскреснешь ни в добре, ни в зле…
Отчего ж тянусь к тебе, как веточка
В притяженье тянется к земле?

* * *

Не бесславь меня, не бессловь,
Не спеши затворять врата:
Я навеки твоя любовь,
Без меня ты, как сирота.

Заблудившись в чужом миру,
Вечно вестника жду с небес
И молюсь еще поутру,
Чтобы только ты не исчез.

Золотая событий вязь
Выплеталась – звено к звену,
Чтобы встреча с тобой сбылась,
Не оставь же меня одну!

А иначе скользну, как вздох,
Раз не держат – к чему мешать?
И коснется других эпох,
Разметавшись, моя душа.

Ты, отвергнувший наяву,
Будто навек качнешься в сон,
И шепнут, что по колдовству
Ты смертельно в меня влюблен.

Над серебряною горой
Только гусли поют, гудят,
Ты мне сердце свое открой,
Раствори в моих ласках взгляд.

И исчезнет печаль-тоска,
Разойдется легко волной,
Если стану тебе близка,
Если будешь всегда со мной.

* * *

Я в тебя гляжусь: ты ли зеркало,
Я ль давно твое отражение?
Наше счастье здесь – было, не было,
Дни – в чужие сны погружение…

Как бывали с судьбой неласковы!
Мы дразнили ее, не слушали,
И венчались, шутя, на царствие,
Точно дети, играли душами.

Что теперь грустить о несделанном?
Не спасет молитва-терзание,
Но тебя одного только пела я,
И была твоим наказанием

За грехи, цинизм и безверие,
Непринятие высшей данности.
Закружились мы, жизнь развеяли,
Только нет в разделенье – радости.

Погляди в меня, мой немой двойник,
Я душа твоя говорящая,
Ты ключом судьбы отомкни тайник,
Где звенит любовь настоящая!

Мир спасет Господь, мы спасемся с ним,
Будем снова страдать и жертвовать,
Но вернемся мы в небеса – одним,
Навсегда заглядевшись в зеркало…

* * *

Все, что было, давно растеряно,
Сны разорванные – не сшить.
Разошлись, как два разных берега,
Половинки одной души.

Разлетелись небесным бисером,
Сколько хватит горстей – бери!
Прежде были настолько близкими,
Что разлука без дна – внутри.

Свободное парение

* * *

Совру, сказав, что не скучала:
Твой взгляд взметнется – и простит,
Как будто все начать сначала
Нам в этой жизни предстоит.

И в круговерти многодневной
Вдруг откровенье обожжет,
Что эта встреча станет первой
Из обретаемых высот.

Случайный примитивный опыт
Надолго не заворожил:
Мучительно искали тропы
Друг к другу – две родных души.

Теперь ни временем, ни ветром
Нас не разъять, не распороть:
Вживаюсь каждым миллиметром
В твою трепещущую плоть!

* * *

От ночных перелетов становится гулкой, болит голова,
Но и страсти шекспировской тоже нужна передышка…
Дремлешь ты у меня на руках, беззащитный мальчишка,
Все такой же колючий и нежный в свои сорок два.

Сны чужие кругом: точно призраки-птицы,
Опускаются рядом, лаская крылами, поют,
Что бездомным влюбленным на небе дается приют,
Чтобы вечно лететь и в объятьях миров раствориться.

А праматерь Лилит, не спеша, ворожит временами:
Вместо дат и маршрутов раскрылась великая брешь!
Мы берем, просыпаясь и падая выше, последний рубеж,
И чужая заря, как знаменье, горит под ногами.

* * *

В разлеты крон, как в руки эскулапа,
Сорваться с воплем: Отче, исцели!
Клубком ревущим, лихо рухнув с трапа,
Прижаться грудью к влажности земли.

Пусть – варвары! Любовников Вероны
Погасла слава, сбился бег времен,
Лишь вещие недобрые вороны
Ждут объявленья новых похорон.

А мы уходим тихо, как в разведку, —
Ганзель и Гретель – прямо в эту глушь!
И царь лесной согнул вратами ветку
В языческом венчанье наших душ.

Здесь бог Меркурий, юный и здоровый,
Плеснул однажды с гор живой водой…
Вдохни тягучий аромат еловый,
Утешься вечным сновиденьем хвой!

* * *

Купить случайно два шальных билета,
Рвануть – как рухнуть – на Катунь, за Бийск,
С разбегу шумно окунуться в лето
И разлететься миллионом брызг!

Чтобы моя сверкающая радость,
Восторг и взлет из детских снов цветных
Вдруг отразились переливом радуг
В твоих глазах лукаво- озорных.

* * *

Как горная вершина в облаках,
Я задремала у тебя в руках,
И бесконечно долог этот сон,
Как будто дух на небо вознесен:
Он, улыбаясь, смотрит с высоты,
Как сжал меня кольцом объятий ты!
Серебряные ангелы поют,
Что мы с тобой давным-давно в раю,
А жизнь земная промелькнет, как дым:
С ней воплощеньем связаны одним,
И в мимолетном притяженье тел
Любить друг друга – светлый наш удел.
Так в пульс времен вливается весна
Моей любви единственного сна.

* * *

Бег времен сжат спиралью и прерван,
От раскаяний поздних – отказ!
Мы уходим друг в друга, как в первый,
Как в последний – единственный! – раз,

В незнакомые створки моллюска,
В лабиринты подземных пещер!
И дрожит каждый нерв, каждый мускул
От безмерности внутренних сфер.

Нет глубинам познанья предела,
Льются импульсы, мысли насквозь,
И становится призрачным тело,
Точно в вечную близость влилось.

* * *

Приют орла, охотничья берлога…
С тобою бредим или просто спим:
Натянута канатная дорога,
И мы по ней тихонечко скрипим,

Хохочем беззаботно и болтаем:
– Куда-то ляжет наш грядущий путь?
По перевалам горного Алтая
Дотянем до Чемала как- нибудь,

А там подать рукою до Белухи,
Найдется лошадь – местный вездеход…
Воздушность в теле, устремленность в духе
И откровенье поразит вот- вот.

На полчаса – вне власти тяготенья,
Как будто мертвой вздернуты петлей,
В гармонии подъема и паденья
Зависли между небом и