Солнечные стрелы

Я восхищусь твоей улыбкой
В подвижном зеркале пруда.

Пусть вестью изменений скорых
Тревожно ветви прозвенят,
Но будет в них знакомый шорох:
Напоминанье, голос, взгляд!

Твой силуэт мелькнет внезапно,
В аллеях облаком скользнет,
И свежий предрассветный запах
Меня по тропкам поведет.

А то, сверкнув листком кленовым,
Слетишь в ладони с высоты
Стихом и откровеньем новым,
В котором – непременно ты.

И в каждом вздохе, каждом звуке
Любви неповторимый след;
Я к небу протянула руки,
Чтобы сказать тебе: привет!

* * *

Звенит дождь осенний,

звенит монотонно…

Л. Стафф

Молодость! Дождь барабанит по крыше,
Пляшет на нервах, предчувствием дышит,
Жалобно бьется в холодные стекла,
Даже тетрадь незаметно промокла…
Осени отблеск огненно-рыжий
Тает в туманах, становится блеклым.

Что-то от одури и от диктанта:
Так, пережив вдохновение, кантор
Ловит в пространстве две связанных ноты,
Творчества тайны трудны и бесплотны…
Падают веером лживые карты,
Вяжут сюжеты в туманах дремоты.

Сыплет и сыплет мой дождик осенний,
А в подворотне скандалит Есенин,
Бледный, безумный, уставший от драки
С тем человеком, чьи черные знаки
В каждом поэте: и нет воскресенья!
Только душа задохнулась во мраке.

Ночь полоснула лазоревой шалью…
– Ты ли, родная? С какою печалью?
Скажешь, что хуже отчаянья зрелость,
Все, что привиделось, ночью напелось,
Скрылось жар-птицей за дальнею далью
И не сбылось, как весною хотелось.

Молодость! Миг иллюзорной потери:
Снится за дымкой затерянный берег,
Лодка плывет, устремляясь к покою…
Я обниму тебя вольной рекою,
Светлой рекою, сияющей, белой,
Вдруг оказалось: раскрылись пределы

И воплощается мифами млеко!
Память раскрутится в прошлое веком
И над великою бездной забрезжит
Тихое слово, могущее Брейшит,
Снова начнется творенье с молекул,
Переполняя забвения бреши.

А рыбаки уж раскинули снасти,
Мечутся души… Какое ненастье!
Сердце предчувствует час перебоя,
Взлета над болью, над дымкой рябою…
Молодость! Жертва единственной страсти,
Я не уйду, я останусь с тобою…

* * *

День сентябрьский в тающей дымке,
Поцелуи ночного тумана,
Свеж и звонок воздух осенний!
Одиночества зверь полудикий
Стал ручным. Прощаньям – осанна!
Свет по листьям прозрачным рассеян.

Я лечу по дорожкам и мимо!
В тишину так легко углубляться,
Исчезать – дух вольный, природный!
Но горячим дыханьем любимый
Не согреет кончики пальцев,
Вновь озябнут – ветер холодный.

В небе вспыхнет золотом пламя!
Прошлым я давно не болею,
Не грущу, не помню о многом.
Нет уже никого между нами.
На коленях – в желтой аллее —
Без посредников – перед Богом…

* * *

Ты уже вспоминаешься реже,
Встречи ранят, но больше не жгут:
Если чем, повзрослевшую, держишь —
Осиянностью первых минут!

Чья вина? Просто ворон накаркал,
Или ты не сгодился в жрецы…
Обнажаясь в Останкинском парке,
Осень курит. Как дымны концы!

* * *

Снова мглистые сны октября,
На душе – торжество листопада.
Не ругая, не боготворя,
Я смотрю на тебя из оклада.

Взгляд давно вросших в стены картин —
Откровение времени в спальне.
Ты свободен и снова один.
Постарел, поседел. Стал печальней.

Лоб раздавлен квадратом окна
Час который? Второй или пятый…
Как осенняя ночь холодна!
Бесконечны и влажны расплаты.

Перекресток двух драм: ни души
И, увы, ни огня между нами.
Новой боли бокал осушив,
Я тебя провожаю глазами.

Дети солнца

* * *

Мы те, кто помнит сны и имена,
Чьи ночи – ярки, будни – торопливы,
Кому в броске подвластны времена,
Изменчивой истории извивы.

Мы – дети! Чуем бег небесных тел,
Энергию числа и алфавита.
Для тех, кто светел, устремлен и смел
Раскрыта жизнь земли – до неолита.

Мы различаем знаки, голоса,
Летим – во мглу направленные стрелы!
Играя, совершаем чудеса
И устремляем взоры за пределы!

Мы раскрываем радости сердца,
Приносим знаний солнечные искры,
Апостолы единого Творца,
Пророчим об истоках древних истин.

Мы новой расы первые ростки,
В душе читаем – как в священной книге.
Мыслители. Поэты. Вестники.
Сверкающие радугой Индиго.

* * *

Над временем натянута струна,
И дверь в мой мир тебе всегда открыта!
Мы огненные буквы алфавита,
Затерянные в свитках письмена.

Призванью до рожденья отдана,
Несу в себе судьбу метеорита,
Чтоб за горой грядущего гранита
Сияли солнцем наши имена.

Пусть в глубине бездонного колодца
Однажды эхом слово отзовется,
Взметнется Лета, странно солона,

Неведомой волной из ниоткуда…
И третий глаз, переживая чудо,
Вдруг различит во тьме полутона.

* * *

В сердце встречи, как вехи,
Верстовые столбы.
В перекрестках судьбы
Сверкнули доспехи!

Или это венцы?
Мы герои, беспечные дети.
Под плащами столетий
К людям мчатся гонцы.

В синем шелесте сбруй
Бьют копытом крылатые кони.
Нет истории в мире исконней
Силы солнечных струй.

Славьтесь, воины света,
Я узнала ваш меч!
Гимн сияющих встреч
В семицветье завета.

* * *

Щит золоченый – его рука.
– Не сомневайся! Иди смелей!
Так защищают ученика
От сонма ложных учителей,

Чье имя истинно Легион!
Зов не позволит с тропы свернуть!
Для тех, кто избран и пробужден,
Сияет в сердце особый путь.

И пусть порою сожмет тоска,
Терзают страсти, сомненья жгут,
В небесных картах и дневниках
Давно прочерчен судьбы маршрут.

Вожатый рядом: порой костыль
И утешенье, огонь в ночи.
– Стряхни с одежды земную пыль
И паутину пустых причин.

А по дорогам – туманы, дым…
Приняв великой любви обет,
Душа – божественный пилигрим —
Идет обратно – в великий свет.

* * *

Пройден пик в двадцать семь,
Знаменитый предел,
Взлетная полоса
Для тех, кто посмел
Крикнуть смерти: Я есмь!
И шагнуть в небеса.

Значит, будет еще
Много страхов, тревог
И попыток сбежать,
Выбить шар из под ног!
Только вход запрещен
Прежде срока, а жаль.

Тридцать семь, сорок пять.
У судьбы точный счет,
Не оспорить уже…
Надо с честью принять
На любом рубеже!

* * *

Не каждому посчастливится
Так выжать движок шальной,
Что линия из прерывистой
Становится вдруг сплошной

И кадры летят стремительно!