Европы и забирающих их обратно.
Миссис Бикман спросила:
– И что случилось?
– Я сгорел.
– Почему?
– Спроси его, – ответил я. – Он только что получил сообщение из Лондона.
Джад улыбнулся мне скупой печальной улыбкой, затем стал излагать быстро и без выражения:
– Когда-то давно он доставил агента в Финляндию, а потом отказался лететь и привезти его обратно, заявляя, что агент был 'двойником', перебежавший к немцам.
Так что пришлось послать еще кого-то, и тот уже никогда обратно не вернулся. После этого решили, что Кери был пойман немцами и выкупил свою свободу, предав агента, которого только что доставил.
– Известно, что такие вещи случались – добавил он.
Я кивнул.
Миссис Бикман взглянула на меня:
– И что? Что действительно случилось.
– Теперь это не имеет значения. Все было очень, очень давно.
– Это имеет значение для меня! – Подбородок вздернут, глаза мечут молнии.
Я взглянул на Джада. Тот медленно пожал плечами.
– Продолжайте, если хотите. Мне самому хотелось бы послушать.
Он взглянул на часы.
– У нас есть время.
– У нас есть время, причем ничем на белом свете не ограниченное.
Он улыбнулся.
Меня прорвало:
– Это случилось во времена осуществления операции 'Противовес', чуть раньше, чем наступило твое время, Джад, хотя, возможно, ты о ней слышал.
Он вежливо кивнул, а я продолжал:
– Это была идея Министерства иностранных дел Британии, противодействовать расширению сферы влияния России после войны.
Они догадывались, что неизбежно случится: каждая страна, которая будет освобождена от немцев Россией, в результате окажется в коммунистическом блоке. Так что во второй половине 1943 приступили к осуществлению операции 'Противовес'.
Забрасывая агентов в страны, куда русские вероятнее всего должны были вторгнуться, им поручалось установить контакты с наиболее консервативными кругами и нацелить их на готовность первыми образовать правительство. При этом гарантировалось, что Британия немедленно признает это правительство и так далее.
Миссис Бикман сказала:
– Не очень-то это было эффективным, правда?
Я пожал плечами.
– Ну почему же, Австрия могла отойти в коммунистический блок. Может быть и Финляндия. Именно здесь я и появился.
Я прибыл со Шпицбергена на стареньком 'нурдине' норвежского производства, самолете с лыжным шасси, мобилизованном из Канадской легкой авиации. Без радио, без радара, с одним магнитным компасом, который в этих широтах показывал что угодно, мо не направление меридиана. Но все же был десятисантиметровый радарный приемник.
Посадку мне было предписано осуществить в заливчике замерзшего озера Инари. Человек, которого я должен был доставить, мне был известен под именем Хартман.
Вследствие того, что нас собрались направлять в суровую, дикую страну, SIS[5] сподобилась и послала нас пройти кое-какие курсы Исполнителей специальных операций (ИСО). Там мы изучали приемы выживания в дикой местности, быструю стрельбу, приемы саботажа и искусство общения с местным населением.
Традиционно выпускники курсов ИСО, которые в сущности были частью содействия структурам сопротивления во Франции и прочих странах, считались в SIS неотесанными и грубоватыми.
Специалисты SIS не взрывают мостов, они только наблюдают за ними и оценивают, когда, каких и сколько через них прошло войск, и из этого они делают вывод о том... почти обо всем, что могло вас интересовать.
И все же эти умники не смогли вычислить, что Хартман столь же прямолинеен, как скрепка для бумаги. Ребята из ИСО не слишком доверяли ему, но никто их мнения не спрашивал.
Я тоже не доверял ему, но и меня никто не спрашивал. А вышло, что я был прав. Однако обнаружилось, что правоты недостаточно.
Полет в Финляндию в феврале 1944 года был бесконечно длинным мероприятием, осуществлявшимся в
