яркой рубашки, нежно струящейся по ее телу.
– Надеюсь, что эти полицейские не пара гомиков, – пробормотал он.
Оглянувшись, Патриция улыбнулась. В дверь снова позвонили.
Мелвин стал у стены рядом с входной дверью. Распахнувшись, дверь прикроет его. Сняв цепочку с двери, Патриция снова посмотрела на него.
Мелвин кивнул.
Она приоткрыла дверь на несколько сантиметров и заглянула в эту щель.
– Да?
– Прошу прощения, что беспокою вас в такое время, но... Это ведь дом Мелвина Доббса?
– Да.
– Я Рейнз, начальник департамента полиции Эллсворта. А это сержант Вудман.
“Сам начальник, – подумал Мелвин. – И довольно возбужденный. Давно, наверное, не видел красивых девочек в таком виде. Пытается заглянуть ей под рубашку. Догадался ли шеф полиции, что перед ним Патриция Гордон, медсестра, прикончившая Поллока?”
– Господин Доббс дома? – спросил Рейнз.
– Да. Он наверху. Входите, пожалуйста. – Патриция потянула за ручку, отступая назад. Дверь открылась, прижав Мелвина к стене. Он не мог видеть мужчин, но Патриция была ему хорошо видна.
Она продолжала отступать по направлению к лестнице. Рубашка трепетала над ее грудью. Края рубашки, стянутые единственной пуговицей, кажется, разошлись еще шире. Ее волосы блестели в свете лампы. Мелькали белые ноги.
Мелвин ухмыльнулся.
Он услышал, как мужчины вошли в помещение, и увидел чье-то плечо и левую руку.
– Я сейчас его позову, – сказала Патриция, поднимаясь по лестнице.
– Благодарю вас.
Она повернулась. Полы рубашки зашелестели, обнажая на миг ее ягодицы.
Мелвин услышал сопение, кто-то почти присвистнул.
– Мелвин! – позвала она. – Это к тебе. – Она подождала немного и снова позвала: – Мелвин? – Повернувшись к мужчинам, она в недоумении покачала головой. – Он, наверное, спит. Может, я поднимусь и разбужу его?
– Я пойду с вами, – сказал Рейнз. – Вудман, вы подождите...
Резко повернувшись, Патриция помчалась вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки сразу. Полы ее рубашки развевались.
Оба полицейских рванули за ней.
– Мелвин, – кричала она. – Фараоны! Беги! Мелвин вышел из-за двери.
– Стой! – рявкнул Рейнз, вытащив револьвер и целясь в нее.
Остановившись, Патриция повернулась к нему. Перед этим она расстегнула пуговицу. Ее рубашка была сейчас широко распахнута. Она подняла руки.
Оба полицейских с оружием наготове стояли у подножия лестницы и ошеломленно глазели на нее.
Мелвин прицелился. Он выстрелил из обоих своих револьверов одновременно. Он стрелял без остановки, быстро нажимая на курки. Сквозь грохот выстрелов он слышал, как один из мужчин взвыл, когда пули свалили его. Другой свалился сразу как мешок.
Когда обе обоймы опустели, один полицейский лежал ничком на ступеньках, как будто хотел их обнять. Другой, успевший повернуться после того, как первая пуля попала ему в плечо, сидел на полу, опираясь спиной на ступеньки и вытянув ноги. Он смотрел в потолок и дергался, изо рта у него текла кровь.
С улыбкой глядя вверх на Патрицию, Мелвин крутанул револьверы и затолкал их в карманы.
– С ними покончено.
Патриция бросилась вниз по лестнице. Перепрыгнув через трупы, она кинулась Мел-вину на грудь. Она вся дрожала, тесно прижавшись к нему.
Вики сидела, положив локти на колени, и ждала. Оба полицейских, Горман и Рандизи, давно ушли звонить шефу полиции Рейнзу. Позже Горман вернулся один, чтобы рассказать ей, как все было.
– Рейнз сказал, что займется этим, – сказал он.
– Займется этим? И это все?
– Он далеко не в восторге от вашего рассказа.
– Я это заметила.
– Однако он не может просто проигнорировать нападение на мисс Мейсон. Даже такой узколобый фараон, как Рейнз, должен что-то предпринять, если одного из его граждан так разделывают. Но он не мог поверить, что преступник Доббс. Во всяком случае, не на основании ваших подозрений. Он сказал, что у вас вожжа под хвост попала насчет Доббса. – Горман покраснел, сказав это. – Извините, но это его слова. Он сказал, что вы хотите упрятать Доббса, чтобы он перестал волочиться за вами.
– Я думаю, что мы сами подали эту идею Милбурну в воскресенье утром, – сказала Вики. – Джой Милбурн – один из его людей. Доббс угрожал покончить с Поллоком прямо перед нами, и мы сказали Милбурну об этом. Но он хотел знать, почему мы развлекались с Доббсом, и Эйс пришло в голову сказать ему, что этот подонок домогается меня. После этого Милбурн пошел и убедил Рейнза, что все дело в нас. И они ничего не предприняли по поводу этого негодяя.
Горман покачал головой.
– Что говорить о дураках? – сказал он. – Любой мало-мальски соображающий полицейский вытянул бы Доббса на допрос.
– А сейчас он уже готов вникнуть в это? По свидетельству ненормальной, имеющей свои... счеты?
– Я ему дал ясно понять, что ему следует шевелиться.
Вики слабо улыбнулась:
– Не сомневаюсь.
– И я рад, что вы рассказали о туфлях. Именно это явилось главным аргументом, заставившим его принять решение, что есть достаточно веские основания заглянуть “поболтать” с Доббсом.
– Сегодня вечером?
Горман кивнул:
– Он сказал, что возьмется за это сразу же.
Сейчас, сидя в одиночестве в кабинете, Вики посмотрела на свои часы. Почти три часа дня. Горман ушел отсюда сразу после двух, что означало, что Рейнз уже “поболтал” с Мелвином.
Сейчас Мелвин может находиться уже в тюрьме. Или он сумел выкрутиться и убедил Рейнза в своей невиновности.
“Скоро все это будет позади, – думала она. – Как только Эйс придет в себя и назовет Мелвина... Она никого не назовет, с размолотой челюстью.
Надо дать ей ручку и бумагу.
Если она придет в себя.
Она придет в сознание, – убеждала себя Вики. – С ней будет все хорошо.
Она
Я виновата. Это все моя вина.
Господи, Эйс, пожалуйста!”
Вики вскочила навстречу распахнувшейся двери. Вошла медсестра.
– Как она?
– Мне ничего не сказали о ее состоянии. Вики кивнула:
– Что ж, хорошо и то, что нет плохих известий.
– Я не сказала, что у меня нет новостей. Кое-что есть. И я подумала, что вам следует об этом знать. Мы только что узнали, что вызван доктор Гольдштейн. Это наш штатный хирург-косметолог.
Вики уставилась на медсестру.
Хирург-косметолог!
Пришивать скальп Эйс?
Им было бы все равно, если бы...
– О, слава Богу! – пробормотала она.
