сунула в полиэтиленовый пакет и положила в рюкзак с остальными вещами. Она с сожалением посмотрела на свои кисти и краски. Здесь на каждом шагу прекрасные сюжеты для рисунков, но после того, что Фредерико сказал ей, она не останется в его доме ни на минуту.
Нина нашла Фредерико на террасе с вымощенным терракотовой плиткой полом. Он сидел за столом и работал с бумагами в тени вьющегося винограда.
— Я уезжаю, — твердо сообщила она. — Боюсь, мне придется побеспокоить вас просьбой довезти меня до какого-нибудь шоссе. Уверена, что вы мне не откажете, понимая, какую совершили ошибку, — решительно закончила девушка.
Гордо выпрямившись, она стояла у стола и ждала, когда он изволит заметить ее присутствие. Наконец Фредерико поднял голову, осмотрел ее с ног до головы и неуверенно улыбнулся.
— Вы преподносите сюрпризы. Я думал, вы не упустите случая покрасоваться в дорогом платье. А эти вещи вы могли бы по крайней мере погладить, прежде чем надевать. У вас что, нет уважения к самой себе? — Его голос был полон сарказма.
Нина вздернула подбородок.
— Именно потому, что уважаю себя, я предпочитаю носить собственные мятые вещи, а не обноски вашей подружки, — твердо заявила она.
Его глаза прищурились.
— Вы все еще ничего не поняли, Нина? Вы никуда не поедете. Пока что, — с нажимом на последние слова прибавил он. — Сначала мы заключим сделку, потом, после свадьбы, можете ехать. Куда угодно. Я не имею права рисковать и не спущу с вас глаз, пока свадьба не состоится.
— Ах да, эта таинственная свадьба, — язвительно проговорила Нина. — Послушайте, я не понимаю, о ком и о чем вы говорите, и, если честно, мне это не интересно. Я просто хочу уехать из вашего дома и продолжить заниматься своими делами.
— То есть продолжить поиски. — Фредерико вздохнул и встал из-за стола. — Я избавлю вас от необходимости разыскивать его, Нина. Он не хочет, чтобы вы его нашли. Ваш короткий роман окончен. Он женится на женщине, которую любит, и вы ничего не можете с этим поделать. Я знаю, что это очень больно, когда тебя бросают, но вы молоды и еще встретите кого-нибудь, кто вам подходит больше. Гоняться же за ним накануне его свадьбы не приведет ни к чему хорошему и…
— Замолчите! — крикнула Нина. Она больше не могла слушать все это. Какая-то чушь. Ведь она даже не знает, о ком он говорит. Ей ясно лишь, что кто-то женится, но кто? Она все равно не знает этого человека, ведь у нее вообще нет знакомых на Сицилии. — Я не понимаю, о чем вы говорите. Меня никто не бросал и…
— Вы все так говорите. — Фредерико недоверчиво покачал головой и вздохнул.
— Кто это «мы все»? Женщины, надо полагать? — обвинительным тоном сказала Нина. — Но вы, мистер юрист, совершенно не разбираетесь в женщинах! — горячо закончила она.
После этой вспышки она почувствовала слабость, но не настолько сильную, чтобы еще раз не попытаться разобраться в ситуации. Он сказал о продолжении поисков. Да, она действительно искала отца. Но Фредерико, разумеется, ничего не может об этом знать. И как после всего случившегося попросить его о помощи? Это уже невозможно. Он же принимает ее за другую и, кажется, не слишком приятную женщину.
Нина потянулась за своим рюкзаком, который лежал у ее ног.
— Я ухожу, — с отчаянной уверенностью сказала она. — Вы не можете меня остановить. Как юрист вы должны знать, что удерживать людей против их воли незаконно. Можете меня не подвозить. Я справлюсь сама. Я ухожу.
Фредерико остановил ее прежде, чем она успела повернуться. Он так крепко схватил Нину за плечи, что она выронила свой рюкзак. Она едва не струсила, когда он посмотрел ей прямо в глаза.
— Господи, какая решительная леди, — сквозь зубы процедил он. — Ну что нужно сделать, чтобы вы начали рассуждать здраво? Вам нужны деньги, да? Сколько? — резко спросил он.
Нина провела языком по пересохшим губам. Какие деньги? О чем это он? Наверное, он действительно сумасшедший. Взгляд Фредерико вдруг остановился на ее губах. Он смотрел на них так пристально и жадно, что Нина вся поджалась. Кажется, он собирается поцеловать ее и… нет, это глупо. Ее ресницы взволнованно затрепетали. Она вздрогнула при мысли о том, что эти губы сейчас накроют ее рот и отправят ее прямо в рай.
Уголки его губ чуть изогнулись в понимающей улыбке.
— Ах вот как? — пробормотал он. — Вы сами назвали цену.
Его рот вдруг прижался к ее губам. Нину застало врасплох скорее не это, а то, каким глубоким был поцелуй. Она пораженно замерла. Поцелуй был таким горячим и страстным, что у нее по спине пробежала дрожь. Фредерико обнимал ее так крепко, что она не смогла бы вырваться, даже если захотела бы. Но ее тело словно таяло, голова начала кружиться. Ей хотелось раствориться в этом ощущении, хотелось, чтобы оно никогда не кончалось.
Если раньше она сомневалась в существовании особого сексуального магнетизма, то теперь доказательства были налицо. Все ее тело трепетало. Пусть он считает ее хищницей, а она его сумасшедшим. Пусть она раздражает его, а он ее. Пусть они совсем не знают друг друга, даже не слишком симпатизируют друг другу. Но уже тогда, когда она села к нему в машину, между ними протянулась невидимая нить, связавшая их и приведшая теперь к этому поцелую.
В его объятиях она чувствовала себя мягкой и уязвимой. Но в то же время Нина решила не поддаваться ему. Он и так слишком высокого мнения о себе.
Вдруг девушка смутно расслышала какой-то звук сзади. Губы Фредерико все так же оставались на ее губах, но Нина почувствовала, что он напрягся и немного отстранился от нее. Звук перешел в глухое, низкое рычание.
— Не двигайся с места, — предупредил ее Фредерико, не выпуская из объятий.
Он что-то быстро и резко сказал по-итальянски, но рычание лишь усилилось, стало более грозным и злым.
Нина поняла, что это собака, и преогромная, если судить по голосу. Она попыталась обернуться, но Фредерико крепко прижимал ее всем телом к себе.
Нина тут же поняла, что сам хозяин дома до смерти боится эту собаку, и это открытие удивило и развеселило ее. Сама она собак не боялась, напротив, обожала их и в детстве умоляла родителей подарить ей щенка. Но напрасно, так как мать не переносила животных.
Нина опять попыталась повернуться, и ей это удалось.
Пес действительно оказался огромным — самая крупная и злобная на вид немецкая овчарка, которую Нине доводилось видеть. Эта черная поджарая собака стояла на верхней ступеньке лестницы, ведущей на террасу, и, грозно оскалив зубы, глухо рычала.
Нина присела на корточки прямо у ног Фредерико и, протянув руку, позвала собаку к себе:
— Иди сюда, мальчик, — мягко проговорила она.
Рычание оборвалось, но Фредерико опустил руку ей на плечо словно для того, чтобы в любую минуту оттащить девушку назад. Как только его рука коснулась Нины, пес тут же зарычал.
— Не трогайте меня, — быстро прошептала Нина. — Он на вас рычит, не на меня. Он понимает, что вы его боитесь, а я нет.
Фредерико неохотно убрал руку, негодующе пробормотав, что он испугался только за Нину.
— Ну конечно, — недоверчиво отозвалась она.
Огромная собака вдруг подошла к девушке. Нина протянула руки и ласково потрепала пса за уши.
— Какой красивый мальчик, — проговорила она. — Откуда ты взялся?
— Он понимает только по-итальянски, — напряженно бросил Фредерико.
Услышав голос Фредерико, пес снова оскалил зубы и устремил на него угрожающий взгляд.
Нина погладила собаку по носу, чтобы успокоить.
— Ну-ка перестань, — твердо приказала она. — Нельзя так вести себя с хозяином. Будь хорошим мальчиком. Перевернись, я почешу тебе животик. — С этими словами она подтолкнула пса в бок. Фредерико, не веря своим глазам, шумно втянул в себя воздух, а пес шлепнулся на плиточный пол и подставил живот.
