— А Грег? — спросила Кэти.
— Уехал! Его не было целый день, мне пришлось справляться со всем одному. Софи вела себя словно маленький дьявол. Вы знаете, который сейчас час? Уже начало шестого! Я с ума схожу от беспокойства. Где, черт побери, Элайн?
«Конечно, он очень переживает за сестру, но не помешало бы ему хоть немного подумать и о нас», — подумала Лиза.
— Не преувеличивай, Филипп, — прервала его Кэти. — Как может четырехмесячный ребенок вести себя словно дьявол? А если ты полагаешь, что будущее Элайн может решиться за какие-то пять минут, то ты еще больший зануда, чем я считала! Я пойду пригляжу за Софи, пока ты будешь расспрашивать Лизу о том, как она рисковала жизнью, поддерживая твою сестру, которая получила сегодня настоящую травму, а вот ты бы даже не смог сообразить, как решить эту проблему! — выпалила Кэти и устремилась внутрь дома.
Лиза пригладила свои торчащие волосы.
— У нее был нынче тяжелый день, ее нервы натянуты до предела, — сказала Лиза Филиппу, как бы извиняясь за резкость подруги.
— Присоединяйся к нашему обществу, — тихо пробормотал Филипп, его плечи бессильно поникли. — Извини. Ты, должно быть, тоже устала. Без тебя день показался мне таким долгим.
Сердце Лизы екнуло, и ее губы тронула робкая улыбка.
Филипп подошел к Лизе и заключил ее в объятия. Девушка удовлетворенно вздохнула и почувствовала себя очень комфортно.
— Иди ляг возле бассейна, — прошептал он ей на ухо. — А я приготовлю тебе что-нибудь выпить, если ты в состоянии рассказать мне обо всем, что произошло.
Лиза последовала совету Филиппа и не спеша направилась к бассейну, который казался таким соблазнительно прохладным, что она была готова нырнуть в него не раздеваясь. Но вместо этого девушка опустилась на мягкий шезлонг, которого раньше здесь не было, растянулась на нем и закрыла глаза. Неотвязные мысли не давали Лизе покоя, но по крайней мере не надо было беспокоиться за Элайн. Подруга была в надежных руках.
Лиза услышала приближение Филиппа, открыла глаза и увидела, что он поставил поднос с холодными напитками на стоящий рядом с шезлонгом низенький столик. Филипп расположился на другом шезлонге и протянул Лизе высокий стакан, в котором плавал кусочек лимона.
— Откуда появилась вся эта мебель? — спросила Лиза скорее для того, чтобы начать разговор. Ей так много надо было рассказать Филиппу и об Элайн, и о своих чувствах к нему, если выпадет такая возможность; хотелось признаться, как она сожалеет, что отвергла его, хотя в то же время надеется на продолжение их романа.
— Здесь явно не хватает комфорта, поэтому вчера я приобрел всю эту мебель, когда заказывал посудомоечную машину. Я также узнал, что эта вилла продается, и теперь подумываю о ее покупке. Как ты считаешь?
«Разве мое мнение имеет хоть какое-то значение?» — грустно подумала Лиза. Было бы здорово, если бы Филипп считался с ней.
— Может, лучше послушаешь о судьбе Элайн? — спросила она.
— Кэти кипятит на кухне воду, готовя еду для Софи, она возьмет малышку к себе в комнату. Она даже извинилась за свою недавнюю вспыльчивость и просила меня не волноваться, поскольку Элайн сейчас на седьмом небе от счастья.
Лиза пригубила коктейль и состроила гримасу.
— Джин с тоником, — рассмеялся Филипп. — Я налил очень много тоника, чтобы ты не подумала, что я пытаюсь напоить тебя и лишить способности к сопротивлению. Кэти сказала, что тебе не помешает выпить что-то бодрящее, поскольку ты всю дорогу сидела за рулем. А также она добавила поморщившись, что Элайн наверстала упущенное. Как это понять?
Лиза неторопливо начала рассказывать ему обо всем с самого начала. Она не упустила ни одной детали, потому что все имело большое значение для Элайн. Лиза умолчала только о Чарльзе Бонде, поскольку сейчас Филиппа волновала исключительно его сестра.
К чести Филиппа, он слушал Лизу очень внимательно, не перебивая, лишь иногда кивал или сочувственно почесывал свою бровь. Он невольно вздохнул, когда Лиза подошла к концу своего повествования.
— Ну и что же ты думаешь об этом Маркусе? — спросил он.
— Мне он показался просто замечательным. Он очень заботливый и любит Элайн. А отель у него невероятно роскошный, должно быть, он материально обеспеченный человек.
— Почему тогда ты говоришь с сомнением?
Лиза отхлебнула еще немного коктейля. Благодаря ему она расслабилась, ей было не так жарко. Однако усталость сказывалась.
— Дело в том, что Элайн еще не решилась сказать Маркусу о Софи, ей понадобится время. И Кэти тревожится, как этот разговор скажется на твоей сестре.
— То есть? — нетерпеливо спросил Филипп.
— Возможно, Маркус не из тех, кто любит детей, и эта новость будет для него настоящим потрясением. Я нисколько не сомневаюсь, что он обожает Элайн и все будет хорошо, но Кэти придерживается другого мнения.
— Я предупреждал Элайн, — задумчиво кивнул Филипп.
— Значит, ты согласен с Кэти, — грустно пробормотала Лиза. Раз и Филипп думал точно так же, выходит, с точки зрения мужчины, для этого есть основания. — Но ведь если он по-настоящему любит Элайн, то захочет рано или поздно завести семью? Именно так должно быть.
— Необязательно, — возразил Филипп.
Лиза поежилась. Такое впечатление, что Филипп полностью солидарен с Кэти. Приятно сознавать, что между ними нашлось что-то общее, но именно этот нюанс имел огромное значение. Филипп не мог быть обожающим дядей, каким Лиза хотела бы его видеть. Он только что обозвал Софи маленьким дьяволом, потому что сегодня она вела себя хуже, чем обычно. А быть родителем означает принимать все — и хорошее, и плохое. Но если Филипп не согласен с этим, выходит, сам он никогда не станет отцом.
— А можно еще один коктейль? — спросила Лиза, протягивая ему пустой стакан и не желая снова погружаться в сладкие грезы о том, как Филипп мог бы заботиться о ее детях.
— Я предостерегал Элайн насчет всех этих курортных романов, — продолжил он, плеснув ей напиток из высокого графина со льдом. — У меня тоже было несколько таких интрижек, и я сразу же выбросил их из головы… — Лиза залпом выпила содержимое своего стакана. — Их отношения зашли очень далеко, но известие о Софи может переполнить чашу терпения Маркуса. Наверное, Кэти недалека от истины.
— У вас с Кэти, видимо, больше общего, чем вы даже могли себе представить, — сухо ответила ему Лиза. — Вы оба настоящие циники. Правда, она стала такой после предательства мужчины. А как объяснить твой цинизм? — тихо добавила девушка.
Филипп посмотрел на Лизу таким долгим взглядом, что ей захотелось сквозь землю провалиться.
— У меня нет никаких объяснений, почему я такой, какой я есть, — холодно ответил он ей. — Зато могу объяснить, отчего я трезво смотрю на мир в отличие от вас с Элайн. Не знаю, как насчет тебя, но Элайн всю жизнь каталась словно сыр в масле. Да, она потеряла мать при трагических обстоятельствах, что, конечно, нельзя списывать со счетов, однако это единственная трагедия в ее жизни. Я же видел много прелюбодеяний и предательства, стал свидетелем боли, которую причинил отец моей матери, когда они жили вместе и после развода. И этого хватит до конца моих дней. Именно поэтому, наверное, я не завязываю серьезных отношений с женщинами. Да, у меня есть основания цинично относиться к любви, но это не извиняет меня.
— А я даже не собираюсь извиняться за то, что назвала тебя циником, — неожиданно выпалила Лиза и с грохотом поставила стакан на стол. — Потому что ты, Филипп Мейнуоринг, развратник и бабник и используешь женщин, не испытывая к ним никаких чувств. По-твоему, узнав о ребенке, Маркус бросит Элайн и вернется к своему прежнему образу жизни, потому что именно так поступил бы ты?
Лиза встала и посмотрела на Филиппа сверху вниз.
