нельзя было растопить слезами или тронуть мольбами. Женщина, влюбившись в него, совершала огромную ошибку. Феликс не мог — и не хотел — целиком принадлежать комулибо…
Но Мелани об этом не подозревала. Она застыла в его объятиях, не веря, что все это происходит с ней на самом деле, слыша лишь стук своего наивного влюбленного сердечка. Слова Джасси о том, что с Феликсом надо держать ухо востро, давно вылетели у нее из головы. Разве она, которая никогда и никому не умела говорить «нет», сможет сопротивляться этому мужчине?
— Ваш брат не слишком расстроился изза вашего ухода? — тихо спросил Феликс, касаясь губами темных волос Мелани.
Он прикладывал невероятные усилия, чтобы не наброситься на нее с поцелуями. Своей доверчивостью, наивностью, молодостью и красотой она дразнила его, доводила до бешенства, заставляла кровь кипеть в жилах… Но он держался изо всех сил, потому что чувствовал, что он потеряет Мелани навсегда, если сделает хоть один неверный шаг. Феликс, который в жизни не боялся никого потерять, медлил и ждал, затаив дыхание…
— Он ничего не знает, — прошептала Мелани, поражаясь собственной смелости. Ведь когда Колин поймет, что ее нет в клубе, он ужасно разозлится. А, может быть, и нет, если его подружка сумеет отвлечь его внимание. — Он там с… девушкой. Думаю, ему не до меня.
С таким откровенным простодушием это было сказано, что Феликсу стало нестерпимо жаль ее. Все в ее тоне указывало на то, что Мелани привыкла к тому, что до нее никому нет дела. Как живется в суетливом жестоком мире этой задумчивой скромной девушке с печальными глазами?
Мелани вдруг глубоко вздохнула, и Феликс немедленно опустил руки. Он не сделает ничего против ее воли. Он не будет пользоваться преимуществами своего пола, возраста, опыта, наконец! Мелани с ним в такой же безопасности, как в стенах монастыря кармелиток.
— Как насчет того, чтобы покататься по городу? — предложил он, зная, что любую другую девушку повез бы сейчас к себе домой.
Мелани кивнула. Она бы поехала с ним, куда угодно, но была согласна и на прогулку по городу.
Они сели в «бентли», и вспоминания о том, как Феликс подобрал ее на пустынном серпантине, нахлынули на Мелани. Она с некоторым страхом посмотрела на свои руки, опасаясь увидеть там следы грязи. Но сегодня у нее не было причин для волнения — ее руки были безупречны. По крайней мере, с точки зрения чистоты.
Феликс завел машину, и «бентли» почти бесшумно рванул вперед, вспарывая темное покрывало ночи. Мелани завороженно смотрела перед собой и не узнавала Ньюайленда. Небоскребы в неоновых огнях мелькали перед ней длинной вереницей танцующих джиннов; блестящая реклама на казино и магазинах казалась россыпью драгоценных камней на черном бархате неба. Сама Мелани была красавицей, которую освободил после долгого заточения в высокой башне прекрасный принц. Они мчались на его быстроногом коне, не думая о том, что любая дорога когданибудь заканчивается. К чему будущее, когда настоящее так чудесно, что боишься даже дышать, чтобы не спугнуть бабочку удачи, которая вдруг опустилась на плечо…
Мелани Саундфест не привыкла к тому, что ее желания сбываются. Предполагалось всю жизнь, что у нее нет никаких желаний, ведь у нее богатые родители, роскошный дом, дорогая машина. Она учится в самом престижном университете штата, и перед ней открыты все дороги. Что еще нужно для счастья? Девушки, не имеющие и половины того, что было у Мелани, назвали бы ее лицемерной эгоисткой. И были бы совершенно неправы, потому что Мелани всю жизнь недоставало любви и внимания. Ее никогда не принимали в расчет. За нее всегда все решали, а у Мелани никогда не хватало духу признаться в том, что ей нужно нечто совсем иное…
Но с тех пор, как Феликс подобрал ее на горной дороге, желания Мелани сбывались с поразительной частотой. Вначале она отказывалась в это поверить, но сейчас уже не могло быть никаких сомнений в том, что Феликс на самом деле, а не только в ее воображении, заинтересовался ею…
Мелани хотелось о чемнибудь поговорить с ним, но она не знала, с чего начать, а сам Феликс, похоже, был не расположен вести беседу. Мелани изредка робко посматривала на него, чтобы убедиться в том, что он — не плод ее воображения, и каждый раз чтото в ее груди обрывалось, как тогда, когда она заглянула в каменную пропасть на обочине дороги. Что она делает и почему сидит в машине с мужчиной, которого видит третий раз в жизни? Сумеет ли она справиться с тем чувством, которое грозно дышит ей в лицо, или же оно проглотит ее целиком, полностью растворит в себе?
— Давайте посмотрим на город с Мэйден Хилл, — полувопросительнополуутвердительно сказал Феликс.
— Давайте, — эхом отозвалась Мелани.
Она не понимала, зачем он вообще спрашивает ее, куда ехать. Ведь ей абсолютно все равно, куда мчится «бентли», лишь бы сидеть рядом с Феликсом и ни о чем ни думать…
Вскоре центр Ньюайленда, оживленный в любое время дня и ночи, остался позади. На окраине города дома были ниже и добротнее и отстояли друг от друга на некотором расстоянии, а не лепились бок о бок. Здесь Ньюайленд больше напоминал маленький провинциальный городок, где принято знать соседей в лицо, чем большой промышленный город. Мелани всегда хотелось жить в одном из этих симпатичных домиков под черепичной крышей, а не в помпезном особняке с мраморным крыльцом и металлической оградой в два метра высотой.
— Я очень люблю этот район, — внезапно сказала она, хотя родителям никогда не признавалась в этом. — Здесь так тихо и уютно.
— Впервые встречаю девушку, которая любит тишину, — мягко заметил Феликс. — Обычно девушки предпочитают более шумный образ жизни.
Мелани слегка покраснела. Несомненно, Феликсу отлично известно, что именно предпочитают девушки!
Она промолчала, но Феликс почувствовал обиду Мелани.
— Я сразу понял, что вы не похожи на остальных, — продолжил он.
— Потому что я была перепачкана в масле и пыли? — засмеялась Мелани.
— И поэтому тоже, — улыбнулся он. — Вы…
Феликс запнулся. Неужели он, как заурядный соблазнитель, начнет кружить Мелани голову комплиментами? О, ему известно немало эффективных способов смутить покой женщины, заставить ее вспоминать, думать, мечтать… Мелани настолько неискушена в любовных делах, что сдастся без всякого сопротивления, уступит потоку его иезуитского красноречия, растворится в сладких водах его лести… Вот только нужно ли ему это? Она… она слишком хороша для него. Она должна сама сделать свой выбор, а он подчинится любому ее решению…
Мэйден Хилл, или Гора Девы, возвышался над окраиной Ньюайленда, как грузовое судно в южном порту возвышается над сотней плоскодонных лодчонок. Это был высокий холм, на склонах которого росли вековые сосны. Петляющая дорога, достаточно широкая для того, чтобы по ней елееле могли разъехаться две машины, вела на вершину холма, откуда открывался вид на весь город. По легенде, в стародавние времена здесь была похоронена девушка, которая покончила с собой, потому что жестокие родители заставили ее расстаться с возлюбленным.
Местные археологи излазили холм вдоль и поперек, пытаясь найти ее могилу, но безуспешно. Скорее название горушки — Мэйден Хилл — дало основание для легенды, а не наоборот, однако влюбленные парочки в современном Ньюайленде отказывались верить в столь прагматичное объяснение. Они уверяли, что дух красавицы до сих пор витает меж высоченных сосен и помогает влюбленным, попавшим в беду.
Мелани вспомнила легенду, когда Мэйден Хилл замаячил перед ними. Неужели есть на свете такая любовь, изза которой можно наложить на себя руки? Она невольно поежилась. Как страшно, когда порыв чувств переворачивает все в твоей жизни, лишает тебя воли, гордости, желания жить… Но если бремя великой любви ты несешь не одна, если ты делишь его с тем, кому принадлежит твое сердце, то что может сравниться на этой земле со счастьем женщины, замирающей в объятиях своего возлюбленного?
— Приехали, — сказал Феликс и выключил двигатель.
Мелани вышла из машины первой. Они остановились почти у вершины, недалеко от самого крутого склона Мэйден Хилла, который был обращен к городу. Ровная утоптанная площадка и несколько плоских камней указывали на то, что здесь нередко собираются романтически настроенные жители Ньюайленда. Но
