Она проклинала свою глупость. Это было бессмысленно с самого начала. Если бы только она заранее знала, чем закончится ее попытка устроиться на работу в «Максистиль», она бы держалась как можно дальше от этого журнала.
Даже не стала бы смотреть в сторону киосков, где он продается!
Но сейчас сожалеть было поздно. Эйлин горько усмехнулась, пользуясь тем, что Питер не видит ее лица. Она-то считала, что достаточно закалена и что ей больше не грозят любовные бури! Она наивно полагала, что одного предательства достаточно, чтобы навсегда излечить ее от болезни под названием любовь. Как глупо!
Значит, рана, которую мне нанес Патрик, не была достаточно глубока, философски подумала она. Раз я с такой охотой бросаюсь в новое чувство…
Эйлин представила Питера на месте своего жениха. В церкви полно гостей, все ожидают появления невесты, а она в своей комнатке придирчиво оглядывает себя в зеркале, поправляя платье. Как бы отреагировала она, если бы Питер Данн произнес те слова, которые она услышала из уст его двоюродного брата в день их венчания?
У Эйлин сжалось все внутри. На мгновение ей стало безумно страшно. Если в первый раз боль была сильной, но все-таки переносимой, то во второй раз она может не выдержать…
Смешно. Должна же она понимать, что ее чувство к Питеру не имеет никаких шансов! Во-первых, он брат Патрика и смертельно на нее обижен; во-вторых, она совершенно ему не нравится; в-третьих, у него есть круглолицая Марджори Форрестер. Поэтому ее внезапное увлечение просто смешно, глупо и нелепо.
От этой мысли Эйлин захотелось расплакаться в полный голос, но она закусила губу, и лишь ее рука, лежавшая на плече Питера, чуть дрогнула.
И тотчас Питер едва заметным движением привлек Эйлин ближе к себе. Это был безотчетный порыв, один из тех импульсов, над которыми не властен человеческий разум и которые способны в одночасье изменить все вокруг.
Питер почти не сознавал, что он делает и как Эйлин может отреагировать на его поведение. Он был настолько ошеломлен собственными ощущениями, что у него уже не осталось сил размышлять над своими поступками. Он наконец открыл для себя то, что более опытному мужчине стало бы ясно давным-давно.
Питер прикрыл глаза. Его руки ныли от нестерпимого желания стиснуть Эйлин в объятиях.
Он представлял себе, как дотрагивается губами до ее нежной щеки, а потом целует ее в губы.
Никогда ни одна женщина не вызывала у него столь страстного желания. Раньше Питер всегда был в состоянии контролировать себя. То одно, то другое соображение остужало его, и даже в минуты страсти он был способен трезво оценивать ситуацию.
Но сейчас, просто танцуя с Эйлин в фешенебельном ресторане на виду у множества людей, он вдруг ощутил, что ему все равно, что подумают или скажут его знакомые, как это отразится на его жизни и работе, что он будет делать потом.
Ему безумно хотелось подхватить Эйлин на руки и унести подальше от всех, закрыться с ней в ее маленькой квартирке и жить только ее прикосновениями, взглядами, поцелуями…
То, что ему безуспешно пытались объяснить и Марджори, и Максимилиан, вдруг дошло до Питера. Он никогда не понимал того, что существуют в мире вещи посильнее здравого смысла и холодной головы и что бывают в жизни мужчины моменты, когда можно пожертвовать чем угодно ради одного мгновения счастья.
Можно было только удивляться хитросплетениям жизни, которые сделали именно Эйлин Донахью той женщиной, которая открыла Питеру глаза…
Танец закончился, но тут же заиграла другая мелодия, столь же плавная и чувственная.
Не говоря друг другу ни слова, Питер и Эйлин остались на танцевальной площадке. Незаметно для себя они придвинулись еще ближе друг к другу. Эйлин перестала заниматься самобичеванием, Питер наслаждался только что сделанным открытием. Они оба не сознавали, что выдают себя с головой, — знавшие Питера люди многозначительно покачивали головами, наблюдая за их танцем. Те, кто был в курсе его отношений с Марджори Форрестер, были очень удивлены. За Питером Данном прочно укрепилась репутация серьезного и ответственного молодого человека. Но, конечно, его спутница была так необычна и прекрасна, что устоять перед ней смог бы только святой!
И надо же было случиться именно так, что в этот самый момент в зал вернулся Максимилиан. Он хмурил брови и выглядел весьма сердито. Недавно он затеял небольшую рискованную спекуляцию на бирже, и только что его агент сообщил ему, что они прогорели. Макс был достаточно богат, чтобы без усилий перенести эту потерю. Однако его репутация в деловых кругах могла значительно пострадать, потому что он несколько раз неосторожно намекнул о своих планах. Сейчас он лихорадочно придумывал, как бы ему выкрутиться из создавшейся ситуации и при этом сохранить лицо.
Прекрасная Эйлин Донахью занимала сейчас мало места в его думах.
И тут Максимилиан увидел танцующих Питера и Эйлин. Все биржевые махинации моментально вылетели у него из головы. Он прекрасно разбирался в отношениях между мужчиной и женщиной, и ему с первого взгляда стало ясно, что в их маленькой компании сегодня третьим лишним был отнюдь не Питер.
Что же произошло за время его отсутствия?
Эйлин едва глядела в сторону Данна, а сейчас ее глаза сияют от счастья. А Питер? Максимилиан никогда не видел у друга подобного выражения лица.
Кажется, я пропустил кое-что очень важное, расстроенно думал Максимилиан, возвращаясь к столику. Он рассчитывал, что сейчас, когда доиграет музыка, Питер и Эйлин сядут на свои места и он сможет как следует приглядеться к ним и разобраться в том, что же все-таки происходит. Но песня закончилась, за ней сразу началась следующая, и, к великому удивлению Максимилиана, они продолжили танцевать.
Это уже переходило все границы. Гриффит огляделся по сторонам. Он заметил несколько знакомых лиц, которые с большим интересом приглядывались к танцующим.
Люди уже стали делать выводы, отметил про себя Максимилиан с растущим раздражением.
Интересно, сколько времени этот дурак демонстрирует всему Нью-Йорку свои чувства?
К счастью, ни Эйлин, ни Питер не заметили возвращения Максимилиана. Ничто не нарушало их блаженного единения. Эйлин перестала удивляться тому, что именно Питер Данн сумел прельстить ее непокорное сердце. А Питер постепенно привыкал к мысли о том, что чувства, которые в нем вызывала Эйлин, гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Он уже забыл о том, что Эйлин была помолвлена с его двоюродным братом и что она позорно бросила его у самого алтаря. Все это не имело сейчас никакого значения…
— Эйлин, — тихо произнес Питер, коснувшись губами душистых волос девушки.
Ее имя сладкой музыкой прозвучало в его ушах. И как я мог быть таким слепым? — удивлялся Питер сам себе. Почему я сразу не понял, что она — чудо?
В ответ пальцы Эйлин сжали его плечо. Этот жест сказал Питеру гораздо больше, чем любые слова. Радость горячей волной затопила его.
Неизвестно почему, но судьба была невероятно благосклонна и щедра с ним. Она не только позволила ему встретить Эйлин и полюбить ее, но и подарила ему надежду завоевать ее взаимность. Необъяснимая уверенность в том, что Эйлин тоже неравнодушна к нему, не покидала Питера.
Он вдохнул нежный цветочный аромат духов Эйлин и поднял голову. И немедленно столкнулся глазами с Максимилианом. Их столик был хорошо освещен, и Гриффит был перед ним как на ладони.
Питер немного смутился. Эйлин моментально почувствовала это.
— Что случилось? — прошептала она.
— Макс вернулся, — ответил Питер.
Он поймал себя на мысли, что впервые с момента их знакомства не рад видеть Максимилиана Гриффита. Сейчас он предпочел бы, чтобы Макс оставил их и без всяких объяснений уехал куда-нибудь. Но надеяться на это было бессмысленно.
— Тогда нам тоже надо вернуться, — ровно проговорила Эйлин, но Питер все равно понял, что она разделяет его желание относительно Макса. Его сердце радостно подпрыгнуло.
Эйлин хочет побыть рядом с ним, а это хоть что-то, да значит!
