от расспросов. Патрик не должен ничего понять раньше времени.
— Как ты думаешь, она захочет меня увидеть? — спросил Патрик.
Питер сжал кулаки, но его лицо было бесстрастно.
— Тебе не кажется, что это неверная постановка вопроса? — усмехнулся он. — Хочешь ли ты увидеть ее? Ведь оскорбленная сторона именно ты.
— Да, ты прав, — согласился Патрик с несчастным видом. — Я был так зол на нее. Но сейчас… Знаешь, я поймал себя на мысли, что мне ужасно хочется увидеть ее.
— Ты до сих пор ее любишь? — услышал Питер свой холодный голос как будто со стороны.
— Не знаю, — пожал плечами Патрик. — Я всегда был к ней очень привязан. Мы же с ней с детства общались. А потом она стала такой красавицей… Конечно, она мне очень нравилась…
Питер с трудом выносил эти рассуждения. Ему хотелось немедленно указать кузену на дверь. Неужели тот явился, чтобы разрушить его счастье?
— Короче, я ничего не знаю точно, — закончил Патрик, — но я хотел бы просто поговорить с ней. Может быть, даже попытаться вернуть ее. Представляешь, я чувствую, что готов простить ее…
Глаза Патрика радостно светились, он упивался своим благородством. Питер стиснул зубы.
— Тебе надо с ней встретиться, — процедил он.
Патрик с подозрением посмотрел на него, но Питер уже взял себя в руки и мило улыбался.
— Хорошо. Ты возьмешь меня завтра на работу?
Питер кивнул. Кажется, день, который должен был стать таким счастливым, принесет ему одни разочарования.
13
Источником, из которого Патрик Данн узнал о месте работы Эйлин, была Марджори Форрестер. После той памятной ссоры и знакомства с Эйлин Донахью она принялась с удвоенным вниманием наблюдать за женихом.
Сотни мелочей, которые она раньше не заметила бы, теперь бросались ей в глаза. Марджори знала, что Питер не пылает к ней особенной любовью, но была готова мириться с таким отношением к себе. Однако терпеть соперницу Марджори не собиралась. Она прекрасно знала характер Питера и не сомневалась в том, что если в его жизни появится другая женщина, то он тут же даст отставку ей, Марджори.
Все указывало на то, что Питер уже без всякого желания проводит с ней время. Он под разными предлогами уклонялся от их ежедневных встреч, а если она все-таки настаивала, то сводил их к минимуму. Марджори поняла, что если она будет медлить, то лишится жениха навсегда.
Будучи девушкой предприимчивой и бесстрашной, она решила сразу взять быка за рога. Раздобыть телефон ирландских родственников Питера было несложно. Марджори предположила, что бывший жених Эйлин если и не любит ее по-прежнему, то в любом случае хотел бы поговорить с ней, выслушать ее объяснения.
Она позвонила Патрику Данну и рассказала о местопребывании Эйлин. Как она и думала, кузен Питера очень заинтересовался ее сообщением. Марджори не стала делиться с ним своими подозрениями насчет Эйлин и Питера. Кто знает, может быть, это только отпугнет Патрика. Но зато в красках расписала, как успешно Эйлин Донахью трудится в «Максистиле».
Патрик попытался выяснить, как зовут его столь осведомленную собеседницу, но Марджори предпочла не представляться. Осторожность не помешает, особенно когда имеешь дело с горячими представителями семейства Даннов.
После разговора с Патриком Марджори немного успокоилась. Она была уверена, что он вскоре приедет в Нью-Йорк, а Питер с его старомодными представлениями о порядочности не станет чинить препятствий кузену.
Расчет Марджори был совершенно правилен. За одним небольшим исключением. Питер уже не считал Эйлин невестой своего двоюродного брата.
Но прошлое упорно напоминало Питеру о себе. Когда утром они с Патриком ехали в редакцию журнала, его настроение было далеко не безоблачным. Кто знает, может быть. Эйлин по-прежнему любит своего жениха… Эта мысль особенно раздражала Питера, и он с трудом сохранял спокойствие.
Патрик тоже нервничал, но его состояние объяснялось другими причинами. Он постоянно вспоминал подробности своей помолвки с Эйлин и выдвигал различные версии ее загадочного поступка. Каждое его слово острым ножом вонзалось в сердце Питера.
— Как ты думаешь, может быть, она убежала с мужчиной? — наконец предположил Патрик.
Он не замечал настроения брата. Питера все считали сухим, неэмоциональным человеком, и поэтому его сдержанные реплики не удивляли Патрика.
— Если бы Эйлин бросила тебя ради другого, — флегматично произнес Питер, — то сейчас бы она была с этим человеком…
— А откуда ты знаешь, что она одна? — полюбопытствовал Патрик.
Питер только сильнее вцепился в руль. Неужели эта поездка никогда не закончится?
— Знаешь, мне так интересно посмотреть на нее, — сообщил ему Патрик через некоторое время. — Она по-прежнему красива?
— А ты думаешь, что несколько месяцев способны изменить женщину до неузнаваемости? — иронично спросил Питер.
— Всякое бывает, — туманно заметил Патрик. — С этими женщинами никогда нельзя знать наверняка…
Питер молчал. Небрежный тон кузена безумно раздражал его. Я бы с ума сошел от горя, если бы моя невеста сбежала от меня у алтаря, размышлял он про себя. И стал бы разыскивать ее гораздо раньше…
— Кстати, а почему ты вдруг решил побеседовать с Эйлин именно сейчас? — спросил Питер как бы между делом.
— Потому что я только на днях узнал, что она работает на тебя, — жизнерадостно ответил Патрик. — До этого я был так зол, что даже не желал разыскивать ее. Я знал, что она в Нью-Йорке, и этого было достаточно.
Питер усмехнулся про себя. Зол? И это все?
— А недавно мне позвонила какая-то дамочка, — продолжал Патрик, — и сказала, что Эйлин Донахью работает в твоем журнале.
Питер насторожился. Кто бы стал уведомлять Патрика?
— Что за дамочка?
— Понятия не имею, — пожал плечами Патрик. — Но голосок стервозный. Наверное, Эйлин перебежала ей дорогу, вот она и решила вызвать меня…
— Да что ты можешь сделать? — деланно рассмеялся Питер.
На одну секунду он подумал, что звонившей женщиной могла быть Марджори. Нет, вряд ли, ведь она пока ни о чем не догадывается…
— Не знаю. Но когда-то Эйлин была от меня без ума… И не так давно это было…
Какое самодовольство! Питер скривился. Как хорошо, что Патрик не видит его лица. Этому ловеласу даже невдомек, какое сокровище он потерял.
— Думаю, если я захочу, то без труда уговорю ее вернуться ко мне, — продолжал Патрик, рисуя себе сладкие картины примирения. — Она все-таки милая девочка, и, если честно, я не понимаю, почему она вдруг взбрыкнула.
Потому что ты самовлюбленный осел, хотелось сказать Питеру, но тут, к счастью, они подъехали к зданию редакции, и неприятный разговор сам собой закончился.
Внутри Патрик принялся с интересом вертеть головой по сторонам и отпускать замечания.
