меня торопить, я обязательно ошибусь...
– Ты меня любишь?
– Я запуталась и должна подумать...
– Ты меня любишь?
– Да!!!
Линда выкрикнула это так громко, что спугнула парочку голубей, прогуливавшихся между столиками.
– Господи, что я говорю...
Она закрыла лицо руками.
– Самую разумную вещь на свете!
Антонио встал и опустился перед Линдой на колени.
– Ты не поверишь, но я всегда знал, что смогу влюбиться только с первого взгляда. Когда ты вошла в кабинет... что ж, я сразу понял, что пропал... Я не смогу предложить тебе многое... Я не миллионер и ничего особенного собой не представляю. Совершенно обычный человек. Но если тебе достаточно моей любви, то она вся твоя, без остатка...
Через десять минут на веранду заглянул официант, решивший узнать, не нужно ли чего единственным клиентам. Заглянул и тут же шмыгнул обратно в дверь. Потому что гостям явно не требовалась не только пища, но и присутствие третьих лиц. Официанты ресторана были хорошо вышколены и знали, как следует себя вести в подобных ситуациях.
Антонио и Линда ничего не заметили, потому что были не в состоянии замечать что-либо. Даже если бы земля разверзлась под их ногами, они вряд ли бы обратили на это внимание. Потому что они словно вернулись на ночной пляж Ипанемы, где звезды пели им вечную песнь любви под аккомпанемент прибоя и где они забыли поговорить о самом важном...
13
Седовласый мужчина в темном, явно недешевом костюме спускался по трапу самолета, прилетевшего из Мадрида. Выражение его лица было, что называется, «мрачнее тучи». Он не взглянул на красавицу- стюардессу, не вдохнул полной грудью воздух родного Рио, не улыбнулся, радуясь окончанию долгого перелета.
Мужчину одолевали тяжелые мысли. Счастливая звезда, которая вела его все эти бурные годы, вдруг померкла, оставив его в кромешной тьме. Какую ошибку он допустил? Что проглядел? Кого недооценил? В какой момент его безупречный план, простой и изящный, как все гениальные идеи, превратился в фарс? Вначале он потерял уйму времени из-за прихоти безумной старухи...
Тут лицо седовласого исказилось. Пусть черти как следует поджарят ее на сковороде за все страдания, что она ему причинила!
А потом узнал, что по неизвестной причине с Линды Кромвелл сняты все обвинения. Что удалось раскопать этому Жуану да Силве? Не ждет ли его, Эухенио Мартинеса, ловушка дома?
– Ох, как хорошо все же вернуться домой, – раздался за спиной седовласого радостный молодой голос.
Эухенио вздохнул. Если Бог желает кого-то покарать, он лишает его разума. В случае с Серхио эта старая истина верна лишь наполовину.
Бог решил покарать Эухенио Мартинеса. И лишил разума его сына.
– Не думаю, что здесь нас ожидает что-то хорошее, – негромко сказал седовласый.
– Но в Испании точно было погано.
Эухенио скривился. Как будто он нуждается в лишнем напоминании! Напоследок тетя Магдалена отмочила неплохую шутку. Эухенио ценил юмор и был не прочь посмеяться при случае.
Но только в том случае, если шутка не была направлена против него.
– Кто бы мог подумать, что старушка выкинет такой фортель? – продолжал Серхио. – Заставила нас проторчать в Мадриде лишних три дня только для того, чтобы услышать, что практически все ее состояние переходит к...
– Заткнись! – рявкнул Эухенио. – Я без тебя все прекрасно помню!
– Прости, отец...
Хосе Феррагамо догнал Мартинесов, когда они почти дошли до терминала. Его обычно непроницаемое лицо кривилось, веко правого глаза нервно подергивалось. Хосе задыхался от быстрой ходьбы.
– Подождите, сеньор Мартинес! – крикнул он. – Я сумел дозвониться до Антонии.
Эухенио сразу почуял неладное в голосе помощника. Он резко обернулся.
– И?
– Она только что пришла в себя после операции. Заболела двадцать восьмого и все эти дни пролежала практически без сознания.
– Черт! – выругался Мартинес. – Я так и думал, что будет что-нибудь в этом роде. Я вам говорил! А ты твердил, что все в порядке.
Он замахнулся на сына. Серхио отпрянул.
– Антониа уверяет, что передала все документы. Они должны были попасть к американке...
– А попали к да Силве, – буркнул Эухенио. – Хотел бы я знать как.
– Мать Антонии говорит, что передала документы сеньору Мартинесу.
– Что?
– Молодому сеньору Мартинесу, – уточнил Хосе.
Хосе и Эухенио переглянулись и почти одновременно воскликнули:
– Антонио!
– А он-то здесь при чем? – пробормотал Серхио с недоумением. Как всегда, он не успевал следовать за мыслью отца.
Эухенио пошел дальше, проигнорировав вопрос сына. Он шел очень быстро, через плечо бросая указания:
– Как приедем... Антонио ко мне... и всю информацию о да Силве... выяснить, где сейчас американка.
Хосе на ходу писал в маленьком блокноте.
– Мы должны сегодня разобраться во всем! – воскликнул Эухенио в конце.
Хосе чуть наклонил голову. Он сделает все, что зависит от него, и даже больше. Если, конечно, ситуация еще не вышла из-под контроля.
Но планам сеньора Мартинеса не было суждено воплотиться в жизнь. На паспортном контроле работник аэропорта попросил Эухенио пройти с ним в служебное помещение.
– В чем дело? – нахмурился Мартинес. – Я очень занятой человек, мне надо срочно на работу.
– Небольшая формальность, сеньор Мартинес. Прошу вас, пройдемте со мной.
В отличие от своего старшего сына Эухенио знал, что прямое сопротивление закону обходится дорого.
– Хорошо, только быстро. Куда идти?
Служащий проводил его в небольшую комнатку недалеко от стойки паспортного контроля. Эухенио открыл дверь... и понял, что освободиться быстро у него вряд ли получится.
За столом сидел усатый круглоголовый мужчина и чертил на листе бумаги какие-то диаграммы. Эухенио запнулся о порожек. Мужчина поднял голову.
– Здравствуйте, сеньор Мартинес! – с улыбкой произнес Жуан да Силва. – Думаю, что пришла пора нам с вами познакомиться.
Линда Кромвелл сидела за столом инспектора и медленно помешивала горячий чай. Инспектор сидел на диванчике в углу и исподлобья наблюдал за ней. Ей только что пришлось очень нелегко, и да Силва
