— Питаешь ко мне определенные чувства…
Что? Артур выражался так высокопарно, что Флора на мгновение подумала, что ее знание английского подводит ее. Скорее всего, она неправильно поняла его.
— Одним словом, я был бы счастлив, если бы ты повторила то, что я услышал…
— Да что такое ты услышал? — воскликнула Флора своим голосом, совсем забыв, что она должна изображать Анну.
— То, что ты меня любишь, дорогая моя, — не моргнув глазом сказал Артур.
Флора застыла с открытым ртом.
— Кто сказал тебе такую чушь? — воскликнула она возмущенно.
— Твоя кузина Анна, конечно, — спокойно ответил Артур. — Я могу ей доверять?
— Анна? — прошептала ошарашенная Флора.
Прежде чем она успела сказать или сделать чтолибо, Артур наклонился к ней и решительно поднял с ее лица вуаль.
— А тебе идут светлые волосы, — пробормотал он с улыбкой, любуясь раскрасневшимся лицом девушки.
Впервые в жизни Флора Мажиро растерялась. Она должна была сама все рассказать Артуру и готовилась к упрекам и обвинениям. Но, похоже, он не только не сердится, но даже рад…
— В моем имени есть Анна де Кастельяк, — принялась объяснять она, — так что твое наследство…
— Да плевать я на него хотел, — отмахнулся Артур. — По крайней мере, сейчас.
Он притянул оробевшую Флору к себе и поцеловал ее в губы.
— Ты была слишком холодна со мной в церкви, — прошептал он. — Я намереваюсь потребовать компенсацию.
И он ни на секунду не выпускал Флору из объятий, пока они ехали до его дома.
Невозможно описать изумление лорда Чизвика, когда он увидел Анну в розовом платье под руку с Гарольдом, и Флору в качестве невесты рядом с Артуром. Он переводил удивленные глаза с одной пары на другую, а на губах вертелся невысказанный вопрос. Во время празднования Анна улучила минутку, чтобы подойти к опекуну и шепнуть ему на ухо пару слов. Лорд Чизвик расплылся в улыбке. Значит, несмотря на сумасбродное желание их отцов, молодые люди всетаки устроили жизнь посвоему. Конечно, мадемуазель Мажиро по его мнению была чересчур… современна, но в том, что Артуру его жена по сердцу, сомневаться не приходилось. Впрочем, она выглядела прелестной скромницей в своей белоснежном платье, и гости не переставали восхищаться красавицейневестой.
Увидев, что Анна разговаривает с лордом Чизвиком, Флора оставила Артура и подошла к ним.
— Простите, сэр, я бы хотела задать вам один вопрос.
— Все, что вам будет угодно, графиня. — Чизвик поклонился Флоре со старомодной учтивостью.
— У вас есть книга, «Невеста графа Шафтсбери». Скажите, правда ли то, что в ней описывается? — спросила Флора.
Чизвик наморщил лоб, стараясь вспомнить содержание книги.
— Прекрасная Ингебьерг полюбила близкого друга своего жениха, и возмущенный граф приказал сжечь их заживо, — шепотом произнесла Анна, вздрогнув при воспоминании о своих ночных кошмарах.
Вытянутое лицо лорда Чизвика прояснилось.
— Не могу утверждать с точностью, но эта легенда всегда казалась мне чересчур кровожадной. Есть некоторые предположения, что молодым людям удалось ускользнуть, и они жили долго и счастливо в горной Шотландии. Согласно одному преданию, сохранившемуся в семье…
— Благодарю вас, лорд Чизвик, — перебила его Флора. — Вы снабдили нас очень ценной информацией. Вот видишь, Аннет, а ты была готова все отменить.
И она залихватски подмигнула Анне, которая улыбнулась ей в ответ. Лорд Чизвик почувствовал какойто подвох, но не стал ничего говорить. Нет в современной молодежи никакого почтения к благородной науке истории. Но что же действительно случилось у графа Шафтсбери с его невестой? Надо будет перечитать сегодня же вечером, решил про себя лорд Чизвик, наблюдая за весельем гостей. С чего это девочки заинтересовались старинным преданием?
Ингебьерг в мужском костюме сидела на лошади и, затаив дыхание, наблюдала за работой нескольких высоких мужчин в темных одеждах. Они осторожно укладывали огромные вязанки хвороста около стен ветхого домика лесника и чемто поливали их из кувшинов. Полная луна хорошо освещала их, потому что домик располагался на открытой поляне, а сама Ингебьерг надежно спряталась в густой листве. Мужчины работали молча, словно боясь привлечь лишнее внимание. Видно, грязное дело замыслили эти люди, раз пришли сюда под покровом ночи…
— Все в порядке, мы можем ехать, — услышала Ингебьерг тихий голос Ричарда.
Он подъехал к ней совсем незаметно.
— Я бы хотела посмотреть, что будет дальше, — сказала она.
— Лучше не видеть, на что способна человеческая злоба, — покачал головой Ричард. — Поедем, Будет хуже, если нас заметят.
Ингебьерг кивнула. Она кинула последний взгляд на домик, который был свидетелем стольких счастливых минут, и поскакала за Ричардом. Впереди их ждала долгая и утомительная дорога, но пути назад не было. Они долго боролись с любовью, однако она победила их…
С графом Шафтсбери, своим женихом, Ингебьерг встретилась, твердо намереваясь забыть Ричарда и быть верной своему долгу. Началась подготовка к свадьбе. Однако жених пугал ее. Ингебьерг с горечью сознавала, что никогда не будет испытывать к нему и сотой доли нежности, которая переполняла ее душу по отношению к Ричарду. Долго так продолжаться не могло. Ингебьерг повсюду искала глазами молодого рыцаря, и Воксхолл непременно оказывался рядом. Чувство было сильнее их, сильнее политики и соображений чести. Они стали встречаться в заброшенном домике лесника во владениях графа Шафтсбери и делить на двоих сладкогорькие минуты запретной страсти.
День свадьбы неумолимо приближался. В отчаянии Ингебьерг открылась Кристин. Мудрая кормилица совсем не удивилась.
— И охота тебе менять богатого графа на нищего рыцаря, — ворчала она, но Ингебьерг чувствовала, что Кристин на их стороне.
И предчувствия ее не обманули. Кристин знала, что несчастным влюбленным грозит смертельная опасность, если граф прознает об их отношениях. Смерть для него, вечное заточение для нее — расправа графа будет короткой.
— Вам нужно перехитрить его, — говорила Кристин.
— Мы можем убежать, — предлагала Ингебьерг. — Ричард хочет…
— Чтобы вас схватили в первой же деревушке? — усмехалась Кристин. — Нет, нужно сделать так, чтобы никому в голову не пришло разыскивать вас.
И ей удалось придумать, как осуществить это. В назначенный срок она лично пошла к графу Шафтсбери и рассказала о том, что невеста бессовестно обманывает его.
— Я только надеюсь, что ты не забудешь бедную старуху, которая защитила твою честь, — бормотала она, униженно кланяясь грозному графу.
Кристин открыла ему все, и граф Шафтсбери подослал самых преданных слуг с жутким приказом сжечь потерявших стыд любовников заживо. Рассудок графа помутился в те дни от ярости, только смерть несчастных могла успокоить его.
Приказ графа был выполнен. После его слуги принесли ему драгоценное ожерелье Ингебьерг, подарок ее жениха, которое почти не пострадало в огне, да ножны Ричарда с оплавившейся позолотой. Графу и его слугам было невдомек, что в домике пылали тела двух деревенских жителей, обряженных в одежду Ричарда и Ингебьерг. Они недавно умерли, и Кристин за небольшую плату пообещала их родным устроить для них пышные похороны. И она сдержала свое слово — мнимых Ричарда и Ингебьерг погребли с подобающими почестями, потому что граф Шафтсбери уже сожалел о своей жестокости.
