несколькими комнатами, обладая целым домом, подумал он, вглядываясь в длинный темный коридор. Если бы Кэтрин пожелала, она могла бы полностью отстроить Гленку…
Он постучался и вошел. Как и в вечер его приезда, в гостиной горели свечи. Кэтрин сидела в кресле у камина, которое в дневном свете выглядело невзрачно, зато сейчас обрело былое великолепие. Специально для их разговора она переоделась — Дик видел, что теперь на ней длинное светлое платье, которое очень красиво оттеняло медный цвет волос.
— Присаживайтесь, мистер Маллори. — Кэтрин рукой указала Дику на свободное кресло.
— Здесь очень красиво при свечах, — сказал Дик, садясь в кресло.
— Я люблю свечи. Давняя привычка, так сказать. Замок выглядит гораздо романтичнее… Совсем как во времена моего детства…
Кэтрин наклонилась вперед, взяла большой металлический прут и помешала тлеющие в камине угли. Как она грациозна! У Дика непривычно защемило сердце. Казалось, что эта женщина не в состоянии сделать ни одного некрасивого движения. Все в ней было полно очарования, и даже скромная обстановка и простая одежда не могли ее изуродовать. Дик хорошо помнил, что пришел сюда поговорить о Снежной Пантере, но присутствие Кэтрин настраивало его на совершенно другой лад. На многие мили вокруг нет ни одной живой души, и они с Кэтрин практически одни в огромном…
Дик отнюдь не считал себя романтиком, однако суровая красота Шотландии и податливая женственность Кэтрин распаляли его воображение… Она нравится ему — к чему притворяться перед самим собой? Если бы они были в Лондоне, он бы знал, как действовать. Пригласил бы на свидание, увез бы куда- нибудь… Схема известная и давно проверенная. Дик знал, что красив и нравится женщинам. Чего еще может желать молодой мужчина?
Однако с Кэтрин Колинворт все было не так просто. Во-первых, она была потенциальным клиентом. Каково бы ни было обаяние Кэтрин, он не должен забывать о своей цели или вредить ей. А во-вторых, было что-то в самой Кэтрин, что не позволяло Дику применять привычные методы обольщения. Любуясь ее выразительным профилем на фоне пламени свечи, Дик спрашивал себя, почему незнакомая раньше робость охватывает его, стоит Кэтрин заговорить с ним. Неужели он настолько вжился в роль, что на самом деле начинает ощущать себя застенчивым преподавателем, а не агентом по продаже редкостей, которому и море по колено…
— О чем вы хотели поговорить со мной? — нарушила тишину Кэтрин.
Дик отвел от нее глаза и попытался сформулировать свою мысль. Пожалуй, стоит начать издалека. Как домашний учитель он имеет полное право обсуждать с Кэтрин своих учеников.
— О мальчиках. Я поработал с ними совсем немного, но у меня уже появились к вам вопросы.
— Что-то не так? — Голос Кэтрин звучал на удивление спокойно. — Они не слушаются?
— Не больше, чем другие мальчики в их возрасте, — «авторитетно» успокоил ее Дик. — Я обнаружил, что головы Джима и Фрэнка набиты разными суевериями. Как я понимаю, кроме вас и… м-м… Лизы, никто не мог смутить их россказнями о… пантере, которая якобы бродит по здешним лесам и поедает людей…
Кэтрин молчала, и Дик был вынужден продолжать.
— Конечно, дети часто выдумывают небылицы и пугают друг друга, но мальчики в один голос ссылались на вас. Они говорили, что именно вы рассказывали им о женщине с головой пантеры. Я понимаю, что родители готовы сочинить все, что угодно, лишь бы утихомирить сорванцов и уберечь их от опасностей, но разве вам не кажется, что ваша выдумка способна навредить мальчикам?
Дик откинулся на спинку кресла, донельзя довольный собой. Профессиональный детский психолог, да и только. Кто после такой речи посмеет утверждать, что Дик Тревис никогда в жизни не занимался воспитанием детей?
— А кто вам сказал, что это выдумка? — медленно проговорила Кэтрин. — Я бы ни за что не стала пугать детей просто так.
— Вы серьезно? — Дик не верил собственным ушам.
— Естественно.
— Но ведь… — он запнулся. — Это же полная чушь, Кэтрин! Вы же взрослая женщина, как вы можете верить суевериям?
В пылу негодования Дик и не заметил, как назвал Кэтрин по имени.
— Если бы вы прожили в Гленку с мое, вы бы тоже поверили, — вздохнула Кэтрин.
Дик был возмущен до глубины души. Кто бы мог подумать, что разумная современная женщин верит всяким легендам?
— Мне кажется, вы заблуждаетесь! — решительно сказал он. — И детям голову забиваете.
— Я всего лишь их защищаю.
Дик вытаращил глаза.
— Интересный способ защиты, — усмехнулся он. — Раз в Гленку опасно, почему вы не продадите его и не уедете отсюда?
— Кто же купит старый замок?
Кэтрин положила голову на спинку и повернулась к Дику. Ее густые волосы отливали золотом в свете свечей, и Дику на секунду захотелось забыть об их споре и просто прикоснуться к шелковистым прядкам…
— А вы когда-нибудь пытались его продать? — резонно возразил Дик.
Кэтрин подняла руку и потерла висок. Дик как завороженный следил за каждым ее движением.
— На самом деле Гленку — мой крест, — произнесла она наконец. — И боюсь, что мне придется нести его до конца жизни. Слишком много воспоминаний связано у меня с ним, и я вряд ли смогу с ним расстаться…
— Почему? — сердито воскликнул Дик. — Продайте его или еще что-нибудь, да и забудьте об этом!
— Вы принимаете мои дела так близко к сердцу, мистер Маллори, — лукаво усмехнулась Кэтрин. — С чего бы это?
Дик прикусил язык. О, она далеко не глупа, эта рыжеволосая красотка. Если он будет продолжать в том же духе, то выдаст себя с головой.
— Я переживаю за всех людей, к которым я… — Дик опустил глаза, — хорошо отношусь…
— Вы хорошо ко мне относитесь?
Дик вскинул голову. Этот томный ласковый тон, тонкие длинные пальцы, поглаживающие ручку кресла, копна волос, разметавшихся по спинке… Сомнений быть не могло — Кэтрин Колинворт в открытую заигрывала с ним.
— Да, — твердо сказал он. — И к вам, и к вашим сыновьям.
Кэтрин звонко рассмеялась, встала с кресла и потянулась всем телом медленно, сладко, будто высвобождая энергию, скрытую в недрах ее грациозного тела. У Дика пересохло во рту. Кэтрин словно забыла о его существовании, забыла о том, что он не сводит с нее восхищенных глаз. Она тряхнула головой, и густые волосы рассыпались по плечам, блестящий темно-рыжий водопад, в котором так и хотелось утонуть…
7
Буйные рыжие кудри, плащом окутавшие стройную фигурку, сумасшедшие глаза с прозеленью, смуглая, с медным оттенком кожа, ноздри, тонкие, трепещущие от гнева или наслаждения, улыбка, обольстительная и издевающаяся одновременно…
Молодой человек в поношенной холщовой одежде судорожно рисовал углем на каменном полу замка Гленку. Черный уголь крошился в пальцах, оставляя грубые неровные линии на камне, однако сходство портрета с оригиналом было потрясающе. Живое воображение расцвечивало для мастера рисунок яркими красками. О, он нарисует все в мельчайших подробностях: от кокетливых ямочек на щеках до маленького подбородка, от мизинчика до последней пряди роскошных волос… Нарисует и постарается выкинуть ее из своего сердца, чаровницу, проклятую колдунью, которая сводит его с ума своими насмешками и красотой…
