куриное филе, жареное мясо, различные омлеты и запеканки… Брайану казалось, что на его простенькой кухоньке теперь поселился настоящий уют, и все это благодаря Энн.
Елка в гостиной была почти не украшена из-за предсвадебной суматохи и хлопот с переселением Энн. Несколько прозрачных шишек с блестками, конфеты на ниточках, даже облитые глазурью пряники – это был подарок от Элисон, которая как-то забежала к сестре на кофе. Правда, полного и исчерпывающего отчета о первой брачной ночи ей так и не удалось получить. Энн считала, что это достаточно личное дело, а если Элисон решит расстаться со своей невинностью еще до окончания колледжа, то лучше подробно проинструктировать ее или даже посоветовать почитать соответствующую литературу. Рассказывать же о волнующих и интимных подробностях, о том, что касается лишь двоих – ее и ее мужа, – Энн казалось совершенно неуместным и даже лишним.
Иногда, когда она оставалась совсем одна, принимала дома ванну с душистыми ароматическими солями или смешивала в блендере упоительно вкусные фруктовые коктейли, чувствуя себя при этом безумно сексуальной, у нее появлялась редкая, но отчетливая возможность поразмыслить о всяких вещах. И тогда ей казалось, что только с появлением Брайана в ее жизни она стала настоящей женщиной.
Преображение происходило не без доли стеснения и смущения, однако же результат стоил того. Оказывается, она не знала о себе и реакциях своего тела и десятой доли того, что следовало бы знать. Каждую ночь Брайан открывал для нее что-то новое. Новые ласки, восхитительные ощущения, пикантные моменты…
Энн казалось, что быть женщиной – настоящее счастье. И она видела реакции Брайана на какие-то свои действия, видела, какое удовольствие ему доставляет тесное общение с ней. Энн хотелось дарить ему еще больше волнующих моментов, вся ее сущность наполнялась гордостью за то, что она способна добиться такого выражения лица у него и такого переживания экстаза.
Оказывается, вот в чем состоит миссия мужчин и женщин друг для друга. Теперь Энн окончательно уяснила для себя подоплеку всех этих нескончаемых романтических комедий и мелодрам, душевных баллад и слезоточивых мелодий. Все так просто. Мужчина и женщина. Друг для друга. Все остальное вторично… разве не так?
То внимание, которое Брайан оказывал своей молодой жене, лишь подтверждало и усиливало ее измышления.
Она попыталась ходить по магазинам в попытках найти какое-нибудь особенно сексуальное, потрясающее нижнее белье, но столкнулась с проблемой выбора. Девичьи невинные мотивы, простенькое кружево, топы и лифы в примитивный цветочек вряд ли могли удовлетворить вкусу Брайана, наверняка искушенному в таких вопросах.
Энн обратилась за помощью к Элисон.
Как выяснилось, ее любимая сестренка больше поднаторела в вопросах выбора таких штучек, но и ее знание предмета не слишком сильно помогло, ведь в целом ассортимент магазинов был примерно одинаковым. Элисон посоветовала Энн прибегнуть к помощи Интернет-магазинов, но Энн закрутилась, забегалась и напрочь забыла про возможности сетевой торговли.
Дела на любовном фронте и так шли неплохо. Но Энн где-то читала или слышала, что мужской интерес – величина непостоянная, что его желательно постоянно подогревать. Провокационное белье, изысканные продукты на ужин, неожиданные и милые выходки второй половины…
Старший инструктор даже как-то упрекнул Энн в том, что она начала витать в облаках. Раньше за ней такого не замечалось. По отношению к своим маленьким и более великовозрастным ученицам Энн была сама внимательность, почему ей и доверяли непростое обучение малышек. Энн призвали к ответственности, попросили собраться и оставить грезы, спустившись на землю. Хоть и нехотя, но она пообещала «исправиться» в скором времени.
К тому же она опять-таки где-то слышала, что бурная страсть не может длиться вечно. Рано или поздно буря стихает, уступая место нежности, доверию и длительной привязанности. Энн не знала, как это выглядит и ощущается на деле, но решила, что подобный расклад ее вполне устроит.
Наверное.
– Энн, ты, случайно, не видела мою полосатую рубашку?
Брайан стоял на пороге кухни, почему-то хмурился, лицо у него было недовольным.
– Кажется, она в стиральной машине, – встрепенулась Энн, – на самом дне.
– Вот как?
Теперь в нахмуренности Брайана уже не оставалось никаких сомнений.
– Энн, дорогая, сделай милость, ответь – неужели нельзя было постирать ее сразу, как только она оказалась в баке машины?
– Но мне и в голову не пришло туда заглянуть. Я не собиралась стирать раньше вечера вторника. Сразу бы и форму постирала…
– Какую еще форму?
– Мою, – Энн вздохнула, – лыжную форму.
– А-а, понятно. Здорово ты придумала.
Энн озадаченно уставилась на супруга:
– Скажи на милость, что ты имеешь в виду?
– Запросто! Моя рубашка – моя лучшая офисная рубашка – и твой лыжный костюм! Постирала бы уж лучше ее сразу с проволочной мочалкой, или, там, я не знаю, с куском дерюги. Лучше способа испортить ее и я бы не придумал, даже будучи мальчишкой. В те годы, когда я им был, разумеется.
– Знаешь, я об этом как-то не подумала. Прости. Разумеется, лучше я постираю ее со своими блузками или платьем.
– Да уж пожалуйста.
Брайан присел на высокий табурет.
Его лицо чуть-чуть прояснилось, но только чуть-чуть.
– Кофе? – все еще бодрым и вдохновенным голосом уточнила Энн.
– Растворимый?
– Разумеется.
Брайан презрительно фыркнул:
– Там, откуда я родом, растворимый кофе пьют лишь совсем уж жалкие неудачники и отсталые слои общества.
– Но, Брайан… Ведь у нас нет кофемашины. Ты сам не стал приобретать ее, когда поселился здесь…
– Могла бы и сама сообразить, – проворчал Брайан, но уже без должной обиженной интонации. – Купила бы турку, варила бы настоящий кофе в турке.
– Мы можем пройтись по магазинам, – предложила Энн. – Как у тебя с выходными? Босс пока не просил выйти поработать и в этот уик-энд?
– Насчет субботы он что-то такое озвучивал. Про воскресенье – точно нет. Ладно, попробуем пройтись по магазинам. Может, и тебе сможем подобрать что-нибудь из одежды. – Он недовольно посмотрел на жену. – А то ты в этих своих безразмерных свитерах… выглядишь блекло.
Вот те раз, подумала Энн. Таких замечаний о моей внешности раньше не было. Неужели я недостаточно ухаживаю за собой?
Впрочем… Большую часть свитеров и пуловеров ей покупала или вязала мама. На свой, в общем-то, вкус. Цвета и впрямь могли быть бледноваты, пресноваты или даже скучноваты. Разумеется, для такой привлекательной и яркой девушки, какой являлась Энн.
А, значит, в замечании Брайана нет и не может быть ничего обидного…
В каком-то смысле это даже своего рода проявление заботы.
И она улыбнулась, довольная тем, какой у нее все-таки замечательный муж:
– Тогда, может быть, хочешь какао, милый?..
Подобные вспышки нервозности становились нередки у Брайана. Конечно, они так или иначе заканчивались, супруги мирились, но оставалось что-то вроде осадка.
Энн, по сути, и не с кем было посоветоваться. Разговоры по душам о семейной жизни с мамой? Энн для этого была слишком горда. И считала, что она уже достаточно взросла и независима для того, чтобы
