серые дыры и ускоренные потоки частиц — но оставьте меня в покое!
Лучов, оскорбленный, вернулся к себе и стал составлять подробный возмущенный рапорт относительно несоблюдения субординации майором Хувом и предположительно совершенных им нарушениях.
А между тем...
В течение последних пяти минут Гарри Киф ставил “дымовую завесу”. Для начала он появился в наружной части Проекта, на патрулируемой дорожке, ведущей к воротам в каменной стене, где предпринял что-то вроде покушения на жизнь часового. Он и не старался попасть, когда стрелял в этого человека, так как не имел серьезных оснований присоединять еще одно человеческое существо к Великому Большинству. До того, как солдат успел ответить на его выстрел, Гарри нырнул в сугроб сверкающего в ночи снега и исчез в двери Мёбиуса.
Оттуда он вернулся в помещение, где содержалось существо. Проникая туда, он был готов в любой момент отступить в бесконечность Мёбиуса, но помещение оказалось пустым, и он просто подошел к запертой двери и начал лупить в нее кулаками, требуя, чтобы его выпустили. Часовой, стоявший снаружи, конечно, немедленно и адекватно откликнулся на это, так что через несколько секунд вновь завыли сирены.
Следующей целью была камера Тасси Кереску. Гарри материализовался посреди группы пришедших в замешательство экстрасенсов, нанес двоим из них быстрые увесистые удары и отступил в бесконечность Мёбиуса. Лео Гренцель и Николай Слепак лежали на полу и, скорчившись, стонали. Остальные стояли оцепенев, побледнев, пораженные тем, что видели и ощущали. Гренцель до сих пор продолжал чувствовать это, и речь шла не только о двух его передних зубах, которые расшатались от удара Гарри.
— Это он! — пробормотал Гренцель, садясь на полу и сплевывая кровь. — Это он!
Майор направлялся к месту расположения подразделения КГБ, когда вновь зазвучали сирены. Выругавшись, он прибавил ходу. Проходя через одну из дверей, соединявших секции с коридором, он наткнулся на Гарри Кифа. Он узнал его сразу или, во всяком случае, решил, что узнал. У майора была хорошая память, и он не раз видел фотографии этого человека: бывший глава британского отдела экстрасенсорики Алек Кайл!
Гарри, уткнув свой браунинг под подбородок майору, сказал:
— По выражению вашего лица я вижу, что вы меня узнали. Это дает вам определенные преимущества надо мной, но, позвольте, я тоже попытаюсь угадать — майор Чингиз Хув?
Майор, сглотнув слюну, кивнул и поднял руки вверх.
— Майор, вы занимаетесь не своим делом, — Гарри прижал ствол пистолета поплотнее. — Примите мой добрый совет и сматывайтесь отсюда, пока есть такая возможность. И молитесь о том, чтобы больше никогда мне не попадаться. — Сделав шаг назад, он начал высматривать какую-нибудь дверь.
Секундной невнимательности Гарри хватило для того, чтобы майор успел выхватить из кобуры собственное оружие и выстрелить. Гарри почувствовал, как пуля с жужжанием пролетела мимо его лица и, словно рассерженная оса, отправилась в вечный полет в бесконечность Мёбиуса. Потом и майор, и коридор перестали существовать, а сам он направился в другое место.
Вновь он возник на командном пункте Проекта, расположенном в глубине служебных помещений, и, приставив дуло пистолета к виску сидевшего за столом старшего сержанта, потребовал указать ему дорогу к помещению, где жил директор Лучов. Перепуганный сержант показал ему все что нужно на висевшем на стене подробном плане всего Печорского комплекса, за что Гарри вознаградил его ударом ребра ладони по шее, обеспечив парню отдых по крайней мере на полчаса. Затем он вновь переместился.
К этому времени “дымовая завеса” была уже установлена. Ровно в 5.22 утра по местному времени он материализовался в вызывающих клаустрофобию помещениях, которые занимал Виктор Лучов. Лучов сидел у телефона, пытаясь выяснить, что означает новый взрыв активности сирен, и в этот момент возник Гарри. Он появился за спиной у Лучова, дал ему возможность завершить разговор и повесить трубку и только тогда сказал:
— Директор Лучов? Это из-за меня воют эти сирены, — он сделал автоматическим пистолетом движение в сторону груди Лучова. — Лучше садитесь.
Лучов, оторвавшись от телефона, увидел Гарри, пистолет и то, куда направлен его ствол — именно в таком порядке. Он качнулся, будто его ударили в висок.
— Кто?.. Что?..
— Кто я — не имеет значения, — ответил ему Гарри. — А вот что мне нужно выяснить, я вам скажу.
— Тот, о ком говорил майор! — наконец ахнул Лучов. — Я-то считал, что все это — часть какого-то выдуманного им самим заговора.
— Садитесь, — вновь предложил Гарри, указывая пистолетом на ближайшее кресло.
Лучов подчинился приказу Гарри, и на его лысом черепе под недавно затянувшейся кожей начали заметно пульсировать кровеносные сосуды.
Гарри, взглянув на травму Лучова, понял, что речь идет о каком-то недавнем инциденте.
— Несчастный случай?
Поджав губы, дыша несколько чаще, чем обычно, Лучов молчал. И он, и Гарри вздрогнули, когда с пронзительным звоном ожил телефон. Гарри бросил хмурый взгляд на аппарат. Да, похоже, у них здесь работают способные люди; видимо, они уже обнаружили его местонахождение; у него не хватит времени расспросить Лучова — здесь, во всяком случае.
— Вставайте, — сказал он и рывком помог Лучову встать с кресла. Затем скользнул в дверь и вытащил его вслед за собой.
В следующий момент они оказались на подъездной дорожке на поверхности ущелья, где в глаза им ударили снег и ветер. Гарри взглянул вверх, на едва прорисовывающиеся силуэты гор. Лучов, поняв, где он находится, — там, где в соответствии со всеми законами науки он никак не мог находиться, — едва успел издать какие-то нечленораздельные звуки...
Гарри протащил его, кричащего, через другую дверь, прошел через бесконечность Мёбиуса и вновь вышел из нее на каком-то горном карнизе, высоко над Печорским ущельем. Лучов, увидев разверзшуюся под ногами пропасть, едва не потерял сознание. Издав пронзительный крик, он вжался спиной в поверхность утеса, находившегося позади него. И вновь требовательный голос Гарри произнес:
— Садитесь, пока не упали.
Лучов осторожно присел, кутаясь в домашний халат, дрожа и от холода, и от ужаса, вызванного этими совершенно невероятными и в то же время, безусловно, реальными событиями. Гарри присел рядом с ним на колено и отложил в сторону пистолет.
— Знаете, мне кажется, что в такой одежде вы замерзнете до смерти через десять-пятнадцать минут. Так что вам лучше побыстрее начать говорить. Есть ряд вещей, которые я хотел бы узнать о Печорском Проекте. Кроме того, у меня есть основания считать, что вы один из тех, кто лучше других может рассказать об этом. Поэтому я буду задавать вопросы, а вы — отвечать на них.
Лучов, собрав, насколько был способен, мечущиеся мысли, попытался сохранить в какой-то степени достоинство.
— Если... Если у меня осталось всего пятнадцать минут, так то же самое можно сказать и о вас. Мы оба замерзнем до смерти.
Гарри усмехнулся волчьей усмешкой.
— Похоже, вы не слишком быстро соображаете, да? Мне ведь не обязательно оставаться здесь. Я могу оставить вас прямо сейчас, вот так... — и он исчез.
На том месте, где он находился, закружились в вихре снежинки. Возникнув вновь, он сказал:
— Так как мы поступим? Вы побеседуете со мной или мне сразу вас тут оставить?
— Вы — враг моей страны! — выдавил из себя Лучов, чувствуя, что мороз уже добирается до него.
— Вот это ваше местечко, — Гарри кивнул в сторону лежащего внизу свинцового щита, — является, судя по всему, врагом всего человечества; во всяком случае, потенциально.
— Если я расскажу вам что-нибудь... хоть что-нибудь о Проекте, я стану изменником! — запротестовал Лучов.
Такого рода беседа не устраивала Гарри, который тоже начал замерзать.
— Послушайте, — сказал он, — вы ведь уже видели, на что я способен, но вы видели далеко не все.
