– Что случилось с этой комнатой? – Барк удивленно приподнял бровь.
– Мы тут прибрали, – с гордостью ответил Натаниэль. – Я чистил камин.
– Никогда не видел, чтобы здесь было так чисто, – похвалил Барк.
– Я протирала столы и стеклянных зверюшек, – взволнованно проговорила Эмили.
– Вы здорово поработали, – заверил ее Барк.
– Я их посчитала, – продолжала девочка. – Старлайт учит меня считать. Их было двадцать одиннадцать.
Дарв нахмурился, а Барк улыбнулся и сказал, подзадоривая Эмили:
– А можешь их всех назвать?
– Там кролик, черепашка, олень и… – На мгновение она замолкла, а потом объявила: – Но кролик мне понравился больше всех, хоть мне и нельзя его трогать.
– Почему же? – спросил Барк.
– Мистер Роберт сказал, что они принадлежат тете Бесси, и я никогда-никогда не должна их брать.
– Вот именно, – подтвердила тетя Бесси своим властным голосом.
Когда все расселись, Роберт начал разносить кофе с печеньем и молоко, специально для детей. Натаниэль потянулся за вторым печеньем, еще не съев первого. Увидев это, тетя Бесси строго упрекнула его:
– Натаниэль, невежливо брать больше, чем можешь съесть.
– Да, мэм. Но я же знаю, что могу съесть два. – И он с надеждой взглянул на Далси. Та помотала головой. Мальчик нехотя положил печенье на место. Но тут сидевший рядом Барк взял с тарелки два печенья и незаметно передал одно Натаниэлю. Мальчик просиял.
Кэл стоял в другом конце комнаты один, с чашкой в правой руке – левая безжизненно висела. Далси бросила на него взгляд и увидела, что он тоже смотрит на нее. Девушку охватила дрожь, и она сразу отвернулась, но, вопреки собственной воле, взглянула на него снова. Кэл едва заметно поклонился и приветственно поднял свою чашку. Залившись краской, Далси гордо выпрямилась и отвернулась.
А тетя Бесси заинтригованно наблюдала за происходящим.
Глава четвертая
– Пора пожелать всем спокойной ночи. – Тетя Бесси отдала чашку Роберту и направилась к двери. – Кэлхен, ты проводишь меня?
– Разумеется. – Кэл поставил свою чашку и предложил тетушке руку.
Когда они вышли из комнаты и стали подниматься по широкой лестнице, Далси сказала:
– Пойдемте, дети. Пора спать.
Утомленные работой и убаюканные плотным ужином, дети без возражений поднялись наверх. Далси подоткнула девочкам одеяла и поцеловала их, после чего зашла к Натаниэлю.
– Барк хороший, правда? Он поделился со мной печеньем.
Она взъерошила ему волосы и поцеловала в лоб на прощание.
Потом закрыла дверь и пошла проведать Клару и Фиону. Постояла у постели, прислушиваясь к спокойному дыханию Клары, и решила, что девочка идет на поправку. Потом подошла к Фионе. Темноту в комнате прорезала лишь тонкая полоска света. Она сжала руку подруги.
– Ох, Фиона, я так за тебя боюсь!
– Не бойтесь, – раздался сзади низкий голос.
Далси ахнула и резко обернулась.
– Простите, мисс Трентон. Я думал, вы видели меня. Мне захотелось проведать вашу приятельницу.
Кэл разглядывал освещенную луной Далси. Ему безумно захотелось погрузить руку в шелковистые волны ее черных волос, ощутить их мягкость. Его взгляд заскользил по ее губам, и у него пересохло в горле при мысли о поцелуе.
Воцарилось гнетущее молчание. Далси смотрела на мужчину, стоявшего в двух шагах от нее. Свет и тень разделили его лицо на две половины: одна – ясная и спокойная, а другая – темная и зловещая. Но больше всего ее тревожило то, что она не могла определить, какая из них ее больше притягивает.
– Желаю вам спокойной ночи, мисс Трентон, – сказал он, не двигаясь с места.
– Спокойной ночи, мистер Джермейн. – Она стояла как вкопанная, глядя на него. И вдруг, сама не зная почему, опустила взгляд на его левый рукав. Увидев, куда она смотрит, Кэл словно оцепенел, а потом развернулся к выходу. Ей захотелось удержать его словом или прикосновением – разрядить эту напряженность, каждый раз возникавшую между ними, но она не двигалась.
Несколько долгих мгновений девушка прислушивалась к дыханию Фионы. Больше не было слышно ничего, кроме биения ее собственного сердца.
Кэла разбудили женские голоса. Приоткрыв один глаз, он попытался хоть что-нибудь разглядеть в темноте, после чего перевернулся на другой бок, чтобы урвать еще хоть немного сна.
Послышались переливы смеха, а потом – снова голоса. Со сном покончено, подумал он, вылезая из постели и хватая брюки. Даже не застегнув рубашку, он задержался у двери в комнату Фионы и Клары и прислушался к доносящимся оттуда звонким голосам. Еще не рассвело, а они уже трещат как сороки!
