Глава 10. Ночные видения.
Долго я не проплакала. Не вышло. Горечь и обида, рвущиеся из груди, пролились обширным потоком слез, а это оказалось чревато. Девочки, никогда не плачьте, не смыв предварительно макияж! Иначе будет плохо. А если прибавить к этому шелковые подушки, получится и вообще кошмар наяву. Уже через минуту моя подушка была насквозь мокрой от слез. Нарушив табу, я передвинулась на королевскую половину кровати и уткнулась в подушку Дэна. Почувствовав его запах, разревелась громче. А приоткрыв глаза, поняла, что если немедленно не пойду умываться, то останусь слепой, потому что жгло глаза немилосердно, и боль только усиливалась. Ситуация глупая. Реветь от сердечной раны и думать при этом об отвлеченных вещах, как-то испачканные подушки, размазанная тушь и боль в глазах - по-моему, это неправильно. Невольно вырвался злой смешок: все у меня не как у людей. Даже плакать я нормально не умею. Тяжко вздохнув-всхлипнув, сползла с кровати и почти на ощупь пошла в ванную. Посреди коридора меня встретил этот высокородный хмырь и, хватая за руки, изрек:
- Ты немного успокоилась, давай поговорим.
При виде его я поспешно отвернулась и, закрывая лицо рукой, попыталась пройти мимо:
- Пусти меня.
- Маша…
- Пусти, кому говорят! - я рывком освободила руку и проскользнула-таки за портьеру в ванную. Включила воду и минут пять тщательно, с наслаждением промывала глаза. Заглянула в зеркало - просто великолепно! Глаза покраснели и зверски опухли. Вот тебе и водостойкая тушь! Свою стойкость она проявляет исключительно при умывании. Опустив голову, решительно двинулась из ванной назад. Если попробует снова меня задержать, буду бить уже кулаком. Например, в глаз. А что? Не одной же мне страдать. А если бы удалось фингал поставить, вот тогда бы я была, пожалуй, отомщена. Нет, все же мало ему одного синяка. Он его быстро вылечит. Так что и не увидит никто. Не интересно.
Король меня ждал. Пихнув его локтем, проигнорировала виноватый взгляд и дернула плечом, скидывая с него ладонь. Не оборачиваясь, процедила сквозь зубы:
- Приблизишься ночью к кровати - огребешь покушение на свою королевскую персону.
Тяжелый вздох за спиной, осторожное касание руки:
- У тебя все глаза опухли. Давай помогу.
Ишь, внимательный какой выискался. Но соблазн был велик. Раздраженная слизистая продолжала нещадно болеть.
- Обойдусь, - буркнула я и гордо удалилась в комнату. В спальне полюбовалась на причудливые черные разводы, покрывающие обе молочно-белые, с зеленым узором подушки. Хотела поменять наволочки, но оказалось, что они зашиты наглухо, или вообще составляют с подушкой одно целое. Невольно задумалась: а как же меняют белье на королевской постели? Вместе с подушками, что ли? Господи! Да мне- то какая разница! Поискала, что бы подложить под голову, вспомнила, что видела на кресле маленькую, расшитую золотой и серебряной нитью подушечку и решила реквизировать ее в свою пользу. Обернулась: у кровати стоит нахальный король и задумчиво рассматривает зареванные мной подушки. Полог уже поднят. Вот с-сс… собака серая!
- Я бы мог их… - договорить я ему не дала, швырнув по очереди каждую подушку в его сторону. Не попала, конечно. Реакция у короля - будь здоров. Даже уворачиваться не стал, а изменил траекторию полета в сторону, так что обе подушки плавно свернули с пути своего следования и мягко опустились в кресло. Честно говоря, я сильно-то и не рассчитывала. Фыркнув и задрав нос повыше, пешком прошлась по кровати, снова распустила завязки полога и бухнулась на постель. Плакать больше не хотелось. Осталась только сухая мучительная злость и сосущая тоска в груди. Как бы ему отомстить?
Сон не принес облегчения моей душе. Сначала перед глазами крутились картины прошедшего дня. А потом на смену им пришел мой давний кошмар. Мой пятнадцатый День Рождения. Радость от близости любимого человека сменяется неловкостью, а потом испугом. Мы уже не танцуем, а боремся на кровати. Красивое Эдькино лицо звереет. Он не слышит мои мольбы. И почему я не прислушалась к намекам девчонок? Мой любимый, - обаятельный парень, - превращается в животное. Я пытаюсь кричать, но не могу. Рот зажат грубым поцелуем. Жадные руки шарят по всему телу, буквально сдирая с меня одежду. В панике я чувствую, что сил все меньше и меньше. Слезы в три ручья бегут по лицу. В отчаянии рвусь из-под прижавшего меня к постели тяжелого тела. Помогите же кто-нибудь!
В этом месте я обычно с криком просыпаюсь. Но сейчас сон продолжается в какую-то неожиданную сторону. В один миг Эдька слетает с меня. С искаженным от гнева лицом, Дэн сдергивает его и начинает методично убивать. Да-да, с таким выражением лица и такими ударами человека можно только убить. Преднамеренно и жестоко. Эта мысль пронеслась в моей голове, пока я лихорадочно пыталась прикрыться остатками одежды. Перед глазами пелена слез, из груди рвутся рыдания. Картинка расплывается, мне чудится, что парень, прижатый королем к полу, вовсе не Эдька, а Мишка…
Так я и проснулась, прижав руки к груди и всхлипывая. Сердце билось как после двухкилометрового кросса. И вдруг - ласковый шепот:
- Не плачь, девочка, это только сон. Страшный сон.
Моего лица коснулась ладонь, стирая дорожки слез на щеках. Трясясь от выброса адреналина в кровь, порывисто прижалась к груди Дэна, а тот обнял меня и погладил по волосам. Я судорожно вздохнула, пытаясь унять не отпускающий страх. Как хорошо, что рядом есть надежный человек, который утешит вот в такую минуту.
- Спасибо, спасибо тебе, Дэн, что разбудил! Такой страшный кошмар!
- Ты кричала и плакала, я пришел успокоить тебя, - чуть виновато ответил он. Словно оправдывался. За что? И тут я вспомнила, чем закончился наш вечер. Замерла в нерешительности: то ли высвободиться, то ли уж плюнуть на свою обиду. Приснившийся кошмар, все еще стоящий перед глазами, сейчас важнее и страшнее.
Пока я колебалась в раздумье, услышала следующую фразу, от которой похолодела:
- Ты опять произнесла это имя - Эдька. Что-то было в твоей жизни, да? - сочувственные глаза внимательно всматривались в мое лицо. И я забыла, что мне надо возмутиться и вырваться из объятий.
- Я уже говорила о нем? Во сне?
Не припомню, чтобы за последнюю неделю мне снился этот кошмар.
- Да, - мягко ответил Дэн. - Ты о нем говорила в бреду. Когда я с тебя одежду снимал. Даже сопротивляться пыталась. Не хочешь рассказать?
Я испуганно замотала головой. По телу прошли две волны. Первая - мороза, зашевелившего волоски на руках и спине. И вслед за ужасом пришла волна горячего стыда, от осознания, что король догадался о такой неприглядной картине из моей жизни. Глядя на ужас, написанный у меня на лице, парень меня 'утешил':
- Не бойся, Маша, я не стану относиться к тебе хуже из-за этого. Он что-то сделал с тобой? Да я ж найду этого выродка и убью его! В нашем мире насильники долго не живут. - Дэн стиснул меня так, что стало нечем дышать. Я быстро заговорила, чтобы развеять его заблуждение:
- Нет, нет, Дэн. Ничего не было. Я смогла вырваться тогда.
- Это было давно?
- Три года назад.
- Совсем ребенок, - выдохнул парень. - И кошмарные сны об этом снятся тебе до сих пор. Знаешь, Маша, ты очень ранима и эмоциональна. Я хочу научить тебя закрываться от потери магической силы. Иначе ты рискуешь не дожить даже до середины четвертого десятка. Наиболее вероятен сердечный приступ. Но может быть и какая-то другая смертельная болезнь. Ты позволишь помочь тебе? - голос парня был серьезным и печальным. А ведь он совсем не шутит. И я ему верю. Дэн не стал бы просто так говорить. Перспектива умереть в тридцать лет меня покоробила. Конечно, это совсем не скоро, но кому хочется знать
