— Так себе городишко, а? — осудила я.
— Да, ничего особенного.
Но, подойдя ближе, мы увидели несколько длинных и прямых улиц с домами в два ряда, а в сторону от них отходило множество переулков погрязнее. И автобусная станция тут была, а перед ней стоял большущий междугородний автобус.
Мы шли и шли, пока не вышли почти что в центр, а тогда остановились и потолковали с человеком, который парковал машину перед супермаркетом. Мы спросили его, где тут обитает Закон, и он указал на полицейский участок — с виду обыкновенный дом, черный обшарпанный «форд» у подъезда.
На двери висела табличка «Входите», и мы так и сделали. Пухлый коротышка сидел за столом, под ножки которого были подсунуты сложенные в несколько раз листы бумаги. Коротышка размахивал мухобойкой, как мне показалось, не столько сражаясь с мухами, сколько забавляясь от нечего делать.
На столе перед ним красовалась большая белая шляпа — чтоб ее заполнить, понадобились бы две таких головы, как у этого человечка, эта шляпа подошла бы разве что призовой тыкве. Рядом со шляпой лежали блокнот и огрызок карандаша. Одет коротышка был без затей, как обычный работник, но к рубашке пришпилил значок полицейского, и в кобуре у бедра притаился револьвер сорок пятого калибра. Я сразу увидела револьвер, потому что хозяин кабинета поднялся нам навстречу. Оглядел нас и спросил:
— Вам что-нибудь нужно?
— Да, нужно, — ответила я. — Нам срочно нужно кое-что вам рассказать.
Он всмотрелся в наши физиономии и предложил нам сесть. Поправил револьвер, чтобы рукоятка не впивалась в брюхо, уселся, закинул на стол ботинки с прилипшим к подошве коровьим навозом с прожилками сена, развалился поудобнее. Мухобойку он теперь держал на плече, словно винтовку. Представился он нам как «капитан Берк» — забавно, «капитан» был единственным на весь город полицейским. Я предположила, что он также и рядовой, и сержант, и все прочее, что там есть до капитана.
Я хотела было указать ему на коровью лепешку, но передумала. Муха, на которую он охотился, воспользовалась случаем и села на измазанную навозом подошву башмака.
— Вид у вас — словно вы из колючей проволоки выбирались, — сказал капитан. — Или сражались с гигантской кошкой.
— Это терновник, — ответила я и с этого начала свой рассказ.
Мы не стали объяснять, как погибла Мэй Линн, о ней мы даже не упоминали, но кое-какую предысторию капитану поведали. Подали мы это так: моя мама и я убежали из дома от дурного мужа и отчима, а Джинкс присоединилась к нам и нам помогает. О Терри мы тоже сказали: он, мол, тоже удрал от жестокого отчима, и ему отрубили палец, а потом рана воспалилась. Рассказали о старухе, которая отняла ему руку. Зато мы не стали говорить про деньги и про Скунса тоже ни словечка. Сказали только, что мама осталась в том доме, что старая женщина держала нас в плену и отняла нашему другу руку, но без операции он бы не выжил. На том мы и закончили.
Дослушав, капитан резво соскочил со стула и позвал нас:
— Идем, вы должны на это посмотреть.
Мы прошли с ним в заднюю часть дома, оборудованную под тюрьму — с решетками на двери и на окне, — и кто там сидел на койке, если не Дон Уилсон, мой приемный папочка? Дон обернулся и уставился на нас. Вид у него был жалкий — совсем отощал, щеки запали, а кадык торчал, словно бородка петуха.
— От этого парня вы удрали? — спросил капитан Берк.
Мы с Джинкс молча кивнули.
— Привет, Сью Эллен, — заговорил Дон.
— Привет, — ответила я.
— Как мама?
— Сносно.
— Хорошо, — сказал он и перестал ловить мой взгляд, уставился в пол.
— Скоро я принесу тебе ужин, — предупредил капитан Дона, — и на этот раз ты его съешь, а не размажешь по тарелке.
Дон ничего не ответил и не поднял глаз.
— Вернемся в кабинет, — пригласил нас капитан Берк.
Мы вернулись и уселись на прежние места, а капитан подошел к леднику, вытащил оттуда три кока- колы, поставил перед нами и сказал:
— Получите. Ничто так не утоляет жажду, как глоток кока-колы.
Он сел, и мы все, словно по команде, отхлебнули по глотку кока-колы. Напиток был тепловат, но я бы хоть слюни пила, лишь бы их посахарили.
— Этот человек, Дон, пришел сюда месяц тому назад, — заговорил капитан. — Явился сюда и заявил, что ищет родственников, спрашивал меня, не видел ли я их или не слышал ли о них вестей. Я сказал, что никого не видел и не получал извещений о пропавших людях.
Из города он так и не уехал. Колесил тут на своем грузовике с куском старого брезента над кузовом. Спал на переднем сиденье, каждый день спускался к реке в том месте, где причаливают лодки, проверял, не появился ли кто, а потом возвращался и снова колесил по городу. К его грузовику так и липли мухи, и наконец я решил в него заглянуть. Знаете, что оказалось в кузове? — Капитан Берк посмотрел на нас с Джинкс в упор, будто мы точно должны были знать ответ.
— Нет, сэр, — сказала я.
— Там был труп, уже изрядно прогнивший. В груди у мужика проделали дыру, через которую трактор мог бы проехать, да еще и волоча за собой груз.
— Большая дыра, — пробормотала я.
— Да уж, большая, — кивнул Берк.
Он помолчал с минуту, чтобы мы получше представили себе этот кровавый, усиженный мухами труп, но мы понятия не имели, зачем нам еще и такая картинка в памяти, и Джинкс поторопила его продолжать, переспросив:
— Труп у него в грузовике?..
— Ага. Пара недель уже, как помер, и все это время грелся под брезентом. Знаете, что я тогда сделал?
Мы дружно покачали головами.
— Я арестовал этого парня, Дона, твоего отчима. Арестовал его и спросил, чей труп он возит в своем грузовике.
— Правильный ход, — одобрила Джинкс.
— Я тоже так думаю, — сказал капитан. — Я спросил его, кто это, черт побери, и откуда у него дырка в груди. Он мне ответил: «Это Клитус, а дыру в нем проделал я, прострелил его из обреза». — Капитан сделал паузу и снова посмотрел на меня: — Как вам это?
Мы с Джинкс не знали, как нам это, и ждали продолжения, замерев, словно птички на ветке.
— Я его спросил: «С какой стати вы его подстрелили?» А он мне ответил, дескать, он, Клитус, заплатил психованному ниггеру по имени Скунс, чтобы тот затравил вас всех — в смысле вас, — а он, мол, не хотел, чтобы вас убили. Упоминал он и о каких-то деньгах.
— Он не хотел, чтобы нас убили? — искренне удивилась я.
Капитан Берк кивнул, подтверждая свои слова:
— Так он мне сказал.
— Нет никаких денег, — заторопилась Джинкс. — Это все выдумки.
— Выдумки, говоришь? — уточнил Берк.
— Конечно, — сказала Джинкс. — Клитус рассказал ему какую-то чепуху, а он уверил себя, что все это правда.
Я пыталась сообразить, выручила нас Джинкс своей находчивостью или же окончательно утопила.
— Дон Уилсон сказал, что дочь этого Клитуса убили и с этого все началось, хотя он в точности и не знал, что именно началось и как. Говорил только, что его приемная дочь — это, стало быть, ты — и мальчишка (тот, которого вы оставили в лесу, да?) и цветная девочка — это у нас ты — дружили с
