одного поколения другому. Это также отразилось на голограмме. Забота о себе и своих близких оттеснена болью за всех страдающих людей. Ради блага всего человечества Плайнер готов на самопожертвование.
Минерва энергично обводила лучом указки соцветия второго ствола.
– Этот широкий спектр человеколюбивых эмоций – основа нравственности. Она тоже сложилась в ходе естественного отбора. Группы, члены которых жили только каждый для себя, не охраняли женщин и детей, не помогали друг другу, распадались и гибли. Выживали те сообщества, в которых находилось достаточно особей, способных отказаться от личной выгоды для общего благополучия. Вот они, веточки бескорыстия, сопереживания, великодушия, жертвенности… Условимся: вот такие эмоции, заставляющие человека действовать на пользу другим, пусть даже во вред себе, будем называть положительными. А те, которые толкают его на поступки, выгодные только ему и вредные для других, – отрицательными… У Плайнера положительные эмоции связаны с самыми высокими ступенями интеллекта. Освещенные сознанием, они образуют такие механизмы, как обостренная совесть, чувство долга, непреклонная воля.
– Ну, Плайнер – исключение, – заметил Лайт.
– Разумеется. В этом качестве я его и продемонстрировала. Важно, что он есть, что окружение эгоистов и стяжателей, в котором он вырос, не помешало ему стать таким. Слишком сильными были его врожденная альтруистическая основа и те идеалы, преемником которых он стал. Статистические данные подтверждают, что уровень Инта и характер зачаточных эмоций не зависят от национальной или социальной принадлежности. Количество гениев и глупцов подчиняется только законам вероятности. А какую роль сыграют те или другие, зависит от условий, в которых будет формироваться личность. Можно высчитать, сколько гениальных людей умерли безвестными, никак себя не проявив только потому, что жили они под гнетом нищеты, насилия, невежества… Сейчас перейдем к другому исключению – противоположному полюсу Инса.
Минерва сменила изображение, и появилась новая голограмма.
– Это Гукс, – представила очередной «портрет» Минерва.
Имя Гукса было также хорошо известно. На экранах телевизоров он занимал гораздо больше места, чем Плайнер. В течение нескольких лет он насиловал и убивал детей. Из корысти или просто в ярости он убивал женщин и стариков. Датчик удалось закрепить на нем во время судебного процесса.
– Его интеллект немногим отличается от тех, что мы видели у плотоядных животных, может быть, чуть повыше. Зато его Инса не найти ни у какого зверя. Этический комплекс атрофирован. Поэтому второй ствол не проглядывается вовсе. А эгоцентризм обогатился такими эмоциями, как всепоглощающая ненависть, садистская жестокость, злобное коварство. Такие биологические чудовища тоже исключение. Но в формировании его личности огромную роль сыграл социальный фон – окружавший его культ индивидуализма, культ личной наживы, воздействие общественного строя, в фундамент которого заложен эгоизм. Естественно, что в такой благоприятной обстановке уродливый первый ствол дал столь редкостные плоды.
– Для чего ты нас знакомишь с уникальными образцами?
– Для того, чтобы показать, как огромен диапазон различий между людьми. Между Плайнером и Гуксом расположились все возможные сочетания интеллекта и инстинктов, иначе говоря, все бесконечное разнообразие характеров, темпераментов, способностей – всего, что в каждом отдельном случае определяет неповторимость личности. Но, конечно же, не исключения – главная сила истории. Человеческий род давно бы вымер, если бы в далекой древности не закрепилось преобладание неких средних величин, своеобразное равновесие между эгоистическими и альтруистическими элементами. Подавляющее большинство людей не гениально, но и не бездарно. Способности, те или иные, почти у всех. У среднего человека корни обоих стволов, а какой из них наберет силу, проявится ли героизм или низость, – зависит от того, к чему принудят человека внешние обстоятельства, и в первую очередь структура общества, в котором он живет. Разовьется ли у него талант или зачахнет, станет ли он честным тружеником или преступником – зависит от воспитания, обучения и многих других условий.
Минерва выстроила ряд голограмм, очень похожих одна на другую.
– Это положение можно проиллюстрировать изображениями, полученными у людей, имена которых ничем не прославлены. Вот характерный образец человека, живущего в обстановке конкурентной борьбы и вечного страха за свое благополучие. Альтруистические эмоции есть и у него, но они до поры до времени приглушены. Помните группу эмоций, определяемых понятием «мое»? У животных они были связаны только с потребностями, от удовлетворения которых зависело – быть или не быть. А у этого вашего соотечественника жизненно необходимые потребности обросли другими, мнимыми, числу которых нет предела. «Мое» распространилось на вещи, вовсе ненужные для самосохранения. И не только на вещи. Появились: «мой успех», «моя карьера», «мой авторитет», «моя власть» и много других.
Сложными манипуляциями Минерва выделяла отдельные веточки эмоций и показывала их связи с высшими слоями коры.
– За каждое «мое» люди борются с ожесточением зверей, добывающих пищу. И в этом им помогает Инт. Именно благодаря ему сформировались вот эти, чисто человеческие качества: корыстолюбие, скупость, зависть… Особенно развилась корысть со всеми своими отростками – жаждой наживы, выгоды, стяжательством. Арсенал борьбы пополнился хитростью, двуличием, готовностью к предательству.
– Хорошо знакомый набор, – усмехнулся Милз. – Продолжай, Мин.
– Не надо, на сегодня хватит, – сказал Лайт. – Нужно осмыслить услышанное. А ты, Мин, займись мозгом чева, не дожидаясь полноты выводов. Ты уже можешь учесть ошибки природы и сконструировать мозг с интеллектом не ниже десятой ступени и с комплексом только альтруистических эмоций. Чего тебе не хватает, чтобы решить эту задачу?
– Времени и фактов. Все эти элементы и структуры, которые мы так легко разделяем на словах, переплетены в единое целое, друг друга пронизывают и стимулируют. Я располагаю недостаточной информацией.
– Сколько еще времени понадобится тебе?
– Не знаю.
Лайт понимал, что просить Минерву ускорить работу бесполезно. Она и так не умеет работать вполсилы. Оставалось набраться терпения.
15
Рэти обладала способностью появляться в самые трудные для Лайта дни. Сколько раз он давал себе слово порвать эту тяготившую его связь с взбалмошной женщиной, но стоило возникнуть на экране ее глазам, прозвучать ее голосу, чтобы все накопившиеся против нее недобрые чувства куда-то улетучились и вспыхнуло неодолимое желание встречи.
Лайт отчетливо представлял себе свою голограмму в такие минуты, видел, как неудержимо распространяется желтый цвет нежности и любви, забивая импульсы Инта. Представлял, видел, но ничего с собой поделать не мог.
Очередная полоса неудач и сомнений затянулась. Сменявшиеся модели будущего мозга чева либо сохраняли старые пороки, либо представляли собой разные модификации ДМ. Минерва по-прежнему бесила Лайта своей кажущейся медлительностью. Она дотошно исследовала каждый оттенок эмоции, каждый новый срез условной ступени интеллекта, и конца этой работе не было видно.
А тут еще Милз отвлекал его разговорами о политике, которую Лайт презирал. Бобби доказывал, что параллельно работе над чевом нужно искать другие, более короткие пути борьбы с безумием, грозившим существованию человечества. Он приводил удручающие факты… Было от чего затосковать.
В один из таких дней Рэти прилетела на своем бронированном, стоившем огромных денег, оранжевом «Пегасе». Опустив его на морское дно у запасного выхода из лаборатории, она вызвала по внутреннему каналу Лайта и приказала ему «проветриться».
Две недели она не отпускала его от себя. Они перелетали с места на место, каждый день проводили
