– Убавь скорость и облетай каждый отсек отдельно, – скомандовал Лайт.
Он узнавал помещения, которые обрисовал ему Молроу, но энергетического блока еще не видел. Только резкий поворот яхты на юг открыл перед ними маячивший в стороне, жарко плавившийся под солнцем огромный шар. С одной стороны его как бы привязывал к главному корпусу короткий коридор квадратного сечения, а с противоположной он был открыт в космос. Выпяченными губами торчали массивные щиты, ограждавшие зев вентиляционной шахты. Шар появился только на мгновение. Следующий крутой поворот яхты убрал его из поля зрения.
– Почему ты свернул? – спросил Лайт. – Подойди поближе к этому отсеку.
– Не могу, – ответил мими-пилот. – Здесь начинается зона запрета.
– Для меня таких зон нет! – повысила голос Рэти.
– Это запрет для всего живого – зона смертельной радиации.
– Он прав, Рэти, Направляемся к причалу.
Лишь очень немногим гостям было позволено навестить личные покои Кокера, чтобы поздравить юбиляра. Для остальных намечался грандиозный телеприем, на котором смогут присутствовать и пожать руку Сэма VI все сто двадцать тысяч. Помещения дворца были празднично переоборудованы, чтобы избранные из избранных не скучали.
Бесшумные лифты и эскалаторы доставляли Рэти и Лайта в просторные залы, украшенные уникальными творениями искусства. Здесь круглые сутки можно было есть, пить, танцевать, играть в любую из придуманных людьми игр. Рэти заставила Лайта искупаться в искусственных волнах бассейна, поваляться на золотом пляже, поискать «дары Нептуна»…
Лайт подозревал, что здесь за ним непрерывно следят не только телеуши, но и телеглаза Макрожера.
Он вел себя, как должен вести человек, впервые попавший в мир сказочных чудес, – рассматривал, удивлялся, восторгался. Это было несложно. Он помнил, какое выражение лица и какие жесты выражают ту или другую эмоцию. Рэти дурачилась и чувствовала себя счастливой, что доставило удовольствие Гарри. Она словно забыла или не хотела вспоминать о том страшном, что привело их сюда. Об этом напомнил Лайт:
– Тебе нужно навестить хозяина.
– Мы пойдем вместе. Пусть он познакомится с отцом моего ребенка.
– Ни к чему это. Не время. Тебе он будет рад. И пусть подтвердит, что здесь мы вольны ходить куда вздумаем.
После долгого колебания Рэти соединилась с Кокером и, увидев его на экране, приветливо взмахнула рукой:
– Я иду к тебе.
– Все двери открыты, девочка.
Это означало, что электронные сторожевые посты, преграждавшие путь в личные комнаты Кокера, предупреждены и Рэти никто не задержит.
– Я ненадолго, Гарри, и сама найду тебя. Потом осмотрим все, что захочешь.
Лайт знал, что они, возможно, расстаются навсегда. Рэти будет очень огорчена, когда узнает, что он даже не счел нужным с ней попрощаться. Он мог бы это сделать, если бы не предвидел бурного объяснения и связанной с этим потери времени. А терять нельзя было ни минуты. Он согласно кивнул и отпустил ее.
Рэти попала в кабинет, где она еще ни разу не была. Кроме прапрадеда она застала здесь еще Боулза и каких-то других, незнакомых ей генералов. Они расположились около гигантского изображения планеты, медленно вращавшейся на невидимой оси. У каждого были браслеты-компьютеры с узлами связи. Они углубились в какие-то расчеты и не обратили на Рэти никакого внимания.
Боулз, разумеется, предложил бы Кокеру встретить свою любимицу в какой-нибудь другой комнате, если бы не был уверен, что даже малейшая утечка информации из Кокервиля невозможна. История отсчитывала часы последних суток перед «Прополкой». Ничто уже не могло повернуть время вспять.
Кокеру надоело сидеть с генералами, занимавшимися нудным и не совсем понятным делом. Поэтому он бурно обрадовался, увидев единственное живое существо, вызывавшее у него давным-давно забытое – нежность и привязанность. Он горячо обнял Рэти, расцеловал, расспросил, всем ли она довольна. Она рассеянно отвечала на его вопросы, не отрывая глаз от вращающейся Земли. При виде этих людей в генеральских мундирах ей вспомнилось все, что рассказывал Гарри. Она и тогда не сомневалась, что он говорит правду, но только сейчас ощутила всю реальность этой правды, весь ужас того, что готовится в этом кабинете.
– Что они делают? – с трудом изобразив праздное любопытство, спросила она.
– Забавляются, – рассмеялся Кокер. – Играют. Ты думаешь, только дети играют? Взрослые тоже не прочь, особенно военные.
– Как называется эта игра?
– Обыкновенная детская игра в войну. Кто кого… Они нас, или мы их.
– Кто они?
– Все… Не обращай внимания, крошка. Пойдем – я покажу тебе, какие красивые вещи привезли мне в подарок. – Кокер увел Рэти в другую комнату.
Рэти помнила роль, которую обещала играть, мобилизовала все свое обаяние и очаровала старика. Как бы между прочим она попросила приказать «этому противному Макрожеру» не мешать ей и Гарри осматривать дворец. Просьба была выполнена тут же, при ней.
А генералы были заняты очень серьезным делом. Им было известно, что стараниями Всемирного Комитета Бдительности все правительства предупреждены о возможности внезапной ракетной атаки. Это обстоятельство заставило спешно внести некоторые изменения в первоначальную программу. Впрочем, изменения не очень значительные. Генералы были уверены, что основа стратегического плана столь хитроумна, что противник все равно будет захвачен врасплох.
Освободившись от Рэти, Лайт с тем же беззаботным видом продолжал обходить и объезжать на эскалаторах все более отдаленные от центра участки Кокервиля. Он уже отлично ориентировался в лабиринте переходных галерей, связывавших разные отсеки, и мог бы прямо направиться к цели. Но он все еще опасался слишком прямолинейными действиями вызвать подозрение охраны. Нужно было неторопливо продолжать экскурсию и словно случайно попасть в тот коридор, который вел в энергоцентр и где находились аварийные выходы в космос.
26
Тревожный сигнал заставил Макрожера взглянуть на редко оживавший экран шлюзовой службы. По узкому коридору, предназначенному только для экстренного выхода аварийных команд роботов, шел человек. Прямо перед его глазами ярко вспыхивали предупреждающие надписи: «Вход запрещен!», «За дверью – смерть!». Но человек продолжал идти, словно был слепым или неграмотным.
Хотя в этот отдаленный, тщательно закамуфлированный переход никто никогда не проникал, Макрожер не очень обеспокоился. Наверно, решил он, кто-нибудь из гостей напился как верблюд и прет, ничего не соображая. Сейчас уткнется в стальной щит и повернет обратно. На всякий случай Макрожер подал голос:
– Вы не туда попали, сэр. Впереди вас ничего хорошего не ждет.
Но тот, кто шел, видимо, был и глухим. Он не обратил на предупреждение Макрожера никакого внимания и направился к одному из выходных люков.
Макрожер приблизил его изображение и узнал того самого Лайта, дружка праправнучки босса, который не раз причинял головную боль начальнику охраны. «Было бы неплохо, если бы ты провалился в космос», – подумал Макрожер и даже обрадовался распоряжению Кокера: «Не смей мешать Рэти и ее другу ходить где угодно».
Лайт подошел к овальной двери, окрашенной в оранжевый цвет, и без труда справился с системой
