в кожаных куртках, нелепо смотревшихся на них в свете явно хорошей погоды. Народ вокруг был одет в майки. Судя по цветущим пионам на клумбе, снимок был сделан недавно, а хорошая погода в июне нас не баловала слишком часто.
– Ребята из бригады Косого, – спокойно ответил Сергей.
– Не знаю никакого Косого, – нахмурилась я.
– Косой работает на Глову, – пояснил Сергей. Я вытаращила глаза.
– Зам губернатора выслеживает меня?
– А чьи, по-твоему, деньги увел твой муж? – меланхолично поинтересовался Захаров.
– Я думала, ваши…
– Мои тоже. Но я это переживу. А для Пети Гловы это ощутимый урон.
Я промолчала. Внимательно оглядев фотографии, я отложила их в сторону.
– Больше никого знакомых я тут не вижу. Мужчины, который напал на меня, здесь тоже нет. Или это был ваш человек?
– Нет, – помотал головой Захаров. – Не наш. Ты ничего больше мне не хочешь сказать?
– Про что?
– Про то, где искать эти деньги?
Я покачала головой.
– Я уже сказала – не знаю. И, если это возможно, объясните Косому и Глове, что я этих денег не брала, куда их муж дел – не знаю и знать не хочу. И пусть они оставят у меня в покое.
Захаров кивнул и снова уткнулся в свою тарелку. Я поняла, что аудиенция закончена и встала.
– Ваши мальчики меня отвезут?
– Отвезут, – буркнул Захаров, не поднимая глаз от тарелки.
Я пошла к выходу, но у дверей остановилась и повернулась к Захарову.
– Почему вы мне помогаете?
– Я еще ничего не сделал, – невнятно произнес он.
– Да бросьте вы. Так почему?
– Потому что Вовка просил тебя беречь. И потому что верю, что ты не знаешь, где эти деньги.
На девятый день после смерти Мержинского, в дом Агаты влетел разъяренный Михаил. Он с визгом притормозил у крыльца, едва не задавив черную кошку соседки Агаты, которая грелась под еще слабым солнышком на слабо нагретом асфальте. Кошка метнулась в сторону, влетела на забор, откуда посмотрела на Михаила с нескрываемым презрением. Он выскочил из машины и хлопнул дверью так, что в его сторону повернулись все немногочисленные прохожие.
Алиса и Агата убирали со стола. В дом Мержинского, где теперь хозяйствовала Люба, ни Алиса, ни Агата не явились, устроив поминки у себя, о чем предупредили всех знакомых. В маленьком доме сразу стало тесно. К Любе приехали только Варвара с семьей, адвокат Мержинского и несколько подозрительных личностей, которые хмуро озирались по сторонам и задавали странные вопросы. Последним явился скользкий тип, являющийся представителем какого-то банка. Люба, уже изрядно набравшаяся, пропустила момент объяснения и никак не прореагировала на сообщение, что под дом взят кредит, дом принадлежит ей, и она уже просрочила очередной платеж. Пьяненькая Люба пала посланнику на грудь, выдала рюмочку, блин и попотчевала историей, как она строила этот дом. Посланник банка блин откушал, от рюмочки отказался и, оставив документы на столе, отбыл. Бумаги провалялись на столе до самого вечера, пока с работы не приехал Михаил, злой как собака. Увидев документы, вникнув в их содержание, он злобно выругался и, невзирая на вопли пьяной мамаши и вопросы жены, рванул из дома прочь. Незадолго до возвращения домой, у Михаила состоялся очень неприятный разговор с представителем другого банка, после которого спешно был вызван бухгалтер, доложивший о состоянии дел фирмы «Любимые окна» и строительного магазина. После этого разговора у Михаила появились вопросы к вдове дорогого дяди, которая явно знала больше, чем желала показать.
Михаил появился в дверях и остановился, не зная, что сказать. Агата, вытиравшая тарелку, повернулась к нему без всякого удивления.
– О, родственничек дорогой пожаловал, – презрительно произнесла она. Не знай Михаил Агату уже много лет, он наверняка бы подумал, что после этих слов она сплюнет на пол. Однако Агата была слишком хорошо воспитана.
– Алиса дома? – буркнул он.
– Дома, а тебе что за дело до нее?
– Это мое дело, – нелюбезно парировал Михаил, – и вас оно не касается.
– Возможно, – с ядовитой ухмылкой на лице отрикошетила Агата, – но ты явился в мой дом. А то, что происходит в моем доме, меня касается, и еще как. Так что, лети голубь, домой, тебя тут не ждали.
Алиса с грудой тарелок появилась как раз в тот момент, когда Михаил уже открыл рот, чтобы рявкнуть на зарвавшуюся старуху. Алиса тоже посмотрела на гостя без удивления. Впрочем, любезной она, так же как и Агата, быть не собиралась.
– Привет, – равнодушно произнесла она, – кажется, это последние тарелки.
Агата, промяукав что-то нечленораздельное, вышла из кухни, но Михаил был уверен, что она где-то рядом и наверняка подслушивает. Алиса же без особой спешки расчистила кусочек заставленного посудой стола, смахнула с табуретки соринки и придвинула ее Михаилу.
– Чаю выпьешь? – буднично спросила она, но голос был неживым, словно у автомата. Михаил почувствовал, что его присутствие Алисе явно неприятно.
– Выпью, – ответил он. – Поминки делали? А чего к нам не приехали? Все про вас спрашивали…
– Ну да, особенно мамочка твоя, – рявкнула Агата из коридора. Точно, подслушивала, старая грымза!
– Миша, – мягко произнесла Алиса с легкой извиняющейся улыбкой на лице, – ну что ты, действительно, глупости говоришь? Ну, кто нас там ждал?
– Ну… Все равно, – промямлил Михаил. – Не по-людски это. Все же ты его жена была. Должна была присутствовать…
– Никому я ничего не должна, – холодно и жестко ответила Алиса, и ее лицо мгновенно изменилось. Теперь от внезапно вспыхнувшего хлебосольства не осталось ни следа. В зеленых глазах вспыхнули красные точки.
– Ладно, – так же холодно ответил Михаил. – Я, собственно, по этому поводу и приехал. Скажи мне, дорогая родственница, известно ли тебе, что твой супруг взял кучу кредитов под залог недвижимого имущества и фирмы?
– В первый раз слышу, – не моргнув глазом, ответила Алиса. В ее голосе не слышалось ни малейшего сомнения.
– Вообще не слышала?
– Вообще не слышала. А что?
– А то, что по идиотскому завещанию твоего супруга эти кредиты теперь надлежит выплачивать нам: мне, Ладке и матери.
– Так вам и надо! – донесся зловещий шепот из коридора.
– Агата, если уж вы все равно подслушиваете, может, выйдете к нам? – крикнул Михаил в пространство темного коридора. Агата немедленно воспользовалась приглашением и села напротив Михаила, уставившись на него как цербер. Алиса, словно почувствовав ее поддержку, неторопливо налила себе чаю и тоже села.
– Ну? – не выдержал Михаил.
– Что – ну? – спросила Алиса, недоуменно подняв бровь.
– Что ты знаешь по поводу этих кредитов?
– Я уже сказала – ничего.
– А вы что-нибудь про это слышали? – повернулся Михаил к Агате.
– Только что от тебя узнала, – невозмутимо произнесла Агата, а потом спросила с внезапно вспыхнувшим интересом: – А сумма то большая?
– Большая, – ядовито ответил Михаил. – И что самое неприятное, мы ее явно не потянем. Ты вообще знала, что ваша фирма – убыточная?
