объясните…
— Ничего я тебе объяснять не буду. Иди домой, а на той неделе встретимся, я тебе все расскажу.
— Вот уж нет! — возмутился Шурик. — Ни за что! Сами повели, а теперь… Я с вами хочу их поймать.
— Ты что?!
— Дядя Витя, миленький, ну прошу. Я мешать не буду, я помогу, вот увидите.
Виктор оглядел Шурика с головы до ног и долго шагал, не произнося ни слова…
— Видишь ли, — заговорил он, будто размышляя вслух, — по совести говоря, следовало бы взять тебя на эту операцию… Раз уж я втянул… Но это работа, пожалуй, на целую ночь. Тебя и родители не отпустят.
— Отпустят! С вами отпустят! Я упрошу. Пожалуйста, дядя Витя.
— Ладно, — решил Виктор, — я сам с твоим отцом поговорю. Если отпустит, то в понедельник готовься,
Шурик чуть не подпрыгнул, чтобы обнять Виктора, но сдержался, выпятил грудь и солидно проговорил:
— Не пожалеете. Вот увидите.
В семье Ореховых Виктору доверяли безгранично. Все видели, как под его влиянием Шурик с каждым днем менялся к лучшему. Но когда Виктор изложил по телефону свою просьбу, Павел Петрович заколебался:
— Простите, Виктор Павлович. Я верю вам как родному, но боюсь, не будет ли это рискованно…
— Гарантирую полную безопасность, — твердо пообещал Виктор. — Доставлю вам его целым и невредимым. А для него, для закалки характера, думаю, это будет полезно.
Павел Петрович подумал и согласился. Только от Елены Николаевны, чтобы уберечь ее от ненужных волнений, решили скрыть суть дела и сказали ей, что Шурик поедет с Виктором на экскурсию с ночевкой.
Никогда еще дни не казались Шурику такими тягучими. Он уже в пятницу оборвал оставшиеся до понедельника листки календаря, но и это не помогло, — наоборот, стало казаться, что время пошло назад.
Труднее всего было молчать. Даже самым близким друзьям Шурик ничего не сказал о предстоящей схватке с привидениями. Только Славику он туманно намекнул на свою возможную гибель в поединке с одним бывшим помещиком.
Как ни странно, но после воскресенья действительно наступил понедельник, и Елена Николаевна начала снаряжать сына на „экскурсию“. Как ни возражал Шурик, но ему все же пришлось взять с собой большой рюкзак с вещами и продуктами, которых хватило бы на целую экспедицию.
С помощью Славика рюкзак удалось припрятать в сарае, и, многозначительно простившись со своим другом, Шурик помчался на Дворцовую площадь. Виктор был занят другими делами и встретил юного помощника без всяких признаков радости.
— Рано примчался, — буркнул он. — Иди погуляй. Придешь вечером, часов в девять… Захочешь есть, ступай к нам в буфет… Вот тебе на обед. — Виктор сунул Шурику деньги и строго добавил: — Бери, бери. Делай, что приказываю.
Наконец-то наступил вечер. Над столом в кабинете Виктора склонились четыре головы. Кроме Шурика здесь находились еще два сотрудника отдела: Алексей Крымов — высокий, светловолосый парень с гибкой фигурой акробата — и коренастый, широкогрудый Михаил Веселов. Шурика они хорошо знали и нисколько не удивились, увидев его среди участников операции.
На столе лежал набросанный Виктором план лавры. Расставляя карандашом крестики и стрелки, Виктор говорил тоном командира батальона, отдающего боевой приказ:
— На месте вы все были и обстановку представляете. Успех зависит от соблюдения главного условия — не спугнуть! Поэтому сосредоточиваться будем поодиночке, скрытно, на восточной стороне этого кладбища. Здесь исходные позиции. Отсюда в двадцать два часа тридцать минут ты, Алеша, направишься к воротам, что выходят на Обводный, и притаишься у южной стены дома. Вот здесь.
— Ясно.
— Одновременно ты, Михаил, маскируясь вот этими кустами, как можно ближе подойдешь к углу, выходящему на север. Ты должен быть особенно осторожным, потому что скорее всего твоими кустами будут пользоваться для подхода и привидения. Мы с Шуриком блокируем кусты, окаймляющие площадку с фронта. Таким образом, все пути отступления будут Для них отрезаны. Сигнал для атаки подадут сами призраки. Как только они завоют, направляем на них фонари и просим не волноваться. Вопросы есть?
— Сколько их там предполагается? — спросил Веселов.
— Не считал. Думаю, штуки три, может, четыре, Не больше. Взять нужно всех. У тебя фонарик есть? — спросил Виктор у Шурика.
— Дома есть, я сбегаю, — заторопился Шурик. Виктор вынул из ящика стола маленький черный фонарик и подал ему:
— Возьми, сунь пока в карман. Все. Пошли. Когда вышли на площадь, Виктор кивнул на легкую рубашку Шурика и спросил:
— Как это мама тебя в одной рубахе на экскурсию пустила?
Шурик рассказал про спрятанный рюкзак. Виктор озабоченно качнул головой:
— Замерзнешь.
— Да что вы, дядя Витя, теплынь!
Белые ночи давно кончились. По вечерам небо темнело и на улицах особенно весело горели фонари. Невский, как всегда, был переполнен людьми. Шурик смотрел на прохожих свысока. Они даже не подозревали, что этот ничем не примечательный мальчик идет навстречу смертельной опасности. Если бы они знали, что тут неподалеку ходят привидения, наверно, не смеялись бы так во все горло, разбежались бы со страху…
В лавре было совсем темно. Редкие фонари терялись в тени деревьев. Крымов и Веселов куда-то пропали. Виктор повел Шурика узкими проулками, держась поближе к стенам зданий. Здесь было безлюдно и тихо. С Невы веяло холодным ветерком, и Шурик почувствовал, как на руках выступили пупырышки.
Подошли к низкой железной ограде. Виктор легко перепрыгнул и подал руку Шурику. Их окружали деревья и высокие кресты. Шли, перешагивая через низкие холмики, продираясь сквозь густой кустарник. Шурик хотел что-то спросить, но Виктор сжал его руку и показал на губы: „Молчи!“ Пошли еще осторожней, плавно, как в балете, переставляя ноги.
Виктор остановился и долго вглядывался в темноту. Потом он скинул с себя пиджак, бросил его на траву и чуть слышно сказал:
— Ложись, будем ждать.
Шурик лежал, боясь шелохнуться. От холода одеревенели коленки и начали дрожать сначала руки, а потом особенно сильно нижняя челюсть. Пришлось закусить губу, чтобы не щелкать зубами. Виктор освободил одну полу пиджака и накинул ее на плечи Шурика. Стало теплее, но дрожь не проходила.
С площади доносились ослабленные расстоянием звонки трамваев, но Шурику казалось, что шумные улицы, высокие дома, шары фонарей, наполненные светом, беспечные люди — все это осталось далеко- далеко, за тысячи километров от этих джунглей, где он залег в засаде со своим верным другом Виктором. Оба они знаменитые охотники. В двух шагах — звериная тропа к водопою. С минуты на минуту должен пройти по ней тигр-людоед, наводящий ужас на всю окрестность. И вовсе не холодный ветер с Невы, а лихорадочный озноб, вызванный ядовитым дыханием тропического леса, сотрясает тела охотников. И не звонки доносятся с площади. Это неведомые ночные птицы предупреждают об опасности.
У самого уха Шурика действительно подала тонкий голосок какая-то ночная пичуга, и храбрый охотник испуганно прижался к земле. Справа и слева откликнулись такие же птичьи голоса. Шурик огляделся. Виктор смотрел на призрачные стрелки своих часов.
— Пора, — одними губами сказал он и встал на колени. Шурик подтянул онемевшие ноги, но вдруг Виктор схватил его за плечо. Оба замерли. Совсем рядом, за кустами, где высилась темная масса какого-то склепа, послышался шорох шагов, невнятное бормотание, шум раздвигаемых ветвей.
