Перед витриной этого магазина Шурик Орехов мог стоять в любую погоду — в мороз, в дождь, под палящим солнцем. За большим стеклом перед ним раскрывался мир высоких гор, дремучих лесов, быстрых рек, мир путешествий и опасностей, подвигов и приключений.
Иногда Шурик заходил в магазин. И тогда мир чудесных вещей приближался на расстояние вытянутой руки: ружья разных калибров, топорики, очень похожие на индейские томагавки, палатки, способные укрыть путника от тропического ливня.
А какие запахи плавали по магазину! Кожаные патронташи пахли шкурами бизонов. От резиновых лодок с толстыми надутыми бортами веяло соленой океанской волной.
Больше всего удивляло Шурика, что все эти бесценные вещи можно было купить так же просто, подойдя к кассе и выбив чек, как покупают хлеб или тетради. Шурик даже попробовал подсчитать в уме, за сколько бутылок молока можно было бы купить великолепное копье с металлическим наконечником, — и получалось не так уж много.
Шурик мог бы сию же минуту купить вот этот замечательный нож, из которого, помимо лезвий, веером высовывались разнообразные предметы первой необходимости. С таким ножом жизнь стала бы во много раз легче и интересней. Но для того чтобы купить Нож, нужны деньги. А денег явно не хватало.
С некоторых пор это печальное обстоятельство заставляло Шурика все чаще задумываться. Нельзя сказать, что у Шурика совсем не было денег. Мама его не была скупой. Перепадало ему и на кино, и на мороженое. Кой-какие монетки позвякивали и в домике-копилке с дыркой на крыше. Но сколотить из этих монеток крупную сумму никак не удавалось.
Шурик хорошо знал, куда уходят те деньги, которые зарабатывают на заводе его родители. У Ореховых так уж было заведено: на семейном совете, где решалось, что нужно купить в первую очередь, а что — во вторую, присутствовал и Шурик. С ним даже советовались. И всякий раз Шурик убеждался, что деньги расходятся на сущие пустяки, без которых, однако, нельзя было обойтись. То выяснялось, что маме необходимо новое платье, то папа делал заявку на новую зимнюю шапку, то у самого Шурика, как утверждала мама, «ботинки за один месяц сгорели на ногах»… Шурик даже подумывал о том, что пора бы изобрести обувь и одежду, которые никогда не снашивались бы.
Правда, были расходы, которые даже Шурик считал обязательными. Так, они договорились с папой откладывать с каждой получки на мотоцикл. А в итоге ничего не оставалось, и о копье с металлическим наконечником даже заговаривать было стыдно.
Одно время Шурик надеялся получить желанную вещь без помощи родителей. Каждый год у Ореховых праздновался день рождения Шурика. Это был очень хороший день, и Шурик вначале удивлялся, почему нельзя отмечать свое рождение почаще.
В этот день приходили гости и приносили подарки. Шурик встречал их в передней. Хотя мама строго- настрого запретила ему смотреть гостям в руки, глаза сами собой приковывались к загадочным сверткам и коробкам.
Когда Шурик был маленьким, он радовался каждому подарку и хлопал в ладоши. Но в последние годы дни рождения большей частью приносили горькое разочарование. Просто поразительно, до чего взрослые бывают несообразительными! Вместо того чтобы договориться между собой и посоветоваться с самим Шуриком, они приносили одни и те же скучные подарки и при этом еще удивлялись, почему так получилось.
После одного такого дня рождения у Шурика скопилось сразу девять мушкетеров (три книги по три мушкетера в каждой, не считая Д'Артаньяна) и четыре набора для выпиливания.
Еще хуже было в прошлом году. Одна за другой Шурику вручались пять верхних рубашек в клеточку. Ко всему еще вышла конфузная история. После пятой рубашки пришла тетя Лиза, и у нее в руках Шурик заметил сверток совсем необычной формы. С радостью бросился Шурик к этому свертку. Ухватился за него, развернул и увидел тетины туфли, которые она собиралась переодеть в гостях. Все рассмеялись, а Шурик покраснел. Когда же тетя Лиза вытащила из сумочки шестую рубашку в клеточку, Шурик чуть не заплакал от огорчения.
Мало было надежды, что и в этом году кто-нибудь догадается купить топор-томагавк или резиновую лодку. Вот почему такими грустными глазами смотрел Шурик на разложенные в магазине сокровища. Он не сразу услышал окрик продавца:
— Иди-ка, мальчик, отсюда! Зря ходишь, только под ногами путаешься.
После неудачного путешествия на Северный полюс дружба между Шуриком и Славиком претерпела трудные испытания. Ирина Васильевна, мать Славика, решительно потребовала, чтобы ноги Шурика в их квартире больше не было. Славику под страхом тяжелого наказания запретили встречаться с опасным соседом. Бабушка совсем не отпускала Славика от себя, и стоило Шурику появиться во дворе, как она сейчас же хватала внука за руку и так поспешно уводила домой, как будто ему угрожало нападение тигров.
Прошло много времени, пока бдительность бабушки притупилась и два приятеля сначала украдкой, а потом и открыто возобновили свою дружбу. Хотя Шурик уже учился в пятом классе, а Славик перешел во второй, это им не мешало хорошо понимать друг друга.
В это ясное летнее утро Шурик четыре раза ударил палкой по батарее парового отопления, стоявшей на лестничной площадке. Каждый удар отчетливо передавался по трубам на все пять этажей, но только Славик понимал их значение. По условной азбуке четыре удара означали: «Выходи скорее, есть срочное дело!»
Встреча состоялась за бывшим дровяным сараем, переделанным в автомобильный гараж. Здесь можно было сидеть на кирпичном выступе стены, упираясь пятками в стенку гаража.
— Я придумал, — сказал Шурик.
— Чего придумал? — недоверчиво спросил Славик,
— Как достать денег, много-много!
Славик еще не испытывал острой нужды в деньгах, но сообщение Шурика заинтересовало его.
— Врешь! — сказал он поощрительно.
— Честное! Сколько хочешь, столько и достану. Хочешь сто рублей?
— А зачем столько много?
— Во! Сказал! А знаешь, сколько стоит настоящее ружье? А патроны? А палатка?
Славик смущенно замолчал.
— А знаешь, кто нам деньги даст? — снова пристал к нему Шурик. — Все! Мы с каждого человека возьмем по копейке. Здорово?
Славик обиженно вытянул губы. Он всегда обижался, когда чего-нибудь не понимал.
— А зачем нам копейки?
Шурик начал сердиться:
— А что такое рубль, ты знаешь?
— То рубль, а то копейка…
— Сто копеек, вот тебе и рубль! Вон идет дяденька — с него копейка. Сто дяденек — сто копеек. Любому скажи: «Дайте одну копейку». — «Пожалуйста!» Разве жалко копейки? Ну уж который совсем жадный, за того другой даст. Точно?
Славик, видимо, понял гениальную простоту проекта. Он даже улыбнулся.
— А знаешь, сколько в Ленинграде людей? — продолжал Шурик. — Больше чем три миллиона. Мне батя сказал. Вот посчитай, сколько это будет рублей.
— Мы еще миллионы не проходили.
Шурик достал из кармана самодельную записную книжечку, и Славик увидел много больших, кривых цифр. Несколько страниц было занято делением трех миллионов человек на сто копеек.
— Видал? Получается, что мы соберем тридцать тысяч рублей. Вот видишь — разделилось без остатка.
Оба замолчали, подавленные огромностью суммы, которая на них свалилась. Неопровержимые законы арифметики устраняли всякое сомнение.
— Во сила! — выдохнул наконец Славик.
