Милена вздохнула и встала с кресла. Медленно, словно во сне, она прошла мимо Кирилла, до которого донесся запах ее духов, странный восточный запах. Он смущенно отхлебнул кофе и немедленно обжег язык, сделав слишком большой глоток.
– Можно и конкретнее. Например, его коллеги. Многие мальчики из числа манекенщиков желали бы, чтобы его не было.
– Почему?
– Причины банальны: зависть, ревность. Богдан был любимцем режиссеров… Вы представляете себе, что значит – быть моделью?
– Примерно.
– Значит, не представляете совсем. Конечно, это не сваи вколачивать, но труд достаточно тяжелый. Ранние подъемы, поздние отбои… Нужно постоянно следить за собой. Ни грамма лишнего жира, никаких излишеств в еде. Постоянное физическое напряжение, долгие съемки в свете софитов в неестественных для тела позах. Иногда после удачных съемок нужно присутствовать на разных презентациях, улыбаться и быть приятным в обхождении, потому что дают кредит или рекламную кампанию спонсоры зачастую заказывают под определенного человека. Значит, долой эмоции и желание послать к черту всех этих жирных мужиков и похотливых старых баб. Многие из них желают видеть тебя в своей постели… А рядом наркотики, спиртное, чтобы снять стресс… Если пойдешь на поводу своих слабостей, через полгода от тебя ничего не останется. Шоу-бизнес – это жернова, которые тебя просто перемелют. А Богдан это выдерживал. Он был именно таким, каким его хотели видеть режиссеры, продюсеры, бизнесмены. Очень многие ему завидовали, в основном те, кто не мог пробиться наверх из-за амбиций или непрофессионализма. Так что, если искать в этой среде, то наверняка наткнетесь на целое змеиное гнездо. Недаром ему все лицо разнесли…
Голос Милены, до сего момента совершенно спокойный, дрогнул. Кирилл понял, какими усилиями эта девушка держит себя в руках.
– А в личной жизни у него были проблемы? – спросил он, отхлебнув из своей чашки порядочный глоток. Кофе слегка подостыл. Теперь его можно было пить без особой опаски. Вопрос был задан самым небрежным тоном, однако Милену передернуло, а ее взгляд отчетливо вильнул. Она сделала вид, что ее крайне интересуют какие-то бумаги на столе.
– Милена, прошу вас, не скрывайте от меня ничего, – вкрадчиво произнес Кирилл. – Ваш брат был убит, убит жестоко и безжалостно. Если вы знаете что- то важное, лучше рассказать об этом сейчас. Правда все равно вылезет наружу.
Милена подняла голову и неожиданно, с раздражением, отшвырнула от себя документы.
– А действительно, какого черта я буду молчать? – воскликнула она. Голос ее прозвучал неожиданно хрипло и срываясь на гласных. – Вы же в курсе, что мой брат был бисексуалом?
– Да.
– Ну, так вот. Примерно пару месяцев назад у Богдана и Эдика, мужчины, с которым встречался Богдан, произошла крупная ссора. Даже не ссора… Ссорой это трудно назвать…
Милена замолчала и молчала долго. Когда она заговорила, голос ее звучал глухо, прерываясь от еле сдерживаемой злобы.
– Эдуард весьма своеобразный человек в вопросах секса. Когда он пьян, то предпочитает групповуху, причем, чем более жестко это происходит, тем лучше. Однажды он вернулся домой в компании трех друзей, и они гуртом изнасиловали Богдана. Он еле приполз ко мне, весь синий от побоев. Эдик потом долго просил прощения, засыпал Богдана золотом, деньгами и все-таки убедил его вернуться. Богдан говорил мне, что он боится Эдика.
– Зачем же он вернулся?
– Наверное, он его любил…
Кирилл нахмурился. Такой поворот дела был ему неприятен. Копаться в «голубой» тусовке никогда не было пределом его мечтаний. И потом, хотя он уже давно был в курсе отношений Тихомирова и Соловьева, ему не понравилось, что Милена с такой ненавистью старается утопить Эдуарда.
Словно у нее есть на это причины…
Это было неприятно…
– Вы знакомы с женой Богдана?
Милена отрицательно покачала головой.
– Я даже ни разу ее не видела. Более того, я совсем недавно узнала, что он вообще женился. Богдан не афишировал свою личную жизнь.
– Даже жену?
– Знаете, я сильно подозреваю, что она всего лишь служила ему прикрытием. Иногда на гомосексуальные связи косо смотрят те, кто заказывает рекламу или хочет продемонстрировать модели от кутюр. А так… Мало ли что говорят. У меня, кстати, тоже не возникало желание с ней познакомиться. Богдан как-то упомянул, что она простая девушка, от сохи, как говорится…
– Это плохо?
– Это скучно. Не наш уровень. Я вообще очень удивилась, на что она ему. Может, по борщам соскучился. Она мне, кстати, звонила незадолго до похорон…
– Вы в курсе что она умерла?
На лице Милены не дрогнул ни один мускул. Только голос чуть тренькнул, словно надломленное стекло.
– Не может быть, – произнесла она. – Как это случилось?
– Покончила с собой. Вскрыла вены в ванной.
– Ужас какой, – протянула Милена. Кириллу вдруг показалось, что смерть неизвестной Наташи Федотовой не слишком взволновала девушку. Это его раздосадовало. Кириллу смертельно захотелось уколоть Милену побольнее.
– Вы знали, что ваш брат употреблял наркотики?
Милена поперхнулась кофе.
– Наркотики?
– Да. Ваш брат баловался героином.
– Чушь какая.
Милена возмущенно сорвалась с места, и подошла к окну. Минуту она стояла неподвижно, а потом, схватив оставленную на столе чашку, уселась за свой стол в кресло на колесиках, с такой силой оттолкнувшись от стола, что стоящий на нем офисный набор жалобно зашелестел.
– Впрочем, – с сомнением произнесла она, – это объясняет его нервозность в последнее время. А еще… Чего греха таить, он зарабатывал побольше меня и всегда совал какие-то деньги. А в последнее время перестал. Я значения этому не придала, так как особо не нуждалась… А вот сейчас задумалась… Он ведь ничего себе не покупал в последние дни. Я бы знала, мы всегда друг другу хвалились покупками.
– Милена, скажите, когда вы были в квартире брата, ничего странного вы не заметили? Может, что-то пропало, или наоборот – появилось. Посмотрите на снимки.
Милена протянула руку, а Кирилл неожиданно понял, что подвергает эту девушку новому жестокому испытанию. Однако на лице Милены не дрогнул ни один мускул, когда она смотрела на глянцевые фото с места преступления.
– Я не вижу ничего такого, – ответила она, – но еще тогда я поняла, что там что-то не так. Что-то было не в порядке.
Кирилл напрягся, впившись взглядом в нахмурившееся лицо Милены. Потом ее лоб разгладился, она откинулась на спинку кресла, в которое уселась.
– Нет, никак не могу вспомнить. Но если вспомню, то обязательно вам позвоню.
Телефон, молчавший до этого, вдруг зазвонил. Милена нажала на кнопку громкой связи.
– Милена Станиславовна, здесь пришли люди с претензиями по поводу рекламы. Они стоят в холле и скандалят. Охрана не знает, что с ними делать.
– Я сейчас выйду. Проведи их в приемную, и сделай кофе, – спокойно произнесла она и повернулась к Кириллу. – Простите, мне нужно работать.
– Да, конечно, – ответил Кирилл и протянул Милене свою визитку. – Здесь мои телефоны – домашний и служебный. Позвоните, если что нибудь вспомните.
Милена поднялась и проводила его до дверей холла, где стояли нетерпеливые скандалисты. Выходя, Кирилл подмигнул секретарше, а та неожиданно расплылась в ослепительной улыбке. На улице Кирилл со вздохом зависти посмотрел на потрясающую красную «Феррари», которая переливалась на солнышке, словно новогодний подарок. Словно для контраста, рядом приткнулась жалкая белая «копейка» Кирилла, в которой не было родного мотора, подвески, а кузов был ободран и страшно дребезжал при езде, словно грозясь развалиться на первом же перекрестке. Кирилл еще раз вздохнул и сел за руль.
– Кирилл, подождите!
Он обернулся. Из здания, по направлению к нему, бежала Милена, звонко цокая каблучками по асфальту. Подбежав к нему, она не удержалась на ногах и едва не упала. Кирилл бережно поддержал ее. Задыхаясь, она схватила его за рукав.
– Я вспомнила! – прерывисто произнесла она. – Я поняла, что было не так! Собака, понимаете, собака была жива и находилась в квартире. Вы же видели этого пса! Я часто бывала в квартире Богдана, но этот чертов ротвейлер меня не впускал без команды. А здесь он позволил спокойно застрелить своего хозяина. Человек, убивший Богдана, часто бывал у него дома. Понимаете, о чем я? И еще: Богдан вел дневник. Найдите его компьютер. Там вы наверняка отыщете сведения об убийце.
Милена повернулась, и бегом понеслась к зданию.
Естественно, Кирилл ни словом не обмолвился Милене, что разбитый ноутбук оперативники нашли в гараже Соловьева. Тщательно укрытый в тайнике под полом, компьютер вовсе не стремился послужить ценной уликой. Гараж обыскивали тщательно, но никому и в голову не пришло бы искать шикарную безделушку под отодвигающейся картонкой.
Толку от компьютера не было. Жидкокристаллический монитор был разбит. Дорогая игрушка никуда не годилась.
– Из него можно что-то выжать? – устало спросил тогда Кирилл у эксперта. Тот молча пожал плечами.
– Если поврежден только монитор – почему бы и нет? Другое дело, если проблемы с процессором или материнской платой. Вынуть «мать», поставить на другой компьютер – и можно будет посмотреть, что там.
Эксперт оказался прав. После разговора с Миленой, Кирилл почувствовал настоятельное желание проверить, какие тайны скрывал дневник Богдана Тихомирова. Однако времени ни на что не хватало. Через несколько дней, он, донельзя вымотанный, вспомнил об этом и позвонил экспертам.
– Киря, ну ты даешь! – возмущенно воскликнул Жора Милованов. – Да твой компьютер еще два дня назад собрали. Я же звонил Шурику, чтобы он тебе передал.
