Кирилл позвонил на мобильный, но там отозваться не пожелали. Отчаявшись, Кирилл уже собирался распрощаться с негостеприимным офисом, но тут ему в голову пришла великолепная идея. Набирая номер рекламного агентства «Жасмин», Кирилл искоса наблюдал, как оставившая маникюр секретарша поднялась и налила себе чашечку кофе из только что вскипевшего пузатого чайника «Тефаль» светло-зеленого цвета. Предложить кофе Кириллу она даже не подумала. «Хамка», – подумал Миронов, но тут же его мысли были прерваны.
Милена Тихомирова на работе отсутствовала. Удивления это у Кирилла не вызвало, все-таки такой стресс… Кирилл немедленно перезвонил ей домой. Милена сняла трубку после первого же гудка.
– Алло?.. Ну, говорите же…
Общаться с Миленой Кирилл не пожелал и быстренько отсоединился. Если в этот момент Чернова нет поблизости, грош цена его ухаживаниям. Такую женщину нельзя упускать из виду ни на минуту. Кирилл пулей вылетел из офиса Чернова, не забыв сказать негостеприимной девице в приемной вежливые слова прощания, на которые она не отреагировала, укрепив его нелицеприятное мнение о ней.
До дома Милены было две автобусные остановки. Предъявив кондуктору свое служебное удостоверение, Кирилл уселся у окна, и вздохнул. Мысли его клубились вокруг Милены. Миронов вдруг поймал себя на мысли, что эта девушка странным образом тревожит его.
Сказать, в чем конкретно заключалась эта самая тревога, Кирилл не мог. Женщины вообще не укладывались в привычную человеческую логику. Под искусно нанесенным макияжем дамы скрывались самые разные мысли. Кирилл невольно вспомнил бессмертное творение Конан Дойля, где Шерлок Холмс признавался Ватсону, как однажды заподозрил излишне взволнованную женщину в преступлении, а потом оказалось, что причиной ее трепыханий было всего-навсего отсутствие пудры на носу. Однако в отношении Милены Тихомировой такие предположения казались, по меньшей мере, нелепыми. За этим милым личиком, пламенными рыжими волосами скрывались самые черные мысли. Кирилл невольно поежился: по долгу службы он часто встречался с самыми разными дамами, но никогда, до сегодняшнего момента, он столь четко не понимал, что же все-таки значит этот таинственный титул – «роковая женщина».
Дверь в квартиру была массивной и напоминающей ворота в лабиринт Минотавра. Кириллу не понравились собственные мысли, и он решительно надавил на кнопку звонка. За дверью залаял Минотавр. Роковая женщина, встретившая его на пороге, была облачена в обрезанные джинсы и черную майку, выгодно подчеркивающую ее высокую грудь. Руками она с трудом удерживала огромного ротвейлера. На лице с тщательно подведенными глазами сияла улыбка, которая немедленно сползла с ее лица, едва она только увидела Кирилла. Он с трудом удержал вздох. Нет, эта женщина путеводной нити ему не подаст. Не повезло.
– Здравствуйте, Милена, – вежливо произнес Кирилл, глядя, как ее лицо, из слегка растерянного, превращается в уже ставшую привычной восковую маску вежливого равнодушия. Маска получилась так себе. Сквозь нее просвечивал капкан, замаскированный, но все-таки заметный. Бедный Чернов! Пес рычал и настороженно обнюхивал чужака, готовый в любой момент вцепиться в его плоть. Ну что за день сегодня!
– Добрый день, – любезно ответствовала Милена. – У вас появились еще вопросы?
Войти она его, однако, не приглашала. Не быть тебе Тесеем.
– Да, – раздосадовано произнес Кирилл, – но не к вам. Я, собственно, ищу Игоря Чернова. Он не у вас?
У Милены едва заметно дрогнули брови. Кирилл ожидал, что она захлопнет дверь у него перед носом, или скажет, что Чернова здесь нет, но вместо этого она отступила вглубь прихожей.
– Проходите. Игоря пока нет, он хотел в магазин заехать. Скоро должен придти.
Кирилл, опасливо поглядывая на ворчавшую собаку, вошел в квартиру, разулся у входа и сунул ноги в предложенные хозяйкой тапочки.
– На кухню идите, – сказала Милена, ткнув пальцем в нужном направлении. Кирилл последовал нужному вектору и вошел в довольно просторную кухоньку, где среди всеобщих пастельно-бежевых тонов ярким пятном выделялся желтый холодильник с огромным количеством смешных магнитиков, которыми были пришпилены к нему разноцветные бумажки, исписанные мелким почерком. На столе у мойки лежал на разделочной доске большой кусок вырезки. Минотавр породы ротвейлер проследил за его взглядом и вздохнул. Кирилл судорожно сглотнул. Сегодня он довольно скверно позавтракал, а обедать даже еще и не думал. А тут на столе валяется такое варварское великолепие. Вот бы его замариновать с лучком и на сковородку! Или порезать и на шашлычок… Милена, вернувшаяся в кухню, перехватила взгляд Кирилла и усмехнулась. Кирилл смущенно отвернулся и уставился в окно.
– Жарко сегодня, – подхалимски произнес он. Милена фыркнула.
– Минералки нет, может быть, Игорь купит. В доме вообще ни капли ничего прохладительного. Я, конечно, могу предложить вам водки или коньяку, но вы же на службе.
Кирилл скорбно вздохнул. Действительно, на службе. Хотя, из вежливости могла бы и предложить. Вдруг бы не отказался? Нет, и Золотое руно тут тоже так просто не дадут… Впрочем, это, кажется уже из другой оперы.
– Хотите слегка перекусить? – предложила Милена. – Я тут готовить пытаюсь, хотя кулинарка из меня как балерина из паралитика, но бутерброды сварганить могу, а вы сможете их съесть без отвращения и риска для жизни. Я часто читала в разных детективах, что милиционеры всегда голодны.
– Ну что вы, – смутился Кирилл, – не стоит беспокоиться…
– Да ну, какое беспокойство… Только хлеб порезать.
Милена вынула их холодильника початые упаковки нарезанных кусочками сыра и салями, а из желтоватой хлебницы с веселенькой расцветки цветочками, половинку ржаного батона. Пес, которого Милена уводила вон, вернулся и, тяжело вздохнув, улегся у стола, рядом с Кириллом, время от времени косясь в его сторону. Кирилл поджал ноги. Тяпнет такая хлеборезка за ногу, и можно будет сэкономить на обуви.
– Хлеб, простите, только такой. Я белого почти не ем, – смущенно произнесла хозяйка, у которой внезапно появились шансы быть назначенной на роль Ариадны. – А вы пока чайник долейте, он наверняка уже пустой. Я пока с утра две чашки кофе не выпью – на ногах не стою. Да смелее, пес не тронет.
Кирилл сунул чайник под кран, машинально отметив, что у Милены на кухне более дешевый «Скарлетт». Небось, на работу чайник она специально выбирала, стильный и экспрессивный. «Ариадна» же, тем временем, быстренько нарубила тоненькими ломтиками остатки батона, разложила на них сыр и колбасу и положила все на тарелочку. Кирилл передал Милене чайник, который она незамедлительно включила. Миронов машинально отметил, что она совершенно не кажется подавленной или расстроенной.
– А какие детективы вы читаете? – поинтересовался он, набивая рот бутербродами. – Маринину, небось?
– И Маринину тоже, – улыбнулась Милена. – Я вообще все читаю, что под руку подвернется, от газет до энциклопедий.
– Романы любовные… – со знанием дела, продолжил Кирилл. Милена рассмеялась. Кирилл тоже улыбнулся. Ну, надо же, брата только что порешил маньяк, а она, как видим, ничуть не переживает.
– Нет, это чтиво я не люблю, – призналась Милена. – Они все какие-то одинаковые. Есть, конечно, исключения, «Унесенные ветром», например, или «Долина кукол». А то, что выпускается сейчас, я не признаю. Там везде один и тот же сюжет: он ее не любит, она его любит, потом выясняется, что он ее тоже любит, они занимаются любовью на шестнадцати страницах, причем на девяти он только ей лифчик расстегивает и ласкает грудь четвертого размера. Потом герои попадают в катастрофу, теряют память, детей, совместно нажитое имущество, выдерживают натиск природы и людей и снова занимаются любовью еще на шестнадцати страницах.
Кирилл весело рассмеялся. Он и сам как-то от нечего делать перелистывал в свое дежурство какую-то муть в бело-розовой обложке, но до конца так и не дочитал. Сюжет был в принципе похож. Там какая-то девица позднего пионерского возраста, переодевшись юнгой, думала одурачить взрослого капитана корабля. А потом подозревала, что он извращенец, поскольку тот сразу же начал ее нагло домогаться. А тот на самом деле прекрасно понял, что она не парень… и там они действительно на нескольких страницах занимались любовью. Вот только каким образом под одеждой юнги могла спрятаться грудь четвертого размера?
– А вы, конечно, знаете, что за дела были у вашего брата и Игоря Чернова? – спросил Миронов неожиданно. Он готов был поклясться, что подобный вопрос он планировал позже, но эта грудь четвертого размера выбила его из колеи. А тут еще маячила другая, более скромных параметров, но все-таки… Все-таки грудь… Милена в этот момент уже несла на стол чашку с растворимым кофе. Фраза Кирилла застала ее врасплох. Рука Милены задрожала столь сильно, что кофе пролился на пол, а ложечка в чашке выбила нервную барабанную дробь. Из глаз Милены моментально брызнули слезы, но она мгновенно взяла в себя в руки и, поставив чашку, отвернулась к мойке.
– Вы извините, – сухо произнесла она, – я готовить буду, а то мясо уже разморозилось. Мне немного некогда.
– Да, конечно, – ответил Кирилл, отхлебывая обжигающий кофе. Надо сказать, что даже растворимый кофе у Милены был наивысочайшего класса, не то, что суррогатные «Пеле» или «Голден Бразил». Кирилл не заметил названия кофе в высокой черной банке, стоявшей в шкафу, но он как-то видел такую на рынке и еще тогда поразился ее невероятно высокой ценой.
– Если у Игоря и Богдана были какие-то общие дела, то они наверняка касались рекламной компании, – холодно произнесла Милена, не поворачиваясь. – Богдан долен был рекламировать сеть мебельных салонов Чернова. Даже контракт был подписан. Незадолго до смерти, Богдан отснялся в первой части рекламных плакатов.
– У них могли быть причины для ссоры? – спросил Кирилл, со смутным беспокойством наблюдая, как Милена терзает ножом мясо.
– Не могу сказать ничего конкретного. А с чего вы взяли, что они ссорились?
– Свидетели показали, – неохотно ответил Кирилл. Милена пожала плечами, а он с все возрастающим напряжением смотрел, как девушка неумело режет мясо на части. В памяти услужливо вылезали слова эксперта Жоры Милованова: «Я бы сказал, резала женщина, не умеющая готовить…» «Имитатор словно боялся поранить труп». Нож с влажным чавканьем прошелся по кроваво-красному куску вырезки, а перед глазами Кирилла возникла неприятная картина: Милена с остервенением вонзает мясницкий тесак в сердце своего брата, который, ничего не подозревая, улыбается сестре.
Наваждение прогнал звук поворачивающегося в замке ключа. Шум прихожей явно говорил, что в квартире появился кто-то свой. Валяющийся посреди кухни ротвейлер глухо гавкнул и неторопливо вышел на шум, но почти сразу вернулся и улегся на прежнее место в опасной близости от ног Кирилла. Человек в прихожей звякнул ключами и, громко топая, направился на кухню. Ариадна перестала орудовать ножом и бросила его в мойку. Перед глазами Кирилла предстал Игорь Чернов. Кирилл приподнялся и поздоровался, вежливо представившись, отметив про себя, что злобный пес, которого Милена недавно еле оттащила от дверей, встретил Чернова, как родного.
Как родного…
Сергей Чусовитин был удачливым бизнесменом. Сферы его интересов лежали во многих областях. Он был на короткой ноге с местными крестными отцами, вроде Тимофея Захарова или Гоши Сытина, которые обеспечивали ему прочную крышу. Он занимался всем, от нефти и золота, до продуктов питания. Его жизненный принцип был схож с жизненным принципом акулы, то есть никаких друзей, всегда оскаленная пасть и желание сожрать
