от нападения банды разбойников, и еще меньше людей могут отбить раненого у толпы разъяренных рыцарей. Кровь и смерть. Он был в них по локоть, но время было такое, и человека, что не может убить в бою, считали ничтожным. А как же христианские добродетели, спросите вы? Ведь роль нашего героя была связана с достославным институтом рыцарства. Я буду вынужден вас разочаровать, увы, благородные рыцари имели место быть только в куртуазных романах, а также более поздних апокрифических мечтах. Ну и, само собой, в некрологах, ведь как, в своё время, кто-то пошутил, читая некролог, можно во всех подробностях узнать, кем человек не был. Вы расстроились? Образ прекрасного Айвенго оказался красивой сказкой? Да, да, господа, увы, этот мир весьма циничен и довольно грязен, а потому мы и верим в сказки, дабы взращивать зачахшую мечту в своей душе. Времена Ричарда Львиное Сердце как раз очень близки к тем временам, что описываются в этой книге, так что институт рыцарства находился примерно в той же стадии своего существования. Что же он из себя представлял? Ключевым было то, что рыцари являлись международной закрытой корпорацией, неподсудной обычному суду, их мог судить только их сеньор, и, за редкими исключениями, так оно и было. Обычный человек в эти времена уже не мог быть возведен в рыцарское достоинство иначе, как имея на то право рождения. То есть его папа уже должен быть рыцарем, а этот статус могли иметь только дворяне. Потомки викингов и норманнов, что грабили Европу на протяжения веков, впитали подобные замашки в поведении и сохранили их, даже окутавшись неким ореолом добродетельных образов. Их предки кидались в бой с криками 'Один!' на устах, а потомки, не избежавшие влияния христианства, посвящали лившуюся рекой кровь уже христианским святым. Быта практически не вели, так как заниматься чем-либо продуктивным считалось недостойным благородного рыцаря. Поэтому все свободное время они пили-гуляли, воевали все равно с кем, участвовали в турнирах, собирали дань за 'крышевание' деревушек да грабили такие же населенные пункты, но уже соседские, когда с деньгами становилось совсем плохо. Единственным благородным делом считалось воинское искусство – тем они и жили. К слову хочу отметить, что человеческая жизнь что-то стоила только для того, кто не мог ее сам отнять, а потому вынужден был нанимать кого-то со стороны. Согласитесь – это совершенно не совпадает с теми образами благородных защитников, что рисуют нам в фильмах и романтических книгах. Думаете, выдумка? А вспомните про замечательное право первой брачной ночи, когда все девушки, выходя замуж, должны были провести первую ночь в постели дворянина. Что, тоже не вяжется с образом прекрасного Айвенго? Только представьте – уже немолодая жена сидит в своей башенке, а наш возмужавший благородный рыцарь развлекается у себя в комнате с молодыми крестьянками. И причем совершенно законно. Грязненько? Противненько? А что делать? Такова жизнь. Хотя если запаковать все это в броню да отполировать, получится благородный рыцарь в сверкающих доспехах, который изящно проедет по мостовой и оставит в окнах домов массу прекрасных дам с маслянистыми глазами, вздыхающих о столь обворожительном образе. Но мы замечтались. Итак, на дворе июнь месяц 1198 года, Вена, наш благородный рыцарь идет в сопровождении Остронега по рынку, чтобы прицениться и купить ему доброго коня.
На рынке их ждал сюрприз – на небольшом круглом пятачке между рядами пришлая труппа бродячих актеров устроила небольшое представление. Само собой, вокруг них собралась толпа. Ведь жизнь в те времена была довольно скучна и развлечения были редки и не очень разнообразны, так что новая струя, что привнесли ребята, оказалась очень кстати. Они пели, плясали довольно причудливым образом, жонглировали ножами и играли на музыкальных инструментах. Ничего особенно удивительного, но для Эрика, что провел в новом мире уже два года, такое представление доставляло удовольствие и немалое. Слишком уж сереньким все тут было. Как ни странно, но даже священнослужители, официально порицающие такие вещи, радовались, как дети. Но вот представление подошло к концу и все разошлись. Наша парочка тоже пошла дальше по своим делам, подкинув обол актерам. Настроение было приподнято, и погода хороша. Коня Остронегу нашли сразу, он оказался довольно дорогим, но у них случилась идиллия – понравились они друг другу сразу. Настолько, что коня не нужно было вести за узду, он сам пошел за нашим славянином. Проходя мимо подворья тамплиеров, Эрик услышал шум и решил туда зайти, выяснить – что приключилось. На внутреннем дворе толпились человек двадцать, которые окружали труп, который лежал лицом вниз. Это был де Рэ. Заметив барона, рыцари обернулись и поприветствовали его. Соратник Жана, зная о приятельских отношениях между покойным и гостем, решил рассказать о том, что же произошло. Оказывается, некто Гаспар, представляясь порученцем самого дожа, списался с командором подворья по поводу интересной сделки, связанной с транспортом для тамплиеров между Европой и Кипром. Сегодня пришел посланник этого человека и сообщил, что месье Гаспар инкогнито прибыл в Вену и ждет Жана на постоялом дворе Эдвина. Господин командор вышел за ворота подворья и буквально через минуту вернулся с бледным лицом. Вот тут он и упал, а в его спине торчал кинжал.
Выйдя от тамплиеров, Эрик был печален – человек, спасший ему жизнь, убит средь бела дня каким-то наглым убийцей. И самое противное заключалось в том, что мстить было некому – убийца неизвестен. Месье Бодуэн де Морель – в прошлом помощник и сподвижник де Рэ, а ныне – командор подворья, совершенно не был настроен на беседу. Нашего героя преследовала навязчивая мысль о том, что ему рассказали официальную версию, а не то, как было на самом деле.
– Послушай, Остронег, все хотел спросить – сколько тебе лет?
– Около тридцати, точно сказать не могу, так как сам из крестьян, а у нас никто точно не считает.
– Вот скажи с высоты своих лет, что ты думаешь о произошедшем на подворье?
– Врут они, но в чем – не знаю.
– Вот и я так думаю. Ладно, пойдем домой, подумаем да прикинем, что к чему в этом деле, а то на улице еще подслушает кто.
Древлянин кивнул, и дальше они шли молча. В доме они закрыли дверь, ставни и сели вместе с девушкой обсуждать случившееся событие. Решили последить за Бодуэном и подождать, но следить самим было очень опасно – он их отлично знал. Поэтому, памятуя о старых фильмах про приключения Шерлока Холмса, Эрик решил воспользоваться детворой. Морриган было поручено найти уличных ребят малого возраста и нанять их для шпионажа. Каждому, кто принесет полезные сведения, полагался денарий. Дети были в восторге, а потому вокруг подворья их всегда было много, так что наш подозреваемый был под круглосуточным наружным наблюдением. Ждать долго не пришлось. Буквально через неделю была установлена связь де Мореля с каким-то странным господином. Встречались они в уже упомянутой таверне Эдвина. Нужно потрясти знакомца, а то слишком уж часто он стал фигурировать в этом деле. Так что рано утром следующего дня в дверь его заведения вошел молодой барон в сопровождении крепкого мужичка. В общем зале было совершенно пусто, так как постояльцы и посетители в основной своей массе еще спали. Поэтому было решено говорить с ним здесь, и парень, со счастливой улыбкой подошел и, положив ему руку на плечо, сказал:
– Помнишь, ты обещал больше никогда не обманывать меня?
– Да, мой господин, и честно держу слово.
– Молодец. То, что я у тебя сейчас спрошу, будет проверкой моего доверия.
– Пожалуйста, мой господин, я перед вами всегда честен.
– Скажи, ты знаешь нового командора, господина де Мореля?
– Да, знаю.
– Он заходит к тебе в заведение?
– Изредка.
– А для чего он приходит?
– Обычно он встречается с одним человеком, они сидят, разговаривают о чем-то, немного выпивают.
– Как часто? Давно началось? Когда было последний раз? Ты знаешь этого второго?
– Примерно раз в неделю. Началось все давно, наверное, пять лет уже как проводят у меня свои встречи. Кто этот последний, я не знаю, но он обычно останавливается у меня, когда приезжает.
– Эдвин, будь умницей, когда он в следующий раз приедет – пошли парнишку меня известить.
– Хорошо, мой господин, сделаю. А если вас дома не будет, то кому сказать?
– Или вот ему, – барон кивнул на Остронега, – или девушке, что со мной живет.
