Не удержался.
Грохнулся замертво.
Три дня спустя. У Хорхе серьезный напряг. Уж сутки, как подчистил весь хавчик, а в кармане слезы — четыреста крон. Делать приседания не было сил. Искать новую хату — и подавно. Походу, на воде и вискаре долго не протянешь.
Придется-таки идти за продуктами.
Бабло нужно. Вопрос: клюнет ли Радо на его предложение? Не клюнет, с баблом вообще будет край.
И что хуже всего, совсем осатанел от одиночества.
Дико хотелось пересечься с друзьями, родными. Тянуло к людям.
Неужто все кончено?
Выбраться в город. Пожрать. Срубить мальца лаве, а то сербам звонить еще когда. Ситуация!
Порылся в книжном шкафу. Нашел карту. Масштаб — ни черта не разберешь. Нашел в телефонном каталоге получше — хотел выяснить, как вернуться сюда, когда разберется с делами в городе. Разыскал Дювик.
Может, тачку угнать?
Сомнений нет: то будет мегадвижуха года — самая дорогущая и пафосная частная днюха.
ЮВе уже несколько дней предвкушал ее прелести. Понтовая, качовая, роскошная. А главное — чумовая тусовка.
Карл Мальмер, он же Карл Джетсет, он же Принц Стурепланский, отмечал четвертак своего нарождения на свет божий и по такому августейшему случаю устраивал торжества в своих четырехкомнатных апартаментах площадью сто пятьдесят квадратных метров. Апартаменты занимали целый этаж дома, что на Шеппаргатан, террасу на крыше того же дома забронировали за несколько месяцев.
Зазвали самых жгучих красоток, заманили чад из лучших домов, а уж звездатый бомонд на празднике — ну куда же без него!
ЮВе прибыл в компании Фредрика и Ниппе. Предварительно зарядившись у Фредрика. Была половина двенадцатого. В передней вешалки стояли забитые под завязку, а за порядком присматривал черный геркулес, без жетона, зато самого безупречного вида: черная кожаная куртка, черная водолазка, черные джинсы. Фредрик хмыкнул:
— Наняли секьюрити на частную днюху, а?!
Геркулес нашел их имена в списке гостей, кивнул, проходите.
Разделись, вошли.
Дом встретил их теплом, ароматом духов, светским гомоном и запахом
Кухня занимала не меньше пятидесяти квадратов. В середине ее разместился стол, переделанный под бар. За ним два чела в банданах готовили коктейли. Народу — не протолкнуться. В колонках играл
— Хелло, бойз.
Карл обнял приятелей в знак приветствия. Он беседовал с двумя девицами, которых не преминул представить. Соски — высший класс. Фредрик мило защебетал, а Ниппе снова включил маньяка. ЮВе со скучающим видом поглядывал по сторонам. Старался держать фасон, не выдавая, как потрясен увиденным.
Прикинул: а Джетсет, видать, круто зарубает на сейшаках и клубах, круче, походу, только кокс. Кухня нулевая. «Боффи», итальянский дизайн для небедных людей. Столешницы из искусственного камня, изящные продолговатые ручки. Плита из шлифованной стали, «Гаггенау» с четырьмя газовыми конфорками и встроенным грилем. Над мойкой, выгнув лебединую шею, поблескивал хромированный смеситель с ручками. Холодильник и морозильник тоже из стали, габаритные, с двумя дверцами, с широкими круглыми ручками. Слева от морозильника стоял винный шкаф с прозрачной дверцей, забитый бутылками. Кухня рулила не по-детски.
В людском скоплении наблюдалась грамотная смесь звезд первой, второй и третьей величины. ЮВе с азартом разглядывал знаменитостей: фотографа Бинго Римера, принцессу Мадлен со свитой, диджея Петера Сиепена, стилиста Фредрика аф-Клеркера, фотомодель Мини Анден, светскую львицу Робинсон-Эмму, скандально знаменитого пастора Рунара Сегаарда, журналиста и телеведущего Даниэля Нюлена, директора шведского отделения «Луи Виттон» Фелипе Бернардо, актера Микаэля Персбрандта, художника Эрнста Бильгрена,
В самом центре заметил министра Лейфа Пагротски.
Ниппе мигом испарился, кинувшись в самую гущу тусовки. Фредрик смоктал сигарету.
Джетсет обратился к ЮВе:
— Клево, что пришел. В первый раз у меня?
— Ага, слушай, хата офигенная!
— Спасибо. Мне самому нравится.
— Сколько же народу ты позвал?
— Немерено, еще террасу наверху снял. Туда уж сотни полторы набилось, короче столпотворение. Сам сходи посмотри, там и поляна накрыта. Попозже на крыше еще будут маленькие сюрпризы.
— А соседи?
— Прыгают до потолка. Снял для них люкс в «Гранд-отеле».
— Еще бы! Кто ж откажется от такой халявы? А с моим «сюрпризом» все гут?
— Зер гут. Клево, что смог достать в такой запаре. Ждет в опочивальне.
— А Софи пришла?
— И Софи. Где-то на крыше.
ЮВе поблагодарил, двинул дальше. Радуясь наметившемуся сближению с Джетсетом.
Вышел в прихожую, кивнул геркулесу и отправился наверх.
Терраса походила на лесную поляну, усеянную железными грибами, — газовые обогреватели разгоняли октябрьский холод. Карл подстраховался: треть террасы накрыл тентами. Впрочем, вечер выдался погожий. Газовые грибы источали тепло, вокруг них, позвякивая блингами, уютно резвились девчонки в мини-топиках. ЮВе поискал глазами Софи. А пипл все прибывал. Из габаритных колонок гремел свежий хит Робин.
С десяток девиц пытались дрыгаться, несмотря на тесноту. Рановато для танцулек, вот через часок бы, когда пойдет оттяг, самое оно. Приняв на грудь да закинувшись.
Угощение знатное. Деликатесы на ложечках: гусиная печенка на крутонах, сиговая икра со сливками и зеленым лучком, толченая картошечка с черной икрой. Пустую ложечку бросали в ведерко на столике, брали новую. Дальше стояли тарелки с подставкой для бокала. На тарелки накладывали куриные шашлычки, маринованные в лайме, салат табуле, заправляли кисло-сладким чили. Официанты из кейтеринга бойко хлопотали вокруг гостей. Молниеносно подносили новые ложечки, опорожняли ведерко, подливали вина.
Прямо манхэттенский вечер посреди Стокгольма.
Повсюду пестрела реклама «Хармы». А Джетсет-то не промах, всю вечеринку забомбил за счет заведения.
Софи стояла на другом краю, как раз у тентов. ЮВе протиснулся к ней. Она точила лясы с долговязым
