происходить уже после того, как твой Колясик переедет к тебе с фибровым чемоданом, набитым дорогими его сердцу вещами. То есть когда супруга накостыляет ему по полной программе, а он скажет ей на прощание много добрых слов, которые в твоем исполнении ее вряд ли тронут, а вот в его – очень даже впечатлят. И она тоже успеет дать ему множество всяких характеристик, тем самым предоставив тебе замечательную возможность остаться выше всех этих дрязг, при том, что каждое действующее лицо будет облито помоями с ног до головы. Очень эффектным будет ход, когда ты, сказав Татьяне основное, вернешь ей супруга. Вернее, скажешь, бери, мол, мне такое не надо. Это будет как с презервативом: взял, примерил, не подошло. Ах, заберите этот, дайте другой. И пусть она со своим Колей делает что угодно. Это уже не твои проблемы. Колясику заявишь: мол, взяла яблочко, шкурку очистила, а теперь лежи, окисляйся. Есть не стану, потому как у меня психологическая травма десятилетней давности.
– Лидка! – потрясенно воскликнула Маргоша. – Откуда ты, калоша старая, можешь знать такие подробности? У тебя же мужиков отродясь не было! Или я что-то пропустила?
– Именно потому, что у меня их никогда не было, я и могу оценивать этот вид объективно. Со стороны, так сказать. Оттуда завсегда, знаешь ли, виднее. Это ты им в пупок дышишь, поэтому рогов на темечке не замечаешь, а я имею возможность бросать ретроспективные взгляды и оценивать картину вообще, а не отдельные мелкие детали.
– Лидка, а ты сама от себя не устала?
– Ужасно устала. И от тебя, кстати, тоже. А что делать? Ты ведь все равно не уйдешь и будешь до утра донимать меня всякими глупостями.
– Я тут подумала, что из нас получилась бы неплохая пара, при определенном раскладе, – хихикнула Рита.
– При каком раскладе? Это я такие расклады могу себе позволить, а тебе-то зачем? Кстати, я бы на тебе ни за что не женилась. Слишком много я о тебе знаю.
– Да ладно. А ты что, того? Ну, в хорошем смысле. – У Маргоши заблестели глаза, и она даже рот приоткрыла от любопытства.
– Нельзя быть «того» в хорошем смысле, – назидательно проворчала Лида. – Если ты намекаешь, что я сменила сексуальную ориентацию, то спешу сообщить, что я в этом деле вообще не ориентируюсь, поэтому и менять нечего. А если это ты планируешь изведать неизведанное, то, пожалуйста, в другом месте и с другими людьми. Я девушка честная.
– И это плохо, – припечатала Маргоша. – Пора уже перестать быть девушкой, а то ты так из девушки плавно превратишься в бабушку. Надо реализовать свой потенциал. Я не шучу, я серьезно. Что у тебя, кстати, с директором обувного?
У Лиды было несколько магазинов и один из них – обувной, заправлял в котором хваткий Максим. Парень приехал с юга нашей необъятной родины и отличался свойственной тем краям чернявостью волос, смуглостью кожи и, вероятно, бешеным темпераментом. Сейчас он походил на породистого итальянца в костюме и при галстуке, а когда Лидка брала его на работу, Макс выглядел хиппующим гением, по недоразумению получившим экономическое образование. Одно время Маргоша даже заинтересовалась им, но, заметив его откровенный интерес к подруге, послушно нырнула в тень, и уже почти год ждала и надеялась, что у Лидки хоть что-то получится. Пусть одноразовое, с горьким осадком и терпким вкусом расставания, но это будет фрагмент нормальной жизни. По убеждению Маргоши, прожить свой век старой девой было бы вредно не только для психики, но и для физиологии.
– Ритка, ты слепая курица. В нем килограммов девяносто живого веса, мои продавщицы стоят к нему в очередь, а хватка у него, как у бульдога. Этот мальчик далеко пойдет, и очень надеюсь, что мы сработаемся. Он – локомотив моего бизнеса, а спать с локомотивом противоестественно, – объяснила Лида при первой же попытке Маргоши открыть подруге глаза на пропадающее рядом добро. – Мне не нужен такой красавчик. А я ему нужна как набор необходимых для взлета атрибутов. Я ему и так все дам, у него такой потенциал, что вполне достаточно просто зарабатывать для меня деньги, а ублажать меня в постели не обязательно. Все равно, большего он от меня не получит, а все, что ему надо, будет дано не в постели, а в офисе.
– Надеюсь, ты ему еще не озвучила свою позицию? – обреченно поинтересовалась Рита.
– Больно надо. Пусть не расслабляется. Хотя его пылкие взгляды меня беспокоят, раздражают, я бы даже сказала.
– Раздражают, – повторила Рита. – Лечить тебя надо. Вряд ли найдется еще тетка, которую это будет раздражать.
Но Макс не отступал, целеустремленно забрасывая Лиду подарками, цветами и стихами. Их по его заказу писал тощий, как чахлый фикус, студент с иняза, худобу которого компенсировала чудовищно патлатая прическа, делавшая его похожим на пальму. Лидка нервничала и пугалась, прекрасно понимая подоплеку подобных поступков. Выглядеть дурой перед сотрудниками и перед самой собой не хотелось. А еще ей невероятно хотелось уступить этому упертому парню, но она предполагала финал, поэтому позволяла себе только мечтать.
– Так что с Максом? – Рита, решившая свои проблемы, теперь была готова обсуждать Лидкины трудности, искренне считая, что хоть кому-то эта железная леди должна периодически выговариваться.
Лиду действительно иногда прорывало, и тогда Рита жалела до слез слишком умную и проницательную подругу.
– Работает, а что ему сделается?
– Ты же знаешь, я не об этом!
– А об этом я говорить не желаю. Унизительно!
– Унизительно делиться со мной? – ахнула Маргоша.
– Унизительно то, что он делает, бестолочь.
– Ой, Лидка, кто б меня так поунижал!
– У тебя все то же самое, только мужик менее смазливый и менее достойный. И цель у тебя иная.
– Да, какие мелочи. Менее смазливый, менее достойный! – передразнила она Лиду. – А что, есть еще какие-нибудь критерии, по которым можно оценивать мужиков? У тебя красивый, достойный мужик. Формулировки другие, прямо противоположные.
– Он ухаживает не за мной, а за своей начальницей, в надежде на повышение.
– А его начальница разве не ты?
– Короче, он ухаживает за своей карьерой. А она и так уже за него замуж вышла, только он не знает. Думаю, пора ему сообщить.
– Каким же образом? Представляю, с твоей-то дипломатичностью! «Кончай подбивать ко мне клинья, повышаю тебе зарплату и назначаю наиглавнейшим начальником!» Вероятно, это будет выглядеть именно так.
– Почти, – не смутилась Лида. – У меня грядет реорганизация, и я собираюсь сделать его генеральным директором новой компании. С акциями, правами и прочими полномочиями. Вопрос снимется сам собой.
– А если нет?
– Снимется, – хмыкнула Лидка. – К сожалению. Одно радует: мы сможем работать вместе.
– Значит, он тебе все-таки небезразличен? – напряглась Рита.
– Естественно, нет! Такие гении от экономики на дороге не валяются. Да я с него пылинки сдувать стану!
– Иногда лучше быть дурой, – искренне сообщила Маргоша, убитая наповал Лидкиными сентенциями.
– Что ж делать. Вот такая у меня беда, уродилась я умной. Это заболевание хроническое и неизлечимое.
Рита подобрала ноги под себя и уютно навалилась на спинку кресла.
– Ладно. А ты чем будешь заниматься, пока Макс руководит?
В полутьме гостиной на мгновение повисла пауза, которую нарушил неожиданно робкий Лидкин голос:
– А я буду рожать.
– От Макса? – обрадованно подпрыгнула Рита, старательно скрывая замешательство.
