приласкать это недоразумение было страшно, поскольку вся конструкция выглядела хилой и ненадежной. Реагировал он только на «Жора, скажи», сурово выдаваемое слоноподобной Ангелиной Олеговной. Получая эту команду, он сразу начинал общаться, словно старый телевизор, который выключается после удара по крышке. Через несколько минут контакты опять размыкались, и Жора затихал, аккуратно ковыряясь в своей тарелке.
Лида сначала не поняла, чем обусловлена неожиданная ласка в голосе вечно недовольной и скандальной Ангелины, но после пятиминутного выступления хором обеих мам, наперебой расхваливавших своих чад, сообразила. Ей стало смешно.
«Брак двух бракованных индивидуумов», – подумала она и хихикнула.
Поскольку до этого старательно подталкиваемые друг к другу молодые молчали, не реагируя на внешние раздражители, обе маменьки обрадовались, восприняв вывалившийся из Лиды смешок как зародыш кокетства.
Обе женщины, глядя на чужое сокровище, искренне считали, что их дитятко заслуживает большего, но, поскольку судьба несправедливо обделила их вниманием, надо хватать, что дают. Антонина Гавриловна ценила в Жорике мужское начало, которым он должен был обладать согласно полу, указанному в паспорте. Оно давало ей надежду на внуков. Ангелина Олеговна мирилась со страшновато-блеклой невесткой, млея в предвкушении безбедной старости, которую собственный сын при всем желании обеспечить ей не смог бы.
Обе мамы привыкли решать все в директивном порядке, поэтому на бунт не рассчитывали. Лиду еще ни разу не сватали, а вот Георгия деятельная Ангелина Олеговна неоднократно пыталась пристроить. Он не возражал. Возражали невесты, причем иногда в резкой и грубой форме. Жора уже привык быть отвергнутым, поэтому шел на очередное сватовство, как кит на закланье.
Он чувствовал себя одинаково скованно как в присутствии интересных дам, так и в присутствии дурнушек типа Лиды. В юности он пытался бунтовать и даже привел однажды домой пухленькую Лерочку, сообщив матери, что это его невеста. Валерия была единственной, кто обратил внимание на нескладного парня, поэтому ее моментально произвели в чин невесты и притащили домой на смотрины. Скандал был безобразным и отвратительным. Ангелина Олеговна визжала и подпрыгивала в прихожей, как взбесившаяся самка павиана. Самое удивительное, что и тихая, воспитанная Лера тоже не осталась в долгу. Женщины сцепились, повалили вешалку, и скандал вместе с ними выкатился на лестничную клетку, словно снежный ком, погребя под собой любопытствующих соседей, выползших на шум. Георгию стало плохо, он как в тумане наблюдал за действиями приехавшей милиции, подписывал какие-то бумажки и нечленораздельно мычал на все вопросы участкового.
С Лерочкой он больше не встречался. Мама попала с сердечным приступом в больницу, обалдевший Жора остался один на хозяйстве. В тридцать лет он впервые задумался, откуда в холодильнике берутся продукты и каким образом из несимпатичной замороженной кости получается наваристый борщ. Жизнь повернулась к нему тылом, сдобрив для равновесия демонстрацию неприглядной действительности парой очень важных выводов. Первое, до чего додумался Георгий, была очень четкая и жесткая оценка женщин как класса: они оказались непредсказуемы, как весенние сосульки, готовые в любой момент ударить зазевавшегося мужика по темечку, а, следовательно, опасны. Еще не успев использовать приглянувшуюся девушку по назначению, Жорик уже знал, что никакое потенциально возможное удовольствие не стоит той пригоршни нервных клеток, которые безвозвратно погибли в его организме в ходе недавнего боя.
Второе он осознал немного позже: женщины ему нужны, как кастрюле нужен повар, троллейбусу – водитель, а утюгу и стиральной машине – руководящая и направляющая сила. Иными словами, быстро израсходовав запасы чистого, глаженого белья, регулярно раскладываемого мамой по полочкам, доев припасы, рассортированные по холодильнику, и поскользнувшись на остатках разлитых им же щей, которые, высохнув, не испарились, а продолжали блестеть на линолеуме тонкой жирной пленкой, Жорик переосмыслил любимую мамину фразу: «Вот умру я, тогда и посмотришь, каково это – без матери». Мама была чрезвычайно вздорной, крикливой и неуравновешенной особой, однако сына любила, а он уже привык к постоянным скандалам и воспринимал их как комплекс утренней гимнастики, ежедневно передаваемый по радио. Из этого следовало, что с мамой жить удобнее, чем притираться к новой женщине с ее неожиданными запросами, новыми темами для выяснения отношений и плохо прогнозируемыми требованиями. Маму он любил и жалел, поскольку до ухода отца из семьи она была совсем другой.
Развод ударил не только по Ангелине Олеговне, но и по Георгию, которому на тот момент было одиннадцать лет. Отца он не простил и встречаться с ним отказался. Немаловажную роль в формировании его отношения к родителю сыграла артподготовка, проведенная матерью. Она очень эмоционально и красочно рассказала о предательстве мужа, плотно залепив мельчайшие трещины сомнений в юном и неокрепшем мозгу сына своими стенаниями и описаниями удручающих картин нищеты и одиночества грядущих лет. Жора принял это как факт и забился в толстый панцирь подростковых переживаний.
Дикость сцены знакомства прояснилась много позже, когда Жорик уже смирился с тем, что мама никогда не примет в доме постороннюю женщину. Оказывается, Ангелина Олеговна ничего не имела против женщин как таковых. Просто по нелепому стечению обстоятельств Лерочка оказалась дочерью новой жены его отца, о чем Ангелина, неоднократно заявлявшаяся к ним в гости и закатывавшая феерические скандалы, естественно, знала. Явление Валерии на ее личной жилплощади было воспринято как провокация. Хотя сама Лера удивилась не меньше, обнаружив, кого судьба прочит ей в свекрови.
С годами Ангелина Олеговна все активнее пыталась сбыть с рук стареющего отпрыска и вот наконец дошла до самого непривлекательного варианта, со временем ставшего не таким уж и бросовым, – Лиды.
Невеста исподтишка разглядывала подсовываемое ей чудо и едва сдерживалась от приступов нервного смеха: ей было обидно, что даже такой непрезентабельный экземпляр совершенно ею не интересуется. А экземпляр в ужасе ждал, что подхихикивающая девица выстрелит в него какой-нибудь откровенной гадостью, и мать опять устроит скандал.
Встреча закончилась ничем, а когда гости ушли, пообещав в лице Ангелины Олеговны зайти еще, Лида устроила маме разбор полетов, пообещав, что следующего жениха она спустит с лестницы. Жорик так никогда и не узнал, как крупно ему повезло.
Все последующие кавалеры, которых ей подпихивала заботливая Антонина Гавриловна, не внявшая предостережениям, узнавали о себе много несимпатичных подробностей, которые Лидуся с легкостью вытаскивала на всеобщее обозрение. Давя собственные комплексы, она шла по головам и не боялась ранить незадачливых рыцарей. Своя психика дороже. Чем сильнее она переживала, тем обиднее и злее звучали ее остроты и тем горше были ночные слезы.
Маргоша решила отложить устройство Лидиной судьбы, кинув основные силы на собственные планы. Она гнала лошадей, как вошедший в раж буденновец. Поскольку обращение с Колей не требовало от нее особой щепетильности, уже на следующий день Рита зазвала его в кабинет и сообщила:
– Я не могу ждать, Николай! Ты нужен мне. Надо что-то решать.
Старательно озвучив эту домашнюю заготовку, она вспомнила, что забыла оформить выступление соответствующим образом, и томно закатила глаза, став похожей на полудохлую курицу, собирающуюся петь.
– А… это… в смысле? – икнул Коля, боясь поверить своему счастью.
– В прямом. Я женщина.
В подтверждение этого факта Рита демонстративно поправила небольшой аккуратный бюст и похлопала глазами.
– Вижу, – с готовностью выдохнул Коля и почему-то взялся за ремень.
– Нет, я не об этом! – испугалась она, в очередной раз подумав, что связалась с кретином.
– А о чем? – расстроился Николай, словно кот, у которого из-под носа увели миску с сосисками.
– Я хочу нормальных, узаконенных отношений.
Коля продолжал тупо моргать, словно накануне никакого разговора на эту тему не возникало. Рита тоскливо посмотрела на дырокол, представляя, как здорово было бы врезать этому тупице, чтобы привести его мыслительные функции в движение.
– Ты говорил, что готов к разрыву с женой. Говорил?
