встречаться за неимением другого варианта. Именно Нина на его пьяные откровения о скором разводе отреагировала с неожиданной заботой и разъяснила богатый спектр возможностей. Пошевелив проспиртованными извилинами, он вдруг с благодарностью вспомнил, что именно она надоумила его прописаться в Марусину квартиру. Зачем ей это надо, Виктор не знал, но ему такое положение вещей было на руку. Что ни говори, а приятно, когда кто-то заботится и о твоих интересах!
У Маруси пропал дар речи. Она похватала ртом воздух.
– Ты что? Это квартира моей бабушки! При чем тут ты?!
– А я тут прописан, – гордо вскинув голову, доложил Виктор. – Сама же меня прописала, забыла?
– Ну, так выпишись, – неуверенно сказала Маруся.
Эту сторону вопроса она как-то упустила. Схема развода казалась ей предельно ясной: подать заявление и развестись. Куда выедет брошенный муж, Маруся не задумывалась, начисто забыв о давнишнем предостережении Ларисы, и уж совсем не рассматривала вариант, что он вообще откажется выезжать.
– Разбежался!
– Тогда я тебя выпишу!
– На каком основании, интересно?
– На основании развода. – Голос у Маруси дрожал, ситуация выходила из-под контроля.
Такого просто не может быть. Неужели с этим уродом развестись нельзя? Должен же быть какой-то выход! Выход был, о чем Виктор не преминул сообщить, злобно ухмыляясь:
– Если б у нас всех на основании развода с жилплощади выписывали, полстраны бомжами бы жило! Хочешь разводиться, давай квартиру разменивать!
– Разменивать? – не поверила своим ушам Маруся. – Бабушкину квартиру разменивать?
– Ничего я про бабушек не знаю, я тут прописан, – отрезал Виктор и гордо удалился, клокоча от злости.
Больше всего на данный момент его волновала проблема местного масштаба: опохмелиться пивком так и не удалось. Глобальная катастрофа с разводом и дележкой жилплощади казалась глупой блажью скандальной бабы. А даже если это и произойдет, ничего страшного – будет возможность выбрать нормальных соседей, без сопливого, вечно орущего ребенка. Вообще, это еще доказать надо, что мальчишка от него. Может, нагуляла! Утешив ворохнувшуюся совесть этой незатейливой мыслишкой, Виктор вернулся в комнату. В конце концов, опохмелиться можно и по дороге на работу.
Глава 22
– Как я маме скажу? – подвывала красноносая Маруся, тараща на Дину опухшие щелочки глаз. – Что я наделала-ааа…
– М-да, говорить тебе, что ты дура, уже поздно, да и бессмысленно, сама небось понимаешь. – Дина пыталась скрыть растерянность. – Тоже мне, Зоя Космодемьянская! Почему ты со мной не посоветовалась, умница? Детский сад! Когда ты повзрослеешь?
– Уже повзрослела, – всхлипнула Маруся. – Только ничего не изменить теперь, придется квартиру разменивать. – И она вновь залилась горькими слезами, периодически оглашая воздух сочными эпитетами в свой адрес.
– Не реви! – досадливо прикрикнула на нее Дина. – Это неконструктивно. От сырости только плесень заводится, а нам нужен план. Вытри нос, и давай думать.
– Не могу я думать. Я идиотка. Клиническая. Что я натворила-а-аа! Максик! Ты теперь без крыши над головой останешься, – прогудела Маруся, покаянно глядя на стену, за которой сладко спал «бездомный» сын.
– Слушай, хватит тут трагедию разыгрывать! Сама думать не можешь, так мне не мешай! – Дина решительно схватила телефонную трубку, потыкала кнопочки и замерла в ожидании.
– Михей? – На интимные медовые интонации Маруся отреагировала мгновенно: шмыгнув носом, она перестала рыдать и в надежде уставилась на подругу. – Ты меня еще помнишь, милый?
Судя по удовлетворенно прикрытым глазам подруги и самодовольной улыбке, милый помнил ее.
– Я постоянно думаю о тебе, все собираюсь позвонить, да дела, дела…
Трубка тихо урчала и фыркала, Дина благосклонно улыбалась и периодически вставляла пару междометий: «Ага, угу». Разговор затягивался, она поерзала и, нежно вцепившись в трубку, прошептала:
– Не хочу по телефону, хочу лицо твое видеть… Глаза. Мне так тебя не хватало все это время!
Ответом ей был радостный клекот, прерванный ею с непередаваемой грустью в голосе:
– Да я бы с удовольствием, но проблемы свои решить надо. Вот разделаюсь с врагами, и тогда… Нет- нет, ты что! Я не хочу тебя в это втягивать. Зачем опошлять нашу дружбу?!
Маруся возмущенно вскинула голову и завращала глазами. Дина сурово сдвинула брови и отвернулась.
– Ну, раз ты настаиваешь… Может, ты и прав. Ладно. Тут такая ситуация…
Маруся бегала по кухне, пытаясь заглянуть в лицо подруги и вставить в разговор хоть слово. Дина сердито отмахивалась. Марусе казалось, что она рассказывает не так, как надо, и таинственный Михей не захочет помочь.
Беседа плавно скатилась на обмен нежностями. Дина шептала в трубку абсолютно неприличную чепуху, а Маруся увеличила нарезаемые по кухне круги, и теперь уже металась от окна до входной двери. Наконец бесконечный треп завершился, и она, услышав, как подруга брякнула трубкой, с топотом пронеслась по коридору обратно.
– Все. – Дина устало вздохнула. – Объяснят твоему Виктору, как себя вести. Только фотку его дай нормальную.
– Фотку? – В голове почему-то мелькнула мысль про киллера. Маруся поежилась: – А зачем? Без фотки нельзя?
– Можно, – легко согласилась Динуля. – Тогда нашей ему на спину табличку с именем, причем покрупнее!
– Зачем?
– Затем! Чтобы с ним поговорить, надо к нему подойти, а чтобы подойти, надо знать, что это именно он!
– А дома нельзя?
– Так он и пустит в квартиру двух бритых амбалов!
– Дина, ты связалась с бандитами?
– Любимых не выбирают, – вздохнула подруга. – У меня, в принципе, есть еще один – интеллигентный аспирант, историк. Только вряд ли от него в нашем случае может быть польза. Получит он от твоего алканавта по очкам и побежит, не оглядываясь. А бить надо прямо в цель, наверняка. Другого шанса может уже и не представиться.
– Они будут его бить? – У Маруси затряслась нижняя губа и задергалось веко. – Нас посадят! Он заявит в милицию, и нас посадят.
– Волков бояться – в лес не ходить!
– С волками жить – по-волчьи выть, – парировала Маруся.
– Ну вот, сама все понимаешь!
– Я не в этом смысле, я машинально сказала. – Маруся сама испугалась вырвавшейся народной мудрости.
– Зато в тему! Хотя, если тебя подобный выход не устраивает, можешь посоветоваться с мамой…
Привлекать к процессу маму Маруся не хотела. Мысль о том, что Валентина Макаровна узнает про прописку, вызывала полчище мурашек, холодной волной пробегающих по организму. Лучше уж в милицию, чем к маме на расправу!
Через пару дней вернувшийся с работы Виктор, не раздеваясь, пронесся по коридору на звук льющейся в кухне воды и завопил в напрягшуюся Марусину спину:
– Хахаля-бандита нашла? Ничего… Ничего. Их сейчас через одного мочат, и тебя с ним вместе грохнут!!! У-у-у, беспредельщики… – Дальше полились забористые эпитеты в адрес блудной супруги и всех ее родственников вплоть до седьмого колена.
