– Не совсем то, чего ты ждал, – грустно улыбнулся он, протягивая руку. – Блейк Вернер. Но, думаю, тебе это уже известно.
– Да, я помню, – заметил Ник. – Мы встречались.
Хозяин пожал плечами. Даже в столь жалком виде он выглядел довольно внушительно, и по его глазам Ник понял, что Блейк осознает глубину собственного падения. Вернер сделал пару осторожных шагов к кровати и чуть не упал.
– Угощайся, – указал он на открытую бутылку виски, стоявшую на ободранном бюро. – Присаживайся. Мои дом – твой дом. Так ты брат Сэма?
Не глядя на выпивку, Ник подтащил к кровати стул, стоявший у стола.
– Да, брат Сэма.
– Как там говорит старая поговорка? Брат Сэма – мой враг? Или что-то в этом роде.
– Не слышал такой поговорки, – натянуто улыбнулся Ник.
– Я не могу спать. – Вернер сказал это так, словно отвечал на поставленный Ником вопрос. – Все время вижу сны, непрекращающейся чередой, черт побери! А просто спать не могу. – У него были темные крути под глазами, и руки сильно дрожали. Вернер проследил взгляд Ника. – Ага, у меня будто болезнь Паркинсона, да? А ведь я участвовал в марафонах. В Гонолулу. Или в Нью-Йорке. – У него загорелись глаза. – Помнишь Сиэтлский марафон? Ну, года два назад? Я пробежал милю за семь минут сорок пять секунд. Пришел одновременно с твоим братом, а ты знаешь, каким хорошим бегуном был Сэм. А теперь… – Вернер пожал плечами. – Я и стартовую линию бы не нашел.
Ник окинул взглядом захламленную комнату. В углу стоял маленький телевизор, он был выключен. На полу валялось пятнадцать-двадцать книг. Переплеты расклеились, обложки порвались. Часть книг выглядывала из-под груды грязной одежды. Над бюро Вернер повесил на обшарпанную стену свой гарвардский диплом в рамке.
– А вы тут, похоже, давно, – заметил Ник.
– Слишком давно.
– Насколько?
– Яне помню, – покачал головой Вернер.
Он поймал взгляд Ника на бюро.
– Слушай, дружище, – обрадовался он, – передай-ка мне бутылку!
Ник протянул руку за виски.
– Стакан не надо, – предупредил Вернер. – Не на кого мне тут производить впечатление. Только брат Сэма. Одного из моих заклятых врагов. – Сделав большой глоток, он вернул бутылку Нику. – Поставь ее на место, ладно? А то я и допить могу. И что тогда делать, а?
– Послушайте, Блейк, я хочу задать вам пару вопросов. Можно?
Блейк пожал плечами.
– О фирме «Матрикс Заркон».
– Ты же репортер, так?
– Да, правильно.
– Так почему бы тебе не спросить у своего брата? Если у тебя есть вопросы. Мне не хотелось бы вспоминать всю эту грязную историю.
Ник не сразу понял, что Вернер имеет в виду.
– Вы что, ничего не слышали?
– О чем не слышал?
– Сэм мертв.
На лице Вернера было удивление, сменившееся странноватой ухмылкой.
– Ты меня разыгрываешь, верно?
Ник покачал головой.
– Что, неужто его наконец кто-то прикончил?
– Почему вы так говорите? – опешил Ник от столь циничного замечания.
– Ты хочешь сказать, с чего я это взял? – захлебнувшись смехом, Вернер закашлялся. Он уткнулся лицом в локоть, и, когда кашель прекратился, Ник заметил, что его рука забрызгана кровью. – Можешь списать это на то, что мысль материальна.
– Вы в самом деле не любили моего брата.
Вернер его, казалось, не слышал. Вытащив из кармана рубашки помятую сигарету, он сунул ее в зубы.
– Ты же куришь, верно?
– Бросил, – покачал головой Ник.
– Стал курильщиком – навсегда останешься курильщиком. Это как езда на велосипеде, разучиться невозможно. – Складывалось впечатление, что Вернер говорит сам с собой. – Спички есть?
Ник решил не обращать внимания на попытку Вернера сменить тему разговора.
– Вам не нравился Сэм, – повторил он, сдерживая раздражение.
– Сэм? Да Сэм никому не нравился! – Почему?
Вернер покосился на Ника, и в его глазах вспыхнуло любопытство. – Я у тебя хочу кое-что спросить, дружище… Он сунул так и не зажженную сигарету в карман. – Да, конечно.
– Ты его хорошо знал?
– Что?
– Я серьезно, дружище. Ты хорошо знал своего брата?
Ник уселся под металлическим навесом на стадионе «Мемориал». Он оставил машину у парка рядом со Спейс-Нидл[7] через два часа после начала забега, приехав как раз вовремя, чтобы увидеть, как победители пересекут финишную линию. Шел дождь, бегуны вымокли и выглядели жалко, тем не менее двигались уверенно и решительно. Зрители подбадривали их восторженными криками.
Через час пафос бегунов улетучился, и толпа заскучала. Из-за туч выглянуло солнце, пошел слепой дождь, и на стадионе собрались уже самые медленные бегуны. Ник оперся о перила и закурил. Сделав глубокую затяжку, он вышел из-под навеса, не желая пропустить момент, когда Сэм пересечет финишную прямую. Брат повторил свою просьбу раз десять: «Приходи с фотоаппаратом, братишка. Не опаздывай». Он даже взял с Ника слово…
Ник услышал, как за спиной хихикает какая-то девушка, сидевшая, видимо, прямо за ним, но тут его отвлек мужчина в ковбойской шляпе, которому мешал сигаретный дым.
– Да вы только подумайте, где находитесь! – возмущался он. – Вы же присутствуете при марафоне, господи прости! И вы тут курите?
Сделав еще одну глубокую затяжку, Ник бросил сигарету на землю. Огонек погас в луже у него под ногами.
– Да, ты же на марафоне, прости господи! – захихикала девушка.
Ник обернулся.
– Мы знакомы? – спросил он у насмешницы.
– Ага. – Девушка покраснела. – Лекции по медиа и политике. Помнишь семинар профессора Ригби?
– Вот оно что! – смутился Ник. Теперь он вспомнил эту девушку, она посещала с ним занятия по вторникам и четвергам. – Извини, сразу не узнал.
– А ты не участвуешь в забеге?
– Атлет у нас в семье мой брат. – Ник кивнул на свой фотоаппарат. – Я просто собираюсь сделать пару снимков.
– Это если он добежит.
– Добежит, – уверенно сказал Ник. – Насколько я знаю Сэма, он в любом случае пересечет финишную прямую. – И тут он заметил, что девушка тоже одета в спортивный костюм. – А ты уже пробежала?
– Да. Видимо, перегнала твоего брата.
Ник подобрался поближе к финишной прямой, высматривая Сэма среди бегунов, прибывающих на стадион для финального забега в этой длинной гонке.
– Ему это не понравится.
