— Помню, но не все.
— Ты перевернулся в воздухе и сделал петлю, чтобы тебя не втянуло, а потом мы увидели, как ты летишь с углем в клюве. Бубо сказал, что впервые видит, чтобы такой громадный уголь взлетал так высоко, но ты все равно поймал его! Поймал, описывая петлю! Да ты хоть понимаешь, что сделал? Такого даже Руби никогда не вытворяла! Я просто загляделся на тебя. Невероятно!
— Великий Глаукс, жаль, я не видел, — пробормотал Сорен. Мартин заухал во все горло.
— Зато ты это сделал, Сорен! Сделал!
Вскоре показалась Отулисса, сопровождаемая Руби и Путом. Она тоже вернулась с полным клювом и выплюнула угли в корзинку.
— Я поймала! Поймала! — пропела неясыть, но вдруг осеклась, подняла глаза и смутилась — на сей раз совершенно искренне. — Конечно, Сорен, это не идет ни в какое сравнение с тем, что сделал ты.
— Спасибо на добром слове, Отулисса… Огромное спасибо, — пролепетал Сорен.
Отулисса закивала и впервые ничего не ответила.
Мартин удивленно моргнул и посмотрел на Сорена, словно хотел сказать: «Долго ли продлиться это чудо?»
Сорен поискал глазами Эзилриба. Интересно, видел ли наставник, как он отличился в полете? Словно в ответ на его мечты, старая пятнистая совка опустилась на гребень с корзинкой в когтях. Даже не взглянув на Сорена, старик принялся деловито пересыпать угли в новую корзину.
«Великий Глаукс! — подумал про себя Сорен. Вот и пойми его!»
Закончив работу, Эзилриб направился к расставленным на гребне корзинам. Подойдя к той, в которую Сорен только что бросил свой уголь, он остановился и взглянул на амбарного совенка. Зажатый в клюве уголь бросал слабый отсвет на косматые брови старика. Янтарные глаза его казались красными.
— Я шлыхал, этой ношью ты творил шудеса? — прошамкал он сквозь стиснутый в клюве уголь. — Говорят, было на што пошмотреть.
С этими словами Эзилриб швырнул свой уголь в корзину и отлетел, чтобы поговорить с Путом.
За час до первой зари они пустились в обратный путь.
— Сегодня нам можно не бояться ворон, — пояснил Элван. — Они ни за что не приблизятся, если увидят, что мы несем горящие угли.
Это было самое лучшее время для полета. Стало свежее, и легкий ветерок гнал по воде кружевную пену. Даже теперь, когда угли и пепел были аккуратно сложены в корзины, совы чувствовали исходящую от них силу. Все понимали, что именно огонь сделал Великое Древо Га'Хуула столь непохожим на все остальные царства совиного мира. Огонь превратил обитателей острова в нечто большее, чем простое сообщество сов-единомышленников. Он сделал их братством.
Каждую ночь эти совы поднимались в ночное небо и творили добрые дела, ибо огонь давал им силы: прирученное пламя, жившее в свечах, позволяло стражам читать и писать, а яростный жар, раздутый до неистового каления в темной кузнице Бубо, помогал ковать боевые когти и доспехи для рыцарей. А теперь юные члены братства, еще вчера бывшие обычными птенцами, летели над морем Хуулмере и несли домой этот бесценный элемент жизни. Неудивительно, что они чувствовали себя могущественными! А когда кроваво-красное солнце поднялось на востоке, над водой загремел низкий голос филина Бубо. Это была старинная песнь угленосов.
Лишь с рассветом продымленные угленосы с покрытыми копотью клювами вернулись на Великое Древо Га'Хуула. Весь остров встречал их как героев. Угли были немедленно доставлены в кузницу Бубо, а потом в столовой состоялся пир в честь отважных покорителей огня.
— А где Сумрак? — спросил Сорен, усаживаясь рядом с Гильфи за миссис Плитивер. — И Примула?
Сорену просто не терпелось поскорее рассказать Сумраку о лесном пожаре. Большого серого увальня мало чем можно было удивить, но уж тут он будет просто потрясен!
— Их обоих, и Копушу тоже, отправили на какое-то задание. Там нужны и следопыты, и искатели- спасатели. Кажется, стряслось что-то серьезное.
— Что?
— Я сама точно не знаю. Борон держит клюв на замке. Известно только, что нужно спасти сразу очень много совят.
И тут друзья увидели, как в дальнем конце обеденного зала Эзилриб о чем-то шепчется с Бороном и Стрикс Струмой. Все трое выглядели очень взволнованными, а еще Сорен заметил, что Эзилриб быстро кивал головой. При этом стоило Путу приблизиться к беседующим, как его немедленно отослали прочь.
Поскольку Эзилриб покинул свое привычное место во главе Октавии, стол всепогодников остался пустым. Мартин с Руби и даже Отулисса пересели за миссис Плитивер, поближе к Сорену с Гильфи.
— Какое счастье снова отведать жареной полевки, — щебетала Отулисса. — Мне кажется, я сто лет не ела приготовленной пищи!
— А я-то думала, вы для того и полетели на пожар, чтобы всласть полакомиться жареным, — пошутила миссис Плитивер, и все весело рассмеялись. — А теперь у меня есть для вас небольшое сообщение, — негромко добавила слепая змея.
— В чем дело, миссис Пи? — спросил Сорен.
— Я получила приглашение вступить в гильдию арфисток!
— Ах, миссис Пи! Поздравляем! Вот это новость! — закричали все.
Выходит, визит Сорена к мадам Плонк все-таки не был напрасным. Честно говоря, после посещения странных апартаментов певицы Сорен и мечтать не смел о такой удаче и был счастлив.
«Все просто замечательно», — подумал он.
Но не успел он произнести про себя это слово, как сразу понял, что ошибся. Знакомая тоска, словно
