гадать. Говорят, завтра в полночь Барбасена будет здесь, в Майами.
– Ах так... Возможно, мне понадобится подобраться как можно ближе к Барбасене, чтобы кое-что разузнать, – сказал Кроукер. – И тогда мне понадобится твоя помощь.
В лексиконе Рубиннета не было слов удивления. Он молча кивнул.
– Скажи только слово. Барбасена мне не друг. – Он крепко сжал руку Кроукера. – Для тебя, дружище, я сделаю все.
Прежде чем отправиться в Эль-Порталь, район, где жила Соня, Кроукер снова обратился к базе данных по автотранспорту. На этот раз попытка оказалась успешной. Выяснилось, что «линкольн» цвета зеленый металлик был взят напрокат в одной местной компании. Кроукер не знал, стоит ли этому удивляться. Он решил сразу же отправиться туда, где был взят напрокат автомобиль Майера.
Кроукер свернул с бульвара Атлантик и двинул в Маргейт – старый, населенный преимущественно работягами район к востоку от Форт-Лодердейла. Вскоре он уже катил по центральной улице Маргейта. За кубинским рестораном он свернул направо, миновал магазинчик похоронных принадлежностей. Увидев вывеску «Маргейтский клуб любителей стрелкового и питейного спорта» над пивнушкой, Кроукер не мог не расхохотаться – это была отличная пародия на спортивные клубы, которыми обзаводились жители кондоминиумов в более дорогих районах города. В конце улицы Кроукер обнаружил вывеску «Автомобили напрокат».
В конторе за длинным столом сидела девица, она жевала резинку и листала последний номер «Шарма». Кроме нее, в конторе не было ни души. На стенах висели выгоревшие от солнца и основательно засиженные мухами рекламные плакаты с изображением всех моделей «порше», «феррари», «линкольнов». Вся обстановка состояла из пары обшарпанных стульев, старомодной пепельницы на ножке и искусственного фикуса, согнувшегося под тяжестью осевшей на нем пыли. В целом контора производила впечатление заброшенности и упадка. Девица оторвалась, наконец, от своего журнала и подняла на Кроукера глаза. На вид ей было не больше двадцати. У нее были светлые волосы с химической завивкой, ясные глаза и ярко- красные длинные, как ножи, ногти.
– Привет, меня зовут Вонда. – Она коснулась пальчиком таблички, на которой было написано: «Вонда Шеперд».
Представившись, Кроукер сказал:
– Мне бы хотелось получить кое-какие сведения относительно последней модели автомобиля «линкольн» цвета зеленый металлик.
Вонда, тряхнув кудрявой головкой, развернулась к стоящему рядом с ней стеллажу.
– Минуточку, сейчас я посмотрю, что имеется в наличии.
– О нет, – торопливо сказал Кроукер. – Вы меня не поняли. Я не собираюсь брать машину напрокат. Я просто хочу узнать, кто недавно брал у вас такую машину.
– А что такое? – Она насторожилась. – Машина попала в аварию?
– Насколько мне известно – нет.
Она перестала жевать резинку и, помолчав секунду, сказала:
– Тогда, боюсь, ничем не могу вам помочь.
Кроукер показал ей свой значок федерального агента, и глаза девушки широко раскрылись от удивления, смешанного с восхищением.
– Вонда, это очень важно. Обещаю, твой босс никогда ничего не узнает об этом.
– Ну, я бы с радостью вам помогла...
– Так за чем дело стало?
– Вы не знаете моего босса. Та девушка, что работала здесь до меня, нарушила какое-то установленное им правило, и он безжалостно выбросил ее на улицу. – Она в ужасе замотала белыми кудряшками. – Я не имею права давать вам никакой информации, если вы не предъявите предписание суда. – Нервно засмеявшись, она стала поправлять воротничок своей ярко-розовой блузки. – Мне очень жаль, но...
Девушка явно томилась в этой пыльной конторе, занимаясь скучной и неинтересной работой, и Кроукеру стало жаль ее. Ему часто приходилось встречаться с такими молодыми девушками, и он знал, о чем Вонда сейчас думала. Больше всего на свете ей хотелось сесть в свою машину и уехать отсюда куда глаза глядят. О будущем она не думала, ей просто хотелось сбежать из этой крысиной норы и больше никогда здесь не появляться.
– Если вы получите предписание суда и вернетесь сюда с ним, я покажу вам все регистрационные записи и вообще все, что вы захотите.
– Судебное предписание, – пробормотал Кроукер, – откуда тебе известны такие тонкости? Что-либо подобное уже случалось?
– Слава Богу, я не имела дела с судом, – торопливо проговорила она.
– Тогда скажи мне, Вонда, – он положил локти на стол, – откуда ты знаешь, как должно выглядеть судебное предписание?
Она вынула из стола три листочка бумаги, основательно заляпанных кофе, и постучала по ним длинным ногтем.
– Босс дал мне этот образец и сказал, что если мне покажут что-то другое, это будет фальшивка.
Кроукер одобрительно кивнул, стараясь показать Вонде, что она произвела на него неотразимое впечатление своими познаниями.
– Похоже, твой босс все предусмотрел. Как его зовут?
А про себя Кроукер подумал: «Весьма подозрительная предусмотрительность. Ишь ты, даже о судебном предписании вспомнил!»
– Его зовут Трей Мерли. – И она, не дожидаясь, пока Кроукер попросит ее об этом, стала диктовать его имя по буквам, словно делала это уже не раз. Что ж, неудивительно, раз у босса такое необычное имя.
– Благодарю за помощь, – сказал Кроукер и направился к выходу. У самой двери он остановился, словно вспомнив что-то важное, и спросил:
– Кстати, во сколько закрывается контора?
– Ровно в половине седьмого.
Выйдя на улицу, Кроукер уселся за руль своего «Т-берда» и поставил кассету «Эверли Бразерс». Он вытащил визитную карточку Майера, внимательно изучил ее, затем включил компьютер и обратился к телефонной базе данных. Он запросил информацию на тот номер, по которому, если верить Майеру, его можно было найти в любое время дня и ночи. Кроукер не стал дожидаться результата, завел двигатель и отправился в Эль-Порталь.
Автомобиль Сони, «камаро» пятилетней давности, все так же стоял под навесом рядом с домом. На заднем стекле виднелась сине-зеленая наклейка с надписью: «Спасите морских коров от истребления!». Заглушив двигатель, Кроукер не сразу вышел из своей машины. До его слуха донеслись веселые крики детей, катавшихся на велосипедах в соседнем дворе. Кроукер молча глядел на дом Сони и на морских коньков у фонтана на лужайке перед домом. Ему подумалось, что этот фонтан похож на свою хозяйку, Соню. Пустой, весь в трещинах, терпеливо дожидающийся, когда его отремонтируют и наполнят водой, чтобы возле него снова щебетали птицы. Для этого нужно совсем немного, и совсем немного было нужно Соне для счастья. Теперь уже никогда не быть Соне счастливой и никогда не быть этому старому фонтану отремонтированным. Замшелые морские коньки и пустая растрескавшаяся чаша фонтана казались материальным воплощением печали, которой дышало все вокруг, словно дух Сони все еще витал где-то рядом, моля об отмщении. Наверное, как и дух деда Бенни, ее дух не мог отправиться в иной мир, пока не наказаны убийцы.
Братья Бонита.
Когда Кроукеру стало так жарко, что по спине у него потекла струйка пота, он вышел из машины и направился к дому. Поднявшись на крыльцо, Кроукер оглянулся на соседний, выкрашенный в розовый цвет дом с разросшимся грейпфрутовым деревом у входа.
Открыв дверь, Кроукер вошел в дом Сони, где еще пахло ее сладкими духами.
– Соня?
Он произнес ее имя тихо и нежно, зная, что никто не отзовется на его голос.
– Это я, – сказал он, чувствуя себя последним дураком. – Я вернулся.
В доме было очень душно, и Кроукер первым делом распахнул настежь все окна.
