Они оба вздрогнули, услышав совсем близко громкий резкий звук. Браво почувствовал, как спина покрывается потом, хотя во рту у него совсем пересохло. Он вспомнил рассказ отца о последних ужасных днях в Найроби, перед вынужденным бегством из посольства. «Я весь вспотел, но вот что удивительно, во рту у меня при этом пересохло… Страх, Браво, страх способен сделать с тобой и не такое. Я спасся, и это, в общем-то, было еще удивительнее. Видишь ли, такова жизнь: те, кто не испытывают страха, как правило, умирают раньше…»
Донателла внимательно обследовала двери, закрывающие стенные ниши с останками усопших. Она ритмично и очень, очень аккуратно простучала поверхность дверей, придвинувшись достаточно близко, чтобы слышать эхо, возвращавшееся с той стороны.
Внезапно ее зрачки расширились. Она вытащила из кармана кусок пластичного вещества, напоминающего оконную замазку. Не спеша, аккуратно Донателла заполнила податливым материалом щели между петлями нижней двери. Вытащив зажигалку, она поднесла огонек к замазке и держала так, пока смола не вспыхнула и не загорелась, выделяя поразительное количество тепла. Донателла усмехнулась.
— Ну вот вы и попались, — с мрачным удовлетворением произнесла она.
Снова послышался зловещий звук, напоминающий треск колец на хвосте гремучей змеи. Металл двери разогрелся, они почувствовали идущий снаружи жар, словно от огромного паяльника.
Браво услышал решительный голос Дженни:
— Они выплавляют дверные петли. Скорее, Браво! Давай же!
Она махнула включенным фонариком куда-то направо, и Браво неуклюже повернулся в этом направлении, все еще недоумевая, что же там может быть.
Словно отвечая на его немой вопрос, Дженни направила тонкий луч света в темноту. Браво увидел резко уходивший вниз коридор; видимо, он вел под фундамент мавзолея. Он двинулся в нужную сторону, мельком с удивлением подумав, что, судя по всему, этот потайной ход заложили еще при постройке здания.
Он полз в темноте ногами вперед, со всех сторон окруженный каменными стенами, а сзади наступали на пятки невидимые, зато хорошо слышные враги. Острый запах мокрого известняка смешивался с запахами разложения, и в воображении Браво невольно мелькали картинки: свежевскопанная земля, прелые листья, черви, роющие свои ходы в почве среди древних останков… Дженни дышала ему в спину, а впереди, как Браво было теперь совершенно ясно, проход сужался еще больше. Вот уже места совсем не осталось, и он почувствовал, как разрастается внутри страх, иррациональный и потому непреодолимый. Он боялся, смертельно боялся застрять в этом узком туннеле, зажатый со всех сторон, лишенный возможности даже пошевелиться…
— Что такое? — раздался сверху шепот Дженни. — Почему ты остановился?
Браво молчал. Его точно парализовало, он и вправду не мог двинуться ни назад, ни вперед.
Немыслимый жар, казалось, настигал их, становилось все теплее. Браво показалось, что он видит наверху, под герметично закрытой дверцей первую светящуюся трещину. Петли постепенно поддавались…
Увидев, что Браво не в состоянии даже пошевелиться, Дженни быстро проговорила:
— Лежи на спине и не двигайся. — Она поползла вперед, забралась на него сверху. — Прижми лопатки к полу, иначе мне не пролезть.
Теперь ее лицо было прямо над ним, Браво чувствовал на своей щеке горячее дыхание, тепло ее тела согревало его, но свободного пространства не осталось совсем, и ужас охватил его, примитивный, всепоглощающий ужас. Он отчаянно сопротивлялся, не желая поддаваться слепому животному страху.
— Браво!
Стало светлее, по камням поползла узкая яркая полоска, напоминающая лезвие ножа. Браво вздрогнул, услышав женский голос, без сомнения, принадлежащий Донателле. Своим низким мелодичным контральто она ласково пропела:
— Давайте, давайте, вылезайте, где бы вы ни прятались…
Дженни взяла его за подбородок и посмотрела в глаза, снова и снова что-то настойчиво повторяя. Словно в полусне, он сделал то, о чем она просила: изо всех сил выдохнул. После нескольких мучительно долгих мгновений ей удалось протиснуться над ним. Браво почувствовал, как сдвинулись ее бедра, потом живот, плечи, и вот она уже целиком была впереди.
Она ободряюще сжала его руку.
— Дальше будет немного просторнее.
Не сразу, но до него все-таки дошли ее слова. Дженни теперь шла первой. Браво оставалось только надеяться, что потайной ход приведет их к желанной свободе.
Стены и вправду раздвинулись, но очень незначительно. Наклон туннеля стал еще круче, и теперь они не столько ползли, сколько съезжали вниз под действием силы тяжести, задевая о стены, набивая синяки на бедрах и сдирая кожу на локтях, — отвратительный способ передвижения, но ничего было нельзя поделать. В этом отчаянном бегстве было нечто непередаваемо зловещее. Браво чувствовал себя загнанным зверем, слышащим приближение погони и знающим, что лучше ему не попадаться в руки охотников живым…
Наконец туннель расширился настолько, что можно было передвигаться дальше на четвереньках, опираясь на руки; и все-таки Браво то и дело задевал спиной потолок, раздирая в клочья и без того уже основательно потрепанную одежду. Он испытывал невыносимый соблазн оглянуться, но это означало бы потерю нескольких драгоценных секунд. К тому же в тоннеле по-прежнему было слишком тесно. Скорее всего, Браво не удалось бы даже повернуть голову, чтобы бросить взгляд назад через плечо.
Наконец туннель закончился. Впереди в слабом свете фонарика блестела влажная, покрытая конденсатом бетонная стена. Вертикально вверх, исчезая в тумане, уходила железная лестница.
Дженни без колебаний ухватилась за перекладину и рывком забралась на лестницу. Браво начал карабкаться следом. Не успел он оторвать от пола вторую ногу, как в глубине туннеля показался яркий свет.
Дженни поднималась по лестнице быстро и уверенно и вскоре выбралась наверх. Лестница заканчивалась изнутри округлой каменной постройки. Снаружи выход из потайного туннеля напоминает обыкновенный колодец, догадался Браво. Им понадобилось еще несколько секунд, чтобы перелезть через каменные стенки колодца, и они очутились на небольшой поляне, окруженной густым подлеском. Над поляной низко нависали ветви двух старых плакучих ив, служивших превосходным естественным укрытием. Деревья образовали подобие беседки; густая листва тяжелых ниспадающих ветвей почти полностью закрывала небо.
Поляна была неровной, слева — крутой спуск, справа — подъем, выводящий на широкую плоскую площадку, за которой виднелось между деревьями самое старое надгробие кладбища.
Дженни ободряюще улыбнулась Браво и свернула направо. Слева раздался шорох, и на поляну из-за ствола старой ивы вышел Росси. Он направил на них пистолет, придерживая его снизу левой рукой, готовый в следующую же секунду выстрелить по намеченной мишени.
Браво предупреждающе крикнул. Дженни начала оборачиваться. Росси спустил курок. Девушка посмотрела на Браво широко раскрытыми глазами, потом колени у нее подкосились, и она навзничь упала в траву.
Росси развернулся. Браво сорвался с места и помчался петляя вниз по крутому спуску, туда, где стояла вторая ива. Что-то просвистело над ухом; он вильнул в сторону, споткнулся о выступающий из земли корень и кувырком покатился по склону.
Сзади раздавался какой-то немыслимый шум, словно по пятам за Браво гнался разъяренный дикий зверь. Росси стремительно несся следом, откинув голову, отведя назад плечи в попытке удержаться на ногах на крутом склоне. Двигаясь с такой скоростью, он не мог толком прицелиться.
Поднявшись с земли, Браво помчался к берегу озера, раздираемый необходимостью смотреть себе под ноги и инстинктивным желанием оглянуться. Поскользнувшись на покрытом влажным мхом камне, он снова упал, успев инстинктивно выставить вперед руку. Запястье пронзила острая боль от удара. Почва на
