– Тогда о чем ты так задумался?
– О моей музыке. Просто о музыке. Хм. – Найл слегка перебирал пальцами, словно играя мелодию, которую не было слышно никому, кроме него.
– В чем дело? Тебе даже не хочется поразвлечься с девочками? С тобой творится что-то неладное, приятель.
– Начинаю работать в студии со следующей недели, – безмятежно отозвался Найл. – Пока вы будете в дороге, я запишу альбом, какого вам еще не доводилось слышать. Гм, гм. О, да! Музыка сейчас внутри меня, словно бурный поток. – Его пальцы замерли и расслабились. -
Найджел повернулся к Крису.
– Этот придурок опять несет бог знает что. Он опять наглотался всякой дряни.
– Я знаю, что говорю, – возразил Найл. – Ты просто не в состоянии понять. Внутри себя я могу делать все, что мне заблагорассудится. Некому говорить мне: «Найл, сделай это», или «Найл, тебе следует поступить так». Я слушаю только себя одного.
– Ха! – Найджел крякнул. – Конечно. В студии ты превращаешься просто в еще один шнур, который инженер включает в пульт, во время турне ты видишь перед собой залы, набитые толпами зрителей, прыгающих, орущих, швыряющих на сцену, что попало. И когда ты, стоя в свете прожекторов, говоришь им: сделай то или это, они, черт возьми, делают. Скажи им, чтобы они пошли и утопились в море, и они пойдут. Пойдут!
– Хм. Ты думаешь об одном, а я – о другом. – Найл поднял голову и мечтательно улыбнулся. – Тебе бы следовало носить ботфорты.
Найджел застыл на месте.
– Что ты сказал, черномазый? Найл повернулся к Дайне.
– В прежние времена все было по-другому. Я говорю о шестидесятых. Потому-то я и поехал в Лондон. – В его глазах застыла мягкая грусть. – Теперь куда ни кинь, повсюду одно и то же. Невозможно уехать достаточно далеко от этого дерьма.
– Послушай ты, ублюдок!.. – Найджел прыгнул вперед и схватил Найла за ворот рубашки. Тот, словно ожидавший это нападение, чуть отклонился в сторону, просовывая ладони в промежуток между руками Найджела. Высвободившись без малейшего усилия, Найл шагнул вперед и ударил Найджела коленом в живот. Согнувшись пополам, клавишник «Хартбитс» рухнул на пол.
Найл посмотрел на него сверху вниз.
– В следующий раз, – сказал он все тем же сонным голосом, – держи язык за зубами, ты понял?
Найджел кое-как поднялся, сжимая кулаки, но Крис успел вклиниться между ними.
– Довольно, – заявил он. – Перестань дразнить его. Уже скоро наш выход. Ну же!
Найджел злобно смотрел поверх плеча Криса.
– Я хочу, чтобы он убрался отсюда!
– Он мой друг тоже. Эй! – Он встряхнул Найджела. – Эй, приятель, я говорю с тобой! Расслабься!
Найл, казалось, оставался совершенно безучастным к происходящему.
– Я не имел в виду ничего плохого, – сказал он. – Совершенно ничего.
Крис выпустил Найджела, и они оба вновь занялись своими костюмами. Крис натянул на себя ослепительно белые атласные штаны и снял с крючка ярко-красную атласную рубашку. Найджел застегивал молнию на черных штанах в обтяжку. Он уже успел облачиться в черную майку, поверх которой собирался надеть черную куртку.
Дверь, ведущая в коридор, распахнулась, и в комнату ввалились Ян и Ролли со своими девицами. Сценическое одеяние Ролли состояло из белой майки с названием группы поперек груди и белых джинсов. Ян был одет в темный костюм и белую шелковую рубашку.
Снаружи из-за закрытой двери доносились голоса и стук подошв о бетонный пол. Эти звуки казались призрачным эхом иного мира. В самой комнате было очень тихо. Дайне почудилось, что она слышит шум дыхания всех присутствовавших, похожий на шорох листвы в кронах деревьев. Несмотря на кондиционеры воздух казался горячим и липким из-за напряжения, которое ощущали все, за исключением Тай. Добыв один косяк и прикурив прямо от него другой, она вдыхала и выдыхала дым с равномерными паузами, словно в соответствии с ритмом таинственной мантры, которую твердила про себя.
Единственным звуком, нарушавшим тишину в комнате, было потрескивание медленно таящего льда в ящике с кока-колой. Потом Ролли внезапно простонал: «О, черт!» – и бросился бегом в душ. Рыжеволосая девушка последовала за ним. Пока его рвало, никто из присутствовавших не проронил ни слова. Комната постепенно наполнялась сладковатым дымом марихуаны, выдыхаемым Тай. Ее нога болталась взад-вперед; точно маятник метронома. – С ним это всегда случается в первый вечер, – сказал Крис, не обращаясь ни к кому в отдельности, он наматывал шелковую ленту на кисть правой руки. – Можно подумать, что за столько лет это вошло у него в привычку.
Все терпеливо ждали, пока Ролли выйдет из ванной, словно отряд «коммандос», дожидающийся, когда их мужественный, но больной товарищ вернется в строй.
Стоявший возле Дайны чуть в стороне от остальных, Найл принялся выщелкивать пальцами сложный ритм. Его волосы блестели от пота, а голова покачивалась на длинной, лебединой шее в такт музыке, игравшей у него в голове.
