– Возможно, потому что мы оба смотрим на все это объективней, чем ты.
– А еще потому что тебе, как и ему, не придется разговаривать со вдовами.
– Нет, не придется, – согласилась она. – Однако, ведь это часть твоей работы, верно?
– Вот почему я решил бросить все после того, как это произошло. Я больше не могу так. Я просто трус.
– Устать от чего-либо – вовсе не то же самое, что быть трусом.
Ветер задрал полу его пиджака, так что стала видна подкладка.
– Именно им я и являюсь. Она пожала плечами.
– Тебе просто жаль самого себя.
– И я так думаю.
– Перестань, Бобби. Я устала от Искренних Признаний. Можем мы обойтись...
– Дайна...
– Нет, – отрезала она. – У нас был шанс. Он оказался упущен, и мне представляется, что так лучше.
Бонстил резко отвернулся от нее и зашагал прочь по пляжу. Совсем юные девушки бросали исподтишка восхищенные взгляды на его крепкую, мускулистую фигуру. Он был мужчиной, способным пробуждать в женщинах желание. «Но он не для меня, – думала Дайна, глядя ему в след. – Возможно, когда-то – да, но не сейчас».
Она поднялась с пляжа по занесенным песком цементным ступенькам к автостоянке. Отыскав темно- зеленый «Форд» Бонстила, она забралась в салон и стала ждать.
Спустя некоторое время появился лейтенант. Наклонившись, он просунул голову в открытое окошко.
– Я проверил то, что ты рассказала мне в прошлый раз. О Мэгги.
– Я думала, ты не поверил мне.
– Лучше сказать, я отнесся к твоим словам скептически.
– Что же заставило тебя изменить свое мнение?
– Я послал запрос на эксгумацию тела, л тем дело и закончилось. – Он открыл дверцу и сел за руль. В салоне было довольно душно и, подняв все стекла, он включил кондиционер. Дождавшись, пока станет чуть попрохладнее, он продолжил. – Я также проверил кое-что относительно нашего друга Найджела Эша. – Повернувшись, он взглянул на Дайну. Его голос вновь приобрел привычную бесстрастность. – Ты знала, что он наполовину ирландец?
– Какой ирландец? – Дайна попыталась скрыть свое изумление.
– Ирландский католик. Его мать родилась в Эндитауне, логове ИРА в Белфасте.
– Я не знаю. Как же она в таком случае вышла замуж за англичанина?
– Не за англичанина, – поправил ее Бонстил, – а за валлийца. Впрочем, по утверждению соседей, это являлось причиной их постоянных ссор.
– Как погляжу, ты немало похлопотал.
– Это еще не все, – сказал он. – У Найджела есть сестра.
– Ни разу не слышала, чтобы он упоминал про нее.
– Ничего удивительного. Я понимаю, почему он молчит о ней.
– Ты имеешь в виду, что они не ладят друг с другом?
– Я не говорил этого, – возразил Бонстил. – Скорее всего, дело в том, что она живет в Белфасте.
– Ты хочешь сказать, она член ИРА?
– Я соврал бы, если б сказал, что могу утверждать это. Наши британские коллеги умеют держать рот на замке, когда им это хочется. Я не услышал от них ни да, ни нет в ответ на тот же самый вопрос, однако они дали мне ее адрес. Она живет в районе Фоле. – Сын Туми был родом именно оттуда. – Ну, теперь выкладывай, что там у тебя для меня?
Дайна извлекла из кармана пластиковый пакетик и протянула ему.
– Мне бы хотелось, чтоб ты отдал его содержимое на анализ в вашу лабораторию.
Осторожно взяв пакетик, Бонстил поднял его и посмотрел на свет.
– Героин?
– Да, – ответила она. – И, возможно, больше ничего. Заклеив пакетик, Бонстил спрятал его во внутренний карман и осведомился.
– Откуда ты его взяла?
Дайна рассказала ему, что случилось в Нью-Йорке и про свои подозрения относительно того, что представляет собой этот порошок.
Бонстил покачал головой.
– Шансы, что ты окажешься права, крайне малы. Наркоманов надувают на улице с этим дерьмом двадцать четыре часа в сутки. Героин всегда продают в смеси. Вопрос только – с чем. Если это неопасное
