– Значит, вы жертвуете человечностью... Он повернулся к Хэтер, точно ужаленный, и наотмашь ударил ее по лицу.
– Кто ты такая, чтобы рассказывать мне о человечности? – загремел он. – Стрелок. Охотник на мелких грызунов. Ты убиваешь без всякой цели, просто ради развлечения. Я же делаю это ради моего народа и страны. Ради того, чтобы мы могли вернуться на родину. То, что я делаю, – справедливо, но ты..., – он плюнул ей под ноги, – тому, что творишь ты, нет оправдания. – Он мотнул головой. – Малагез, отведи ее отсюда. Пусть ждет вместе с брюнеткой.
Жуткая тишина, царившая в гостиной, не позволяла им отрешиться от отрывистых криков, доносившихся из дальнего крыла, где террористы занимались Боком.
Наконец Малагез вернулся оттуда. До этого в течение нескольких секунд не было слышно ни звука, и Хэтер, державшая Сюзан в своих объятиях, закусила губу в предчувствии развязки.
Войдя в гостиную, Малагез сделал жест рукой, подзывая женщин.
– Сейчас вы обе пойдете со мной, – сказал он.
Когда во время обеденного перерыва, чуть живая от усталости. Дайна ввалилась в свой трейлер, то обнаружила там Бонстила, рывшегося в холодильнике, стоявшем в дальнем углу возле туалетного столика.
– Ищите улики? – поинтересовалась она. Бонстил обернулся, в руках у него Дайна увидела бутылку.
– Нет, всего лишь ломтик лайма, – он улыбнулся.
– Вы пришли слишком поздно, – заметила она, закрывая дверь. – Я вся выдохлась.
Он открутил пробку и сделал глоток прямо из горлышка.
– Может быть, вам все же стоит воспользоваться стаканом? – едко бросила Дайна. Она злилась из-за того, что он не счел нужным встретиться с ней раньше.
Бонстил беззаботно потряс бутылкой.
– Ничего. Я привык есть на ходу.
Только сейчас Дайна как следует рассмотрела его шикарный бледно-розовый костюм, который плохо вязался с ее представлениями о размерах жалования офицеров полиции.
– Вы неплохо одеваетесь для полицейского, во всяком случае. – Она плюхнулась в кресло и сняла туфли. Он усмехнулся.
– Вот что значит быть на содержании, – возможно, он сказал это в шутку, однако выражение, затаившееся в его серо-голубых глазах, оставалось угрюмым и замкнутым. Затем он прислонился к холодильнику и сказал. – Вы хотели поговорить со мной. О чем?
– Вы сказали, что вам понадобится моя помощь.
– Ну да, впрочем, я не думаю...
– Вы передумали.
Поставив бутылку, он подошел к маленькому столику и, отогнув занавеску, выглянул наружу. На автостоянке царила обычная суматоха.
– Я не хочу ввязывать вас в это дело.
– Почему?
Он повернулся к ней.
– Удивительно слышать такой глупый вопрос из уст столь умной леди, мисс Уитней.
– Я хочу помочь.
– Я ценю это. – Его глаза, однако, говорили иное. – Однако вам не стоит понапрасну утруждать себя. Дайна сменила тактику.
– Вы не были откровенны со мной до конца.
– Да? – он произнес это без всякого удивления. – Относительно чего же?
– Той кровавой эмблемы, обнаруженной вами, сбоку на... колонке, – она глотнула воздуху, усилием воли отгоняя кошмарное видение, засевшее глубоко внутри нее.
– Это – дело полиции, мисс Уитней.
– И мое тоже.
Произнося это, Дайна наклонилась вперед. Бонстил вздохнул и, закрыв глаза, потер веки. Когда он заговорил, его голос приобрел монотонное, занудливое звучание, как у лектора, читающего незнакомый или изрядно опостылевший материал.
– Чуть больше двух лет назад тринадцатого ноября у северо-западной границы парка Голден Гэйт в Сан-Франциско было обнаружено тело двадцатитрехлетней студентки колледжа. Перед смертью она была жестоко избита и изуродована. Возле ее тела лежал камень с рисунком, изображавшем, как выяснилось при обследовании, меч, заключенный в кольцо. Позднее так же подтвердился тот факт, что эмблема, – он намеренно употребил слово, произнесенное Дайной, – была нарисована кровью жертвы. Никто по подозрению в совершении этого убийства задержан не был. – Он вернулся к холодильнику и опять прильнул к бутылке.
– Тремя месяцами позднее, опять-таки тринадцатого числа, изувеченный труп двадцатипятилетней женщины был найден под одним из причалов на Эмбарнадеро. На сей раз точно такая же эмблема красовалась на внутренней поверхности бедра убитой.
– Прежде чем наступил черед третьей жертвы – двадцатисемилетней модели – полиция Сан-Франциско подключила к расследованию несколько психиатров, специализировавшихся в области криминальной
