Мильо почувствовал некоторое любопытство. Встреча была назначена не в одном из их обычных ресторанов, а в какой-то туристской забегаловке в деловой части улицы Сент-Онорэ.
Мосье Логрази сидел за столиком у окна, на которое падала тень Министерства Финансов, располагающегося через улицу. Сама улица составляла часть - и довольно скучную часть - грандиозного комплекса зданий, в котором размещался и Лувр.
Мильо заказал кофе, поскольку в этом заведении не держали его любимого пива '33'. Когда кофе принесли, он сделал несколько маленьких глотков. Обычная бурда, предназначаемая для американских туристов, которые могли удовлетворяться даже кофе в ресторане 'Макдональдс'.
Мосье Логрази пил минеральную воду, что тоже было необычно. - У меня к вам дело, - сказал он. В его голосе Мильо уловил странные, жесткие нотки, и тотчас же насторожился. Что такое стряслось? Неприятное предчувствие кольнуло Мильо.
- Я весь к вашим услугам.
Мосье Логрази жестом подозвал официанта.
- Здесь слишком многолюдно, - пояснил он довольно резким голосом, бросая на стол несколько купюр.
Через квартал начинался Пале Рояль. Повсюду было много иностранцев. Целые автобусы немцев, там и сям кучки японцев, испанцев, русских.
- Интересно, видите ли вы этих туристов в том же свете, что и я, - сказал Мильо. - Последнее время все больше наезжает немцев, и это беспокоит нас, французов. Больно уж, сильна немецкая марка! К 1992 году все Европейские границы перестанут существовать. Граждане стран Общего Рынка не будут нуждаться ни в паспортах, ни в визах, чтобы перемещаться в пределах Западной Европы. Никаких ограничений для путешествий. И не только для них. Каждый сможет покупать недвижимость, где захочет, заниматься бизнесом, где душе угодно. И мы, честно говоря, боимся, что немцы понаедут сюда и сделают с Парижем то, что японцы уже сделали с Нью-Йорком: купят его с потрохами.
- С немцами можно ужиться, - заметил Логрази. - Они хорошие бизнесмены. Вот русских я боюсь куда больше. Глупейшее дело мы затеяли, подписывая договоры о ядерном вооружении с этими лживыми сукиными детьми.
Интересно, подумал Мильо, приходило ли Павлову когда-нибудь в голову, насколько похожи на его собак американцы. Проще простого прогнозировать их реакции. Это, наверно, потому, что культура этого 'прекрасного нового мира' построена на стереотипах: ковбоях типа Джона Уэйна, негодяях типа Черного Барта. Если ты едешь на белом коне и носишь белую шляпу, для американца ты всегда останешься хорошим парнем, как ни противоречат твои поступки твоему стереотипному образу.
Мильо не терпелось вернуться к делу.
- У вас для меня что-то есть?
Мосье Логрази глубокомысленно посмотрел на него. - В нашем семействе популярно изречение: 'Даже небольшие лодки оставляют след на воде в виде попутной струи'. Мы не любим, когда остаются следы.
Мильо молча наблюдал за Логрази, ожидая расшифровки того, что он сказал.
- Относительно подготовительной работы, обеспечивающей успех операции 'Белый Тигр', - сказал Логрази, - должен сказать, что требуется сделать еще кое-что.
Они свернули в боковую улочку, подальше от беззаботно болтающих туристов. Логрази остановился в тени колонады большого здания. - Совершенно ясно, что, позаботившись о Терри Хэе, вы сделали еще не все. Как нам стало известно, больной зуб не вырван.
Внутри здания, возле которого они остановились, распродавались с аукциона полотна французских импрессионистов. Сквозь большие окна была видна зала, заполненная, в основном, немцами и японцами, лихорадочно сжимающими в руках каталоги.
- У Терри Хэя была любовница, - продолжал Логрази. - Француженка с примесью кхмерской крови по имени Сутан Сирик.
Мильо похолодел.
Мосье Логрази разглядывал сквозь окно потрясающую картину Монэ, которую в этот момент продавали. Торг шел, по-видимому, весьма оживленно. - И не говорите мне, что не знали о ее существовании.
Мильо внезапно почувствовал, что ему надо срочно отлить. Теснение в мочевом пузыре было такое, что по телу пробежала дрожь. - Конечно же, я знал. Но я полагал, что Терри Хэй не посвящал ее в...
- Вы полагали ошибочно. - Логрази не смотрел на Мильо. И хорошо, что не смотрел, потому что лицо француза было бледным, как полотно. - Мы хотим, продолжал Логрази, - организовать ее скорейшее воссоединение с любовником.
- Но...
- Никаких но! - резко оборвал его Логрази. - Торг в таких вопросах просто неуместен. Мы хотим, чтобы вы организовали это, и точка. - Он повернулся на каблуках и ушел.
Мильо в остолбенении смотрел ему вслед, чувствуя, что попал между Сциллой и Харибдой. Он не мог убить Сутан, но не мог и ослушаться приказа Логрази.
Закрыл глаза, стараясь успокоиться. Думай! приказал он себе. Зачем мафии убирать Сутан? Какая ей в этом корысть? Ответа на эти вопросы у него не было, но он знал, что должен найти их во что бы то ни стало.
Он наблюдал, как немцы и японцы сражаются за Монэ, и думал со стыдом, что французы не очень отстают от американцев. Каждый спешит отхватить от нас свой кусок, вынужден был признать он.
А в Нью-Йорке был весьма поздний час. Крис Хэй только что закончил переговоры по поводу своего срочного вылета во Францию. Он повесил трубку.
Мгновения проскальзывали сквозь его сознание, как песчинки сквозь решето, не задерживаясь и даже не успевая зарегистрироваться. Казалось, он живет в сумеречном мире, откуда изгнаны все эмоции и ощущения. Его брат убит. Казалось, он вдыхает новокаин вместо кислорода. Все ощущения атрофированы.
Он сидел, уставившись бессмысленным взором на вспыхивающую лампочку на телефонном аппарате. Красный свет, как луч маяка в густом тумане, предупреждал его о чем-то, но о чем - он никак не мог сообразить. Затем он услыхал звонок. Это звонил все тот же телефон и, по-видимому, уже довольно долгое время. Наконец, он сообразил, что к чему, и поднял трубку.
- Bonjour, - послышался женский голос. Он не ответил.
- Allo?
Он прочистил горло. - Слушаю!
- Parlez-vous francais, monsieur?
- Oui, madam, - ответил он. - Чем могу помочь?
- Мне нужен мосье Хэй, - продолжал голос. - Крис Хэй.
- У телефона.
- A, bon. - Добравшись до этого пункта в разговоре, Сутан заколебалась. Сердце в груди так и колотилось. - Это Сутан Сирик, - сказала она, наконец. Я звоню из Ниццы. Это во Франции.
Крис выпрямился.
- Сутан? - повторил он, с трудом выталкивая звуки. - Неужели это ты?
- Да, - ответила она. - Я взяла девичью фамилию моей матери.
Крис не знал, что подумать, что сказать. Мозги стали какими-то неповоротливыми, будто вмерзли в кусок льда. - После стольких лет... - Слова буквально застревали в горле.
- Понимаю, - сказала она. - Это, конечно, весьма неожиданно. Наверно, пытаешься понять, зачем я звоню...
На линии воцарилось молчание, и длилось так долго, что Крис не выдержал, взмолился: 'Не исчезай!' Будто она была призраком, созданным его собственным воспаленным воображением.
- Я на месте, - откликнулась она. - Крис, я... а черт! Я звоню тебе по поводу твоего брата.
- Ты знала Терри?
- Я жила с ним последние пять лет.
Господи Иисусе! У него похолодело под ложечкой.
