Я призываю сенатора Джека Салливена как можно скорее назначить слушания по вопросу об обеспечении нашей безопасности за рубежом. Я вновь обращаюсь к президенту Лоуренсу и вновь призываю его как можно скорее приступить к формированию элитных подразделений по борьбе с терроризмом.
Потому что если мы будем продолжать пребывать в апатии и прятать голову под крыло, террористы начнут убивать американских граждан уже на самой земле Америки'.
- Господи, - простонал Эндерс, выключая радио. - Предвыборный год - это просто кошмар. Невозможно ни радио, ни телевизор включить: всюду этот Готтшалк!
- Не знаю, - ответил Борак, - лично мне кажется, что в его словах есть справедливость. Мне тоже чертовски не нравится, как гоняют наших в Европе и на Ближнем Востоке, - он поднял глаза и увидел Туэйта. - Смотри, кто появился.
Тед Эндерс вышел из-за письменного стола:
- Привет, Дуг, как ты? - В глазах его светилась искренняя забота. - Мы все переживаем из-за того, что произошло. Господи, куда катится мир!
- Вот и я о том же думаю, - Марти Борак вымученно улыбнулся. - Кстати, Туэйт, тут звонила одна стерва из судмедэкспертизы. Кажется, ее зовут Миранда. Ну как, провел вечерок в мясницкой с толком?
Туэйт кинулся на него, но Эндерс успел его перехватить.
- Хватит, хватит, - Эндерс повернулся к Бораку: - Слушай, Марти, когда-нибудь я все-таки позволю ему сделать из тебя отбивную!
Борака трясло от злости, лицо его побагровело:
- Ишь, великий! Мы с Тедди делаем всю грязную работу, а похвалы ему достаются! А теперь он хочет перехватить это дело в Чайнатауне, после того, как мы с Тедди все раскопали!
Эндерс повернулся в Туэйту:
- Это правда?
- Ничего подобного, - Туэйта бесила необходимость оправдываться, да еще перед коллегами. - Мне нужен будет доступ в офис медэкспертизы. И я просто воспользовался делом китайцев как предлогом.
Эндерстолкнул Борака:
- Вот видишь? Засунул бы ты свой грязный язык сам знаешь, куда.
Борак молча повернулся и снова засел за работу. Туэйт просмотрел собравшуюся на его столе почту, но не нашел ничего для себя интересного.
- Эй, Дуг, - окликнул его Эндерс. - Совсем запамятовал: тебя хотел видеть Флэгерти.
- Да, он тут все утро репетировал, - ухмыльнулся Борак. Да они просто дурни, думал Туэйт по дороге к кабинету капитана. Боятся, что я уведу китайское дело у них из-под носа. Ну и смех! Это все синдром парней с улицы: вечно трясутся, что вот их сделали детективами, а потом вдруг выкинут назад, в патрульные. Ни черта не соображают. Если на то пошло, то в Чайнатауне есть своя полиция, покруче официальной.
Он постучал в дверь, она сразу же распахнулась. Перед ним появилась веснушчатая физиономия капитана.
- Туэйт, я надеялся, что вы зайдете, хотя, по правде, я бы понял, если бы вы сказались больным. Входите. Господи, - капитан покачал головой. - Мы все в шоке. Все в полиции понимают, что наши семьи тоже рискуют, но, как бы мы хорошо это ни понимали, мы все же не готовы к такому повороту событий. И никогда не будем готовы...
- Я похожа на Полли?
Эллиот не мог отвести от нее взгляда.
- Ты совсем на нее не похожа, - хрипло произнес он и уткнулся лицом ей в грудь.
Кэтлин улыбнулась, как могла бы улыбаться богиня своему земному фавориту. Подняла руку, погладила его по голове. Потом нежно оттолкнула, заставила лечь рядом на смятых простынях и принялась тихонько гладить его грудь, пощипывать соски. Затем подняла руки, расстегнула свое жемчужное ожерелье - она знала, как соблазнительно выглядят ее груди, когда она поднимает руки. Взгляд Эллиота буквально обжигал ее.
Они лежали в спальне квартиры Эллиота на Шестидесятой улице. Здесь были светло-зеленые стены, низкий комод, книжные полки из металла - все со вкусом, все гармонировало друг с другом. Но это была холодная комната, как и остальные комнаты квартиры, и Кэтлин она не понравилась. Хотя, войдя, она сразу же объявила, что здесь очень красиво.
- Что собираешься делать?
- Сейчас увидишь, - она положила ожерелье между ног. - А теперь прошептала она, взяв его за руку, - спрячь жемчуг, ты сам знаешь куда.
Эллиот сделал, как она просила. С горящими глазами, он наблюдал, как нитка жемчуга исчезала во влагалище, как потом он вытягивал жемчужины, медленно, одну за другой.
- Сделай так еще раз, - прошептала она, закрыв от наслаждения глаза.
Жемчужины стали влажными, они таинственно мерцали.
- О, - простонал он, - о, о, о!..
- Да, дорогой, видишь, какими они стали мокрыми, как они сверкают?
- Да, - он был заворожен тем, как исчезали и появлялись жемчужины.
- А теперь, - она отобрала у него жемчуг, - ляг на спину, дорогой. Расслабься.
Она сползла пониже, забралась к нему между ног.
- Твоя Полли делала с тобой такое? - Рот ее раскрылся, розовый язычок пробежал по всей длине его восставшего члена. - Или такое? - Она взяла в рот головку и заглатывала ее все глубже и глубже, пока губы не коснулись волос.
В ответ Эллиот только застонал.
Кэтлин установила определенный ритм и придерживалась его, по опыту зная, что мужчин более всего возбуждает именно это. Она не хотела его дразнить - не в этот раз. Она хотела, чтобы он кончил, но так, чтобы не скоро забыл о таком оргазме.
Когда она почувствовала, как задрожали мышцы его бедер, она оторвалась, хотя он протестующе замычал, и приказала:
- А теперь раздвинь ноги еще шире, дорогой.
- Что?
Но она вновь принялась за дело, и Эллиоту ничего не оставалось, как подчиниться. Кэтлин усилила давление на его пенис, и Эллиот стонал все громче и громче. А она взяла жемчуг, смочила его своим соком и начала потихоньку заталкивать жемчужинки одну за другой в задний проход Эллиота. Просунув шесть- семь жумчужин, она остановилась. Он дышал хрипло, прерывисто, словно астматик. Он дрожал.
Теперь Кэтлин была почти счастлива - она наслаждалась наслаждением, которое даровала ему.
Она почувствовала, как еще сильнее напрягся и задрожал его пенис. Эллиот закричал, и она почувствовала во рту вкус его семени. И тогда Кэтлин приподнялась и начала осторожненько, одну за другой вытаскивать жемчужины, и его сперма хлестала на них.
Эллиот стонал, кричал, скреб нитями простыни. Никогда еще в жизни не испытывал он такого! Он словно попал в новое измерение, о существовании которого ранее не подозревал.
Наконец дыхание его стало ровнее, он без сил лежал на спине и только смотрел, как Кэтлин приподнимается, покрывает его тело поцелуями снизу доверху.
Наконец он перевернулся на бок и погладил ее.
- Кэти? - Пальцы его ласкали ей грудь. - Мы могли бы снова это сделать? Прямо сейчас...
Кэтлин засмеялась: совсем ребенок, думает только о себе. До чего же утомительный любовник! Она дотронулась до его опавшего члена.
- Наверное, нам следует дать этой штуке немного отдыха, не так ли? - После этого она вытянулась на постели и вновь начала ласкать его прикосновениями. Эллиот закрыл глаза. Она разглядывала его лицо. - Я хотела бы остаться с тобой, Эллиот.
Он схватил ее в объятия:
- Боже, конечно! Я хочу этого больше всего на свете, - и поцеловал ее в губы.
Она слегка оттолкнула его.
- Только тогда никаких секретов друг от друга, Эллиот. Я этого не переношу. Я не могу жить с
