— Когда пришло время покинуть поверхность планеты, когда выбор был однозначный: уйти или погибнуть... а многие, кстати, погибли... те государства, которым еще удалось уцелеть, избрали своих представителей для разработки большого проекта по строительству надежного убежища в недрах нашей планеты.
Вкрадчивый голос карлика завораживал Г'фанда. За его внешней мягкостью таилась неимоверная сила. Г'фанд даже вздрогнул, когда Боннедюк Последний вдруг замолчал и наклонил голову, как будто прислушиваясь к чему-то. Ученый тоже прислушался, но ничего подозрительного не услышал — только тихое тиканье, доносящееся из глубин дома.
Чуть помедлив, карлик продолжил:
— Маги и люди науки, насколько я знаю, вы называете их колдунами, никак не могли согласиться между собой, потому что у них были разные подходы к процессу познания. Но маги все-таки одержали верх, и ученые, сами того не желая, были вынуждены принимать участие в их проектах. Так был построен Город Десяти Тысяч Дорог.
Боннедюк Последний тяжело вздохнул, и его загадочные изумрудного цвета глаза снова стали непроницаемыми.
— Этот город мог стать воплощением мечты для всех. Здесь было достаточно места. Кто знает, быть может, они что-то недоработали...
Карлик вдруг резко встал и подошел к стеклянному шкафчику, висевшему на противоположной стене. Порылся в нем, нашел наконец, что искал, и вернулся с двумя кусочками матового металла. Забравшись в кресло, он как бы невзначай бросил их Г'фанду, который машинально их поймал.
— Сложи их вместе.
Г'фанд так и сделал, хотя это стоило ему немалых усилий, удержать их. Металлические штуковины просто отталкивались друг от друга...
— Было несколько фракций. Они категорически не принимали друг друга, точно так же, как эти кусочки металла. Маги постепенно теряли контроль, а ученые, наоборот, набирали силу. И однажды они решили, что не хотят больше иметь ничего общего с городом, который их праотцы строили под принуждением, и они вывели тех, кто хотел уйти с ними — а таких было немало, — Наверх. К огромной скале над городом, потому что в ней таились несметные залежи золота и других ценных металлов. И еще потому, что оттуда, сверху, было удобно запечатать вход в город. Эти люди и построили Фригольд. А теперь... спустя столько лет... — Боннедюк Последний выразительно пожал плечами.
Они долго молчали, погруженные в мрачные размышления о бесславной истории некогда великого города и о ее забытых героях.
От этих мыслей Г'фанд невольно поежился. Он поднялся. Кусочки металла остались лежать на столе. Ученый несколько раз порывался что-то сказать, но каждый раз не решался. А когда все-таки переборол себя, голос его звучал тихо и сдавленно, как будто словам было трудно вырваться наружу.
— Нам говорят, что на поверхности жизни нет. Что там просто никто не выживет. Из-за климата.
Карлик выдавил печальную улыбку:
— Ну, это зависит от места.
Он взял со стола металлические кусочки и убрал их обратно в шкафчик.
— Ледяной покров распространяется дальше.
Г'фанд ошарашенно уставился на него. Сердце ученого бешено колотилось.
— Значит, это правда. Там, на поверхности, живут люди.
— А ты как думал. Вы что же, решили, что я здесь живу постоянно? Я здесь не живу. Только прихожу сюда время от времени... по делам...
— А зачем вы пришли на этот раз?
— Чтобы кое с кем встретиться.
— С кем? — Г'фанд весь подался вперед.
Боннедюк Последний молчал.
Ученый вдруг тихо вскрикнул, как будто его ударили в живот, и откинулся на спинку кресла.
— Я не хочу это знать, — произнес он одними губами, обращаясь скорее к себе.
Карлик молчал. Он сидел неподвижно, точно каменное изваяние. Выражение его глаз, скрытых в тени под густыми бровями, было не разобрать.
— А что там, Наверху? — наконец выдавил Г'фанд.
Вопрос повис в воздухе, точно дымок. Только теперь ученый почувствовал, как для него важно знать это.
— Ты сам, наверное, скоро увидишь, — отозвался карлик, понимавший прекрасно, что его собеседник не удовольствуется таким ответом.
Г'фанд вскочил на ноги.
— Что там, Наверху? Мне надо знать это. Сейчас.
— Ужасное время, — задумчиво проговорил Боннедюк Последний. — Я давно уже не приходил сюда, в Город Десяти Тысяч Дорог. Многое умерло с той поры... но и много чего появилось. Много плохого.
Он покачал головой.
Г'фанд подошел к его креслу и встал перед ним на колени.
— Послушайте. Я просто хочу получить ответы на некоторые вопросы. Неужели я слишком многого прошу?
Боннедюк Последние долго смотрел на ученого, и взгляд его был исполнен непонятной для Г'фанда печали. Карлик как будто враз постарел. Приглушенное тиканье, не прекращавшееся ни на миг, звучало в глухой тишине, точно грозное предостережение.
Боннедюк Последний вздохнул:
— Я расскажу тебе, что смогу.
Г'фанд кивнул.
— Зачем вы пришли сюда?
Карлик развел руками:
— Я это узнаю, когда все будет сделано.
Ученый поморщился:
— Вы меня принимаете за идиота?
— Но я правда не знаю. Поверьте...
— Ладно. Допустим, я верю. Теперь мне уже кажется, что вообще все возможно. Скажите мне лучше, кто вы?
— Тебе самому вряд ли хочется это знать.
Г'фанд начал уже раздражаться.
— Если я об этом спросил, значит, я хочу знать!
Взгляд Боннедюка Последнего сделался вдруг печальным.
— Да... ты спросил.
Ронин резко открыл глаза. Он застыл неподвижно и поглубже вдохнул, чтобы определить источник запаха. Да, все правильно. Резкий запах доносился у него из-за спины. Из магазина. Он осторожно опустил ногу, так чтобы в любой момент можно было вскочить и принять боевую стойку. Теперь он явственно различил звук какого-то шевеления.
Ронин вытащил меч и вскочил на ноги, одновременно разворачиваясь лицом к двери магазина. Он услышал возню, потом тихое царапанье и чье-то затрудненное дыхание. Он вошел внутрь.
Там было темно и прохладно. Глаза не сразу привыкли к сумраку. Только сейчас Ронин сообразил, что допустил непростительную ошибку, потому что любое мало-мальски сообразительное существо уже давно бы набросилось на него, не дожидаясь, пока он освоится в незнакомом месте.
Но никто на него не накинулся. Раздался громкий треск, как будто сломалась деревянная доска. За треском последовал вопль — явно не человеческий. Ронин стал пробираться вперед, лавируя между огромными деревянными бочками. Что там? Вино? Он смахнул паутину с лица.
Из темноты донеслось ворчание. Ронин пригнулся, держа меч наготове, и увидел два красных глаза и знакомую длинную морду. Пасть открылась — зверюга как будто ухмылялась. Длинные зубы были покрыты чем-то темным и мокрым.
