- Именно.
Элевсин изо всех сил старался уследить за странными поворотами этого Призывания.
- Едва ли я подхожу, чтобы говорить гэргону...
- О, вполне подходишь, регент. В высшей степени подходишь. - Нит Сахор дотронулся пальцем до широкого металлического браслета на правом запястье. Но, возможно, ты подозреваешь меня в неискренности. - Он поднял окутанную кольчугой руку, предвосхищая ответ Элевсина. - Ты знал, регент, что гэргоны - ни мужчины, ни женщины?
- Ни... - Элевсину показалось, что его рот набит кремнием.
- Мы - и то, и другое.
- Я... я не знал, Нит Сахор.
- Разумеется, не знал. Эту тайну мы храним. По существу, желание... чуждо нам всем... по крайней мере почти всем. Иногда - очень редко случаются неожиданные и необъяснимые генетические мутации. - Нит Сахор явно ожидал откровенности за откровенность. Он задумал простой обмен - любой баскир должен был клюнуть на это.
Элевсин отчаянно пытался понять, говорит ли гэргон правду, или просто хитрит, чтобы заставить регента потерять бдительность. У Нита Сахора много возможностей получить нужную информацию. И выбрал он, несомненно, самую поразительную. Зачем бы гэргону признаваться в столь интимных вещах? Почему гэргон с такой готовностью выдает секрет? Именно секреты создавали вокруг гэргонов ореол таинственности, давали власть над другими кастами - Великими и Малыми одинаково. Неужели Нит Сахор настолько доверяет ему? Как узнать?
- Видимо, под желанием вы имели в виду мое отношение к Джийан.
- В известном смысле. Я имел в виду - к кундалианам. Острый разум Элевсина отметил, что гэргон не произнес слова 'женщина'. Наконец-то зацепка. Он выбрал прекрасное кундалианское кресло из аммонового дерева и сел.
- Тебе удобно? - Нит Сахор сел в такое же кресло.
- Вполне.
- Мне тоже.
Ну вот, наконец, понял Элевсин. Причина этого Призывания. Почему-то гэргону нужен откровенный разговор о кундалианах.
- Иногда, - сказал он, - мне хочется вырваться из Аксис Тэра.
- Почему?
Элевсин пристально глянул во внушающее ужас загадочное лицо и сказал себе: 'В Н'Луууру все это'.
- Слишком много в'орннов. Честно признаться, меня тянет в Дьенн Марр, хочется походить среди кундалиан, узнать их жизнь.
- Их тайны, - сказал Нит Сахор. - Мы, гэргоны, торгуем секретами.
- Разве не потому мы скитаемся по межзвездному пространству вместо того, чтобы найти новый дом, не потому преследуем другие расы - чтобы вы могли впитать их тайны в надежде, что в один прекрасный день вам откроется секрет жизни?
- Твоя горечь похожа на сетчатую рубашку на лооорм, регент. - Нит Сахор подался вперед, упер локти на коленях, переплел пальцы. - Жизнь и смерть вечные близнецы. Мы связаны с ними. И ты знаешь это, не так ли?
Элевсин с трудом отвел взгляд от ужасающих звездно-сапфировых глаз.
- Да, - с трудом выдавил он.
- Тогда ты знаешь, как важны наши поиски для свободы, чтобы найти путь из лабиринта, какой представляет известная нам вселенная. Понимаешь, регент, мы, гэргоны, чувствуем, что вселенная - это не все. Она мала для нас. Мы стремимся вырваться за пределы... мы еще не знаем, за пределы чего. Но барьеры, удерживающие нас здесь, в известном Космосе, должны пасть. Ты понимаешь нашу боль - ведь мы в заточении?
Элевсин снова овладел собой и посмотрел на гэргона.
- Кажется, да, Нит Сахор.
- Тогда расскажи мне то, что мне надо знать.
- Я не... не уверен, что у меня есть ответы для тебя. По крайней мере имеющие смысл.
- Пожалуйста, предоставь решать мне. Говори о том, что у тебя на душе.
- Ладно. - Элевсин сел прямо. Ему казалось, что он стоит на краю пропасти, и он старался не поддаваться панике. - У меня появилось особенное чувство к кундалианам. Несомненно, отчасти это результат связи с Джийан, но, как вы сами заметили, дело не только в этом. Шестнадцать лет назад я привез ее как трофей с кхагггунской охоты у подножия Дьенн Марра. Тогда она ничего не значила для меня, однако довольно быстро все изменилось.
- Как изменилось?
- Я... не знаю.
- Знаешь, регент, знаешь. Подумай.
- Ну, я... по-моему, случилось так, что я перестал думать о ней как о побежденном враге.
- И как именно это произошло?
Элевсин задумался.
- Я помню. Прошел почти звездный год с тех пор, как я привез Джийан в Аксис Тэр. Я проснулся среди ночи и пошел утолить жажду. И увидел ее в коридоре. Она стояла у открытого окна. Смотрела на Дьенн Марр. Помнится, была ночь полных лун; снег и лед на горных пиках сияли голубизной, как луна Корпиона-2. Она плакала, по щекам текли слезы, и я подумал: 'Она тоскует по дому, совсем как мы'. И с того мгновения - пусть побежденная, пусть инопланетянка - между нами не стало разногласий.
- Но разногласия есть.
- Да, Нит Сахор.
- В сущности, разногласий много.
- Верно.
Гэргон шевельнул руками, на металлической сетке блеснул свет.
- По-моему, нам было бы весьма полезно ознакомиться с их разногласиями.
Элевсин напрягся.
- Она доверяет мне, Нит Сахор.
- А я доверяю тебе, Элевсин. Вот почему тебя сделали регентом.
- Вы сделали меня регентом?
- Твоего отца. Другие хотели назначить отца Веннна Стогггула.
Элевсин на мгновение задумался.
- Я не предам ее.
- Мы - твои хозяева, регент. По-твоему, разумно говорить так с гэргоном?
- Я говорю с вами, Нит Сахор.
- Я - гэргон.
- Я говорю с вами, - повторил Элевсин. Гэргон кивнул, и на сетке в черепе заиграл свет.
- Твое восприятие отмечено особенным интересом.
- По-моему, Нит Сахор, мы еще очень многого не знаем о кундалианах - и никогда не узнаем при нынешнем положении дел. Основание За Хара-ата - первый шаг в преобразовании, которое я предвижу.
- Не будь самонадеян, регент. Не тебе предвидеть преобразования.
- Вы не понимаете, Нит Сахор. Идея города пришла ко мне во сне; в удивительно ярком сне я увидел, где именно должен вырасти За Хара-ат: в центре Коррушской равнины. Позднее я путешествовал по Коррушу в обществе Хадиннна СаТррэна, который ведет дела с коррушскими племенами, и, к огромному моему удивлению, мы нашли в центре равнины захудалую деревушку. Кундалиане считают это поселение очень древним; когда мы начали копать, то обнаружили фундаменты, которым, по словам местных жителей, уже много веков.
- Слово 'За Хара-ат' происходит из кундалианского Древнего наречия. Оно означает 'Земля Пяти
