невозможным. И однако представлялось Риане Тем, Что Должно Быть.
О Том, Что Должно Быть, часто упоминалось в 'Величайшем Источнике'. Наименее вероятное решение, решение, которое невозможно выполнить, тропа к успеху, требующая от ступившего на нее всей веры до капли. Ты думаешь, что это сработает, и оно работает. Путь интуиции, нелогичности, путь, отвергнутый всеми остальными.
Риана произнесла требуемые отрывки и сделала То, Что Должно Быть.
Отправила себя в Припрыжку.
Она знала, что не сможет этого сделать. На это способна только Матерь, а Матери на Кундале нет уже больше ста лет. Члены нынешней Деа Критан, включая Бартту, пытались Припрыгать и не сумели. Секрет был утрачен вместе с 'Величайшим Источником' и Жемчужиной.
И все же Риана отправила себя в Припрыжку.
Вызвав в памяти указания из книги, она начала вращаться и, вращаясь, высвободилась из янтаря, в котором увязла. Пещера, где она находилась, комната, где кружился образ Аннона, теперь отступили, став плоскими, как декорации на стене. За ними манила истинная реальность - безграничность царств за пределами Времени или Пространства, даже за пределами Порядка и Хаоса, Жизни и Смерти. Планеты были неподвижны: они не обращались вокруг солнц. Не было гравитации или законов астрофизики. Ничто не старилось, не рождалось и не умирало.
Риана в замешательстве смотрела, как течет энергия. Потоки не были ни линиями, ни кругами, вообще не имели никаких геометрических аналогов. Они, как и все остальное в этой реальности, просто существовали. Где она? Куда направляется и как собирается попасть туда? Она не могла идти, бежать, плыть, ползти или использовать любые другие вообразимые способы перемещения.
А потом в месте, которое ее разум мог представить только как далекий горизонт (хотя это было не дальше и не ближе, чем все остальное вокруг), возникли неясные очертания Пэфороса. Его лица поворачивались в разные стороны. Он искал. Риане отчаянно хотелось спрятаться, но она запуталась и не знала, как двигаться. Да и вообще как спрятаться на безграничном открытом пространстве?
В комнате пахло сожженной материей и горелой плотью.
Подмостки Нита Сахора превратились в глыбу металла, проволока из германиевого сплава сгорела, ее остатки выжгли в полу черные дымящиеся линии. Все кристаллы разлетелись на кусочки и расплавились.
Джийан стояла внутри круга. Платье и сифэйн на ней сгорели.
Реккк подскочил к ней, закутал в длинный темный плащ.
- Н'Лууура, что произошло?
- Вы в порядке, госпожа? - спросил Нит Сахор.
Она подняла руки. Незаживающие раны преобразились. Теперь кожа от кончиков пальцев до локтей была черной, как смоль.
- Нит Сахор, что произошло? - Ее голос дрожал.
- Не знаю, госпожа. - Гэргон пересек круг и осторожно дотронулся до ее кончиков пальцев. - Твердые, как камень. - Ионные потоки голубой энергии вспыхивали и гасли, подчиняясь его воле. Он бросил на нее быстрый взгляд. Вы еще можете шевелить пальцами?
Джийан кивнула. - Да.
- Тогда попробуйте.
- Я шевелю.
- Сейчас? - Да.
Пальцы были неподвижны, как смерть.
- Что это? - требовательно спросил Реккк. - Скажите нам, Нит Сахор.
- Похоже на органику, вроде какой-то скорлупы. - Гэргон осторожно прощупывал руку от пальцев до запястья. - Или коконы насекомых.
- Оборони меня Миина, - прошептала Джийан. 'Нантера нарушена, - сказала Бартта. - Никто не может сказать, какими будут последствия'.
- Больно? - спросил Реккк.
- Сейчас нет. - Она облизнула губы. - Пальцы очень плохо двигаются. И я чувствую внутреннюю сторону коконов.
- Я хочу снять их с тебя.
- Это было бы весьма неразумно, Реккк. Реккк остановился.
- Что вы имеете в виду?
- Нит Сахор прав. - Джийан вздохнула. - Я чувствую, как растет лес волокон. - Она перевела взгляд на гэргона. - Я... по-моему, они прикрепляются ко мне.
Реккк рассердился.
- Нит Сахор, я требую объяснений.
- В данный момент я только могу сказать, что предупреждал тебя об опасных свойствах антиэнергии. Что-то пошло не так в ходе Встречи. Каким-то образом антиэнергия вырвалась из герметизирующего поля.
- Должен же быть какой-то способ освободить ее! - крикнул Реккк.
- Она будет свободна, когда коконы завершат свою задачу.
- Но мы не знаем какую!
- Задача любого окуклившегося насекомого - преобразование.
- Вы - техномаг! - прогремел Реккк. - Уберите это.
- Предварительные расчеты показывают, что, пытаясь убрать коконы, я подвергну жизнь госпожи Джийан серьезной опасности.
- Я не верю вам!
Нит Сахор слегка наклонил голову.
- Простите меня, госпожа. - С этими словами он создал из голубого ионного огня зловещего вида хирургический инструмент и, поднеся тонкое, как проволока, лезвие к куколке на правой руке, начал делать разрез.
Джийан сразу же вскрикнула от боли. Глаза ее закатились, и она рухнула на руки Реккка.
Прибор Нита Сахора распался на субатомные элементы.
- Видишь, Реккк, - печально сказал гэргон, - я не лгу тебе.
Реккк увидел, как веки Джийан затрепетали.
- Ты в порядке?
Она кивнула и с его помощью встала на ноги.
- Госпожа, я снова прошу прощения. - Нит Сахор подал ей серебряную чашу. - Выпейте, пожалуйста. Это поможет вам оправиться.
Пока Джийан пила, Реккк обернулся к гэргону:
- Не говорите мне, что ничего не можете сделать.
- Боюсь, есть еще многое, неподвластное гэргонам. - Нит Сахор откуда-то принес для нее платье и сифэйн. - Госпожа, я бы очень желал воспользоваться случаем и исследовать коконы.
- Нет, - сразу же ответила она. - Не хочу казаться неблагодарной, Нит Сахор. Спасибо, что дали мне еще раз увидеть Аннона. Однако я не хочу становиться лабораторным животным.
И снова изумленный Реккк увидел, как гэргон кланяется.
- Как пожелаете, госпожа. Я не смею вмешиваться в вашу жизнь.
- Уже поздно, а мы оба устали, - произнес Реккк.
- Реккк, - сказал Нит Сахор, провожая их по коридору, - в гневе ты порицал меня. Не спорю, ты имеешь полное право сердиться, но эти обстоятельства не смог бы предвидеть даже самый одаренный кундалианский провидец.
- Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось, - рявкнул Реккк.
Он не видел взгляда Джийан, однако Нит Сахор заметил выражение ее глаз.
- Госпожа, похоже, рядом с вами весьма грозный воитель.
Джийан молча вышла, Реккк - следом.
Когда они ушли, Нит Сахор вернулся в коническую комнату и прочесал каждый квадратный сантиметр,
