– Если все это правда, выходит, что красные изобрели необычный способ привлечь на свою сторону это племя, и у нас стало одним врагом больше. – Он поднял ладони. – И я признаю, что, пока подкрепление не доберется до места, мы будем испытывать беспокойство. Но ничего более.
– И все же слухи имеют место, – вмешался Манту. – Весьма желательно, чтобы они оказались правдивыми.
– Что вы хотите этим сказать? – не понял риккагин.
– Я недвусмысленно заявляю, что я был бы только рад, если бы все эти слухи оказались правдой. Поскольку это скорее всего означало бы окончание войны. В конце концов, именно к этому и стремится Дом Кантона.
– Дом стремится подчинить своему влиянию весь континент, – резко проговорил По. – Но его ждет большое разочарование.
– Мы не собираемся никого подчинять; вы говорите так по незнанию.
– Я имею в виду души людей.
Жрец кротко улыбнулся.
– Жизнь, мой дорогой По, не имеет души. Сущность человека переживает смерть, чтобы потом, как надеются люди, переселиться в более достойное тело, потом – в следующее и так далее, пока не наступит конечное Небытие.
– Тогда их разум.
Манту опять улыбнулся и пожал плечами.
– Неужели, купец, мы станем спорить с тобой о значении слов?
– Хорошо. – Ллоуэн хлопнул в ладоши, подзывая слуг. – Наши споры грозят затянуться, а нам пора заняться серьезным делом, намеченным на сегодняшний вечер. Надеюсь, вы все принесли, что нужно.
На его лице снова мелькнула былая улыбка.
Первым делом слуги поднесли всем бокалы с холодным прозрачным вином, чтобы «промыть рот», как выразился Ллоуэн. Потом они разлили густую горячую уху по эмалевым чашкам.
Вслед за этим принесли чистые бокалы, в которые налили игристое вино, а перед собравшимися расставили тарелки с сырыми моллюсками со специями.
Ронин все еще размышлял над словами жреца, когда слуги снова вернулись в комнату, сгибаясь под тяжестью громадных подносов с самыми разнообразными мясными блюдами. К мясу подали еще прозрачного игристого вина.
– Манту, – заговорил Ронин. – Вы упомянули конечное Небытие. Что это такое?
Жрец повернулся к Ронину, обрадованный, казалось, проявленным интересом.
– Это то состояние, к которому должен стремиться всякий достойный муж...
– И женщины тоже?
Манту внимательно взглянул на Ронина, не понимая, смеются над ним или нет.
– Несомненно. Теологи используют слово «муж» как синоним слова «человек». – Его маленький рот лоснился от жира. – Небытие, по сути, есть полное исчезновение личности.
Ронин был несколько удивлен.
– Вы имеете в виду, что индивидуальность любого человека должна подчиниться этой субстанции, требующей от него отречения от своего 'я'?
– А стоит ли человеческая индивидуальность того, чтобы так за нее держаться? – спросил Манту. – В конечном счете она ничем не отличается от земли, дома, серебряных монет, произведения искусства или, – он посмотрел на Ронина, – меча.
– Но это все осязаемо. Это вещи.
– Да, но все, чем человек обладает, нераздельно и должно уйти в Небытие, дабы он достиг целостности.
– И что потом?
– Как что? Тогда наступает совершенство, – ответил жрец в некотором замешательстве.
Ллоуэн рассмеялся и хлопнул по столу.
– Он тебя «сделал», Манту.
Жрец не присоединился ко всеобщему веселью.
Оживленные разговоры продолжались, а слуги тем временем безмолвно убрали подносы и принесли, другие с кучками жареного и отварного риса, заправленного нарезанным мясом и овощами. Потом были поданы сверкающие миски с цельными отварными лангустами и чашки с рисовым вином.
Ронин вспомнил о недавнем замечании Кири и увидел, что она лукаво улыбается ему. Да, он был голоден, но такое...
Он разломал тонкий панцирь лангуста. В основном Кири беседовала с Ллоуэном и Ли Су, практически не обращая внимания на Ронина, и он терялся в догадках, зачем она его сюда привела. Он уже начинал ревновать при звуках ее тихого шепота и при виде ее легких прикосновений к руке хозяина дома. Он отхлебнул рисового вина.
Кири, может быть, и не владеет маковыми полями или долей в торговле серебром, но все же она влиятельная женщина, занимающая определенное положение в торговле товаром, который иной раз
