Шань

Глаза Джейка широко распахнулись Он уже сознавал, где находится, но перед его взором продолжала стоять мутная Сумчун, деревья, выворачиваемые с корнем минометным огнем, и шатающаяся фигура его давно погибшей дочери.

Ба-маак,— пронеслось у него в голове Ба-маак —это путь восстановления энергии, спокойствия и порядка внутри себя. Ба-маак — “чувство пульса”. Первый урок, преподанный ему его учителем Фо Сааном. Он попытался сосредоточиться. Итак, чувствовать пульс.

И вдруг впервые Джейк не почувствовал ровным счетом ничего Ворота ба- мааказакрылись для него.

Все исчезло, остался лишь назойливый голос в голове, повторяющий без конца: Лан, Лан, Лан.

Не успев понять, что произошло, Джейк расплакался, уткнувшись лицом в плечо Блисс.

— Все в порядке, — ободряюще шептала она, стараясь утешить его. — Все в порядке.

Она нежно гладила его по голове, вытирала пот с лица, отводила назад прилипшие ко лбу волосы. Сильными, привычными движениями пальцев она растирала его одеревеневшие от напряжения мышцы, прижималась обнаженной грудью к его груди — одним словом, делала все, чтобы вернуть тепло жизни в его окоченевшее тело.

В такие моменты (а они бывали не раз и не два) у Блисс создавалось впечатление, что Джейк умер, или, по крайней мере, мертва большая и лучшая часть его. Джейк удалялся по дороге, ведущей в небытие, а Блисс старалась всеми силами удержать его. Она боялась, что однажды он зайдет слишком далеко и уже не сумеет вернуться назад, к ней. Ей стало казаться, что его припадки с каждым разом становились все сильнее и сильнее. Вначале Лан снилась Джейку раз в месяц. Теперь это происходило по нескольку раз в неделю, и к тому же разрушительная сила видений все возрастала.

Опустив руку вдоль его тела, она погладила живот и бедра Джейка затем осторожно принялась ласкать его священный член, легонько стискивая ладонью и прикасаясь кончиками ногтей к чувствительной коже. Она почувствовала, как от него начала струиться энергия, когда, направляемый ее рукой, он притронулся к створкам ее нефритовых ворот.

Медленно, словно нехотя, они раскрылись навстречу ему, усиливая возбуждение, уже охватившее Джейка.

Она вскрикнула, когда он проник внутрь ее, и крепко прижалась к нему. Ее голова откинулась назад. Джейк жадно приник губами к ее шее, и девушка застонала от удовольствия.

Ни на мгновение Блисс не позволяла ему остановиться, ни на мгновение ее умелые руки не переставали ласкать его плечи и спину.

Она плавно вращала бедрами, и при каждом движении ей казалось, будто раскаленный меч проникает в самые сокровенные глубины ее тела.

Наконец наступил момент, когда они ощутили слияние друг с другом на совершенно ином, гораздо более высоком уровне.

И тогда Блисс с помощью своего кистала очищать память Джейка от остатков кошмарного сна.

Это взаимопроникновение становилось все более полным, пока в конце концов Джейк не мог более сдерживать себя.

Испустив глубокий стон, он кончил, дрожа всем телом. Трепещущая, точно лист в бурю, Блисс ощутила обжигающую волну его оргазма.

Беззащитная, открытая навстречу надвигающейся буре, она совершенно непреднамеренно впервые самостоятельно проникла в его да-хэй.Вместо того чтобы попасть в мир сверкающих огней поразительной киДжейка, она наткнулась на нечто совершенно иное.

Там, в великом мраке да-хэй,вместилище квинтэссенции нематериального мира, ей открылось все, что она хотела знать. Тогда она распахнула глаза и взглянула в лицо своему возлюбленному. Он, уже успокоившись, потихоньку засыпал, нежно обнимая ее.

Я не заплачуни за что на свете, —твердила про себя Блисс. Однако здесь она оказалась бессильной.

* * *

Маккена шел по вечернему Гонконгу в весьма возбужденном состоянии. Возбуждение охватившее его, было вызвано весьма интригующим предположением будто у “Южноазиатской банковской корпорации” имеются серьезные финансовые неприятности. Если слухи подтвердятся, —размышлял он, — то Верзила Сун окажется в настоящем дерьме. По крайней мере, половину своих денег он хранит в сейфах “Южноазиатской”. Если речь и впрямь идет о крупных махинациях, то мне, черт побери стоит узнать об этом.Именно эти соображения заставили капитана Королевской полиции отправиться в столь поздний час на поиски человека, которого звали Большая Устрица Пок.

Маккена искал его в ночных клубах в Ванчае, методично обшаривая один грязный притон за другим Это был мир красно-зеленых огней, разбавленного виски, жалких шлюх, сидящих на игле уже с двенадцати лет и ловких жуликов.

Прежде Большая Устрица встречался капитану только в таких местах, и Маккена сделал вывод что китаец здесь постоянный посетитель Среди китайцев ходили слухи, что Большой Устрице известно все, что происходит в колонии Ее Величества. Маккена нуждался в Поке и потому не трогал его.

Маккена нашел его в “Белой Чашке” Большая Устрица сидел возле стены, где свет был не так ярок музыка звучала потише и виски не разбавляли водой.

Маккена стал проталкиваться сквозь толпу матросов с таким преувеличенно важным выражением на физиономии, за которое и получил свое прозвище Напруди Лужу.

Большая Устрица сидел с женщиной явно не из местных второразрядных девиц. На ней был потрясающий наряд — у Маккены так и потекли слюнки при виде полуобнаженной груди и ножек, выглядывавших из разреза на дорогом платье.

Заметив капитана, Большая Устрица сжал локоть женщины. Та тут же поднялась и скрылась в облаке сизого дыма.

По лицу Большой Устрицы совершенно нельзя было определить, что он думает о здоровенном австралийце, сидевшем напротив него. В действительности же фигура Маккены заставила китайца всего сжаться внутри. Большая Устрица ненавидел себя за это чувство страха, но не мог ничего с ним поделать.

— Не возражаешь, если я выпью?

— Пожалуйста, — ответил Большая Устрица. Маккена наполнил себе стакан.

— Только не рассказывай мне, что ты ужинаешь в такой дыре, — он презрительно фыркнул.

— У меня здесь дело, — возразил Большая Устрица. — А ем я в “Стар Хаузе” на Козевэй бэй.

— Я в курсе, — кивнул Маккена в ответ. Он посмотрел на собеседника сквозь стакан. — Мне нужна кое- какая информация о “Южноазиатской банковской корпорации”.

Большую Устрицу всего передернуло от грубой прямолинейности Маккены. Сидя рядом с ним, невозможно не запачкаться, —подумал про себя Большая Устрица. Вслух же он осведомился:

— Что именно ты хочешь знать?

— Я надеюсь, ты сам мне все расскажешь. Большая Устрица всмотрелся в холодные бледно-голубые глаза Маккены.

— Что я получу взамен? — поинтересовался он.

— Заблаговременное предупреждение о следующей облаве Специального подразделения на твоей территории.

— Я хочу, чтобы эти облавы вообще прекратились. Маккена от неожиданности чертыхнулся про себя.

— Даже я не обладаю для этого достаточной властью. Но даже если бы я смог отменить облавы, все равно это вызвало бы слишком много кривотолков. В Лондоне поднимется настоящий переполох. Будет проведено открытое расследование, и тогда конец твоей “крыше”, нашему соглашению — всему.

Большая Устрица отвернулся и смачно сплюнул на пол.