Рядом с ларцом стояла керамическая ваза без цветов. Когда Николас перевернул ее вверх дном, из нее выпал только засохший листок. Все-таки он зажег одну из свечек и заглянул внутрь вазы. Пустота.
Он поставил свечу на каменный подсвечник и продолжал изучать ларец, нет ли в нем второго дна или какого-то тайника. Ни того, ни другого там не оказалось.
Глубоко вздохнув, Николас поднял глаза на свиток, который, казалось, парил над столом. И тут он увидел нечто необычное. Вроде как на нем появились пятна, которых раньше не было?
Николас поднес свечку к свитку, чтобы рассмотреть эти пятна, и со все возрастающим удивлением увидел, что над иероглифом, обозначающим «дом», появилась надпись:
«Мой брат Генши. Черный Жандарм. Ходака». Очевидно, эта надпись была сделана симпатическими чернилами и проявилась под воздействием пламени свечки.
«О Господи, — подумал Николас, — неужели опять Жандарм?» Но иначе и быть не могло. Черный Жандарм стоял там и тогда, когда рядом с ним умер четырнадцатилетний Николас Линнер.
— Прежде чем Вы начнете задавать мне вопросы, — сказала Томи, — я хочу сказать Вам, что я не верю ни одному Вашему слову насчет того, чем объясняется ваш интерес к убийце д-ра Ханами. — Она протестующе подняла обе руки. — Все нормально. Я не хочу знать, чем вызван Ваш интерес. Но я знаю одно: у Николаса Линнера достаточная память на детали, чтобы полностью удовлетворить Ваше любопытство по поводу нападения на нас с ним.
Нанги кивнул. — Я должен извиниться за слова относительно памяти Николаса, но что касается его шока, то здесь я не преувеличил. Я уверен, что он помнит все о нападении в мельчайших подробностях, но, к сожалению, в данный момент не может отвечать на мои вопросы.
Вспомнив приказ Сендзина постоянно быть в курсе насчет места обитания Линнера, Томи спросила:
— Вы с ним последнее время общаетесь?
— Нет, — ответил Нанги.
— А Вы знаете, где он сейчас?
— Нет.
На лице Томи было написано недоверие.
— Нанги-сан, я должна Вам напомнить, что в нашем отделе очень озабочены возможным покушением на его жизнь со стороны красных.
— Забудьте про эти угрозы, — сказал Нанги. — Все это не более, чем отвлекающий маневр, типичный для тактики тандзянов.
— Мой шеф думает иначе. Я ведь говорила, что мы об этом узнали из перехваченной шифрограммы.
— Я не сомневаюсь в том, что шифровка была подлинной, — заверил ее Нанги. — Тем не менее я считаю, что ваш шеф... Кстати, как его зовут?
— Капитан Сендзин Омукэ, начальник отдела по расследованию убийств.
— Так вот, я считаю, что в данном случае капитан Омукэ введен в заблуждение. У красных нет никаких поводов для того, чтобы покушаться на жизнь Николаса Линнера.
Томи задумалась.
— Скажите мне честно, Нанги-сан, если бы Вы знали, где сейчас Линнер, Вы бы мне об этом сообщили?
— Дорогая моя госпожа Йадзава, — вместо ответа напомнил Нанги. — Мне казалось, что Вы согласились рассказать мне все, что знаете о том тандзяне.
Томи покачала головой.
— Мне бы все-таки хотелось прийти к обоюдному согласию с Вами, — она печально улыбнулась. — Вы должны понять, что я веду расследование. Если у Вас есть какая-нибудь информация, относящаяся к следствию, то вы обязаны ее сообщить. А я подозреваю, что Вы хотите утаить ее. В таком случае я должна объявить Вас свидетелем по этому делу, а то даже и подозреваемым. И тогда я могу дать гарантию, что вам придется отвечать на гораздо большее количество вопросов и провести здесь гораздо большее количество времени, чем Вам бы хотелось.
На Нанги это не произвело ни малейшего впечатления.
— Не говоря уж о прочем, в настоящий момент я работаю в контакте с Кузундой Икузой. Не думаю, что «Нами» понравится, если меня здесь задержат и начнут допрашивать.
Она смерила его ледяным взглядом и затем сказала:
— Ну, вот мы и скрестили мечи. И что это дало? Да ровным счетом ничего, хотя у каждого из нас есть информация, интересующая другого.
Нанги кивнул.
— Это точно. — Для него настал трудный момент. С одной стороны, было бы ошибкой упустить возможность собрать побольше информации о тандзяне. С другой стороны, он понимал, что может потерять ее как партнера, если она убедится, что ему просто нечего ей сказать.
— Я знаю одно, — сказал Нанги, — что тандзяны каким-то образом связаны с Николасом Линнером, который, как Вы сами прекрасно знаете, ниндзя. Тандзяны тоже своего рода ниндзя, только более опасны. Их искусство более примитивно и более могущественно, чем ниндзютсу.
Нанги сделал паузу, чтобы Томи освоилась с общеизвестными фактами, прежде чем он переведет эти факты в более личностный план.
— Я подозреваю, что этот тандзян явился из прошлого Николаса Линнера. Если это так, то вы сами видите, насколько насущным вопросом является установление его личности. Месть — дело тонкое, и ее трудно осуществить так, чтобы она принесла удовлетворение. Смерть Линнера не входит в ближайшие планы тандзяна, но, по-видимому, она является его конечной целью. Если удастся установить его личность, у нас появится возможность вычислить, какую тактику он изберет, а также продумать контрмеры.
Томи переварила сказанное.
— Если бы мне не пришлось самой схватиться с тандзяном, если бы я не слышала, что он говорил мистеру Линнеру, — начала она, — я бы сказала, что Ваша теория слишком фантастична, чтобы в нее можно было поверить. — Она посмотрела на Нанги взглядом, которым смотрят на соперника во время соревнования по стрельбе. — Хорошо, давайте считать, что между нами достигнуто соглашение, — сказала она. — Я учту Ваше мнение по поводу полученной нами шифрограммы. За последнее время я слишком часто захожу в тупик в моих расследованиях, а это будет точно тупиковой ситуацией, если принять на веру участие в деле красных. Пусть сам капитан Омукэ с этим разбирается. — Она уселась поудобнее за столом. — Еще чаю? Нет? Тогда что я могла бы Вам сказать такого о нападении на мистера Линнера, что он не сказал Вам сам?
— Вы видели лицо тандзяна?
— Нет.
— Это был мужчина или женщина?
— Мужчина.
— Это что. Ваша догадка, впечатление или факт?
Томи на мгновение задумалась.
— Первое впечатление от него было, что это просто тень. Затем он влетел в окно, как камень, выпущенный из пращи. По-видимому, он висел снаружи все это время, выжидая. И уж то, каким образом он взлетел вверх, а потом нырнул в окно... Нет, такой силой мог обладать только мужчина.
— А что произошло потом?
— Я выхватила пистолет — или, во всяком случае, попыталась это сделать. Он сшиб меня с ног так быстро, с такой непостижимой легкостью! Я врезалась в стену, в голове помутилось, но я все-таки поняла, что ему нужна не я, а мистер Линнер.
— И какое у Вас сложилось впечатление: он собирался убивать Николаса Линнера? — спросил Нанги.
— Да, собирался.
— Но не убил. Есть у Вас какие-нибудь мысли по этому поводу?
— Вроде как он, если можно так выразиться, не хотел его легкой смерти. Вроде как все было слишком просто и кончилось бы слишком быстро.
— И, опять же, — это Ваше впечатление или уверенность?
