Голос был незнакомый, и зам ответил:
– Его здесь нет.
Телефон поговорил еще некоторое время, а потом зам, побледнев, повесил трубку и обернулся к Никитину:
– Это был… генерал Кутятин. Он сказал, что хочет побеседовать лично. И что сейчас к подъезду за тобой подойдет машина.
Василий Никитин и Захар Кутятин встретились в офисе «Росско». Перед встречей вышла маленькая заминка. Люди Кутятина любезно предложили молодому предпринимателю довезти его на конторской «Волге», на что Никитин справедливо возразил, что у него имеется собственный транспорт. В конце концов Никитин сел в «Волгу», а транспорт поехал следом. Никитин с досадой подумал, что все это не больше, чем литературная условность. Хотят арестовать – арестуют, и никакая охрана не поможет.
Никитин не без основания полагал, что охрана-то его и сдала: кто-то из ментов сопровождения и настучал, где он находится.
– Здрасьте, Василий Никитич! – ласково сказал Кутятин, вставая ему навстречу. – Как дела?
– Дела нормально, – сказал Никитин, – и я должен сказать, что вы не зайдете в «Авиарусь».
Кутятин пожал плечами.
– Зато мы докажем, что ты возишь контрабанду.
– Зачем? Вы просто угробите мою компанию. И никакой выгоды не получите.
– С тебя – не получим. Остальные – будут бояться.
Никитин усмехнулся.
– Вы никогда не вернете себе все самолеты.
– Мы готовы на долю в твоей конторе.
Никитин покачал головой.
– Никогда.
Кутятин помолчал.
– Ну что же, у нас есть другое предложение. Мы знаем, что деньги за самолеты остались на твоих оффшорках. Переведи половину нам.
– Я их перевел Собинову.
– В «Авиаруси» нет и следа этих денег. Это первое, что мы выяснили после убийства.
– Значит, Собинов планировал сбежать с этими деньгами. Ищите. Это ваша профессия. Эти деньги уже не мои, и мне плевать, кому они достанутся. Ни моей компании, ни моих самолетов вам не видать.
Генерал нахмурился.
– Ты, бизнесмен, не зарывайся! Ты взял за гроши имущество, которое народ строил годами! Ты возишь контрабанду! Это тебе при прежнем режиме можно было бесчинствовать, а теперь государство возьмет свое! Ты думаешь, мы тебя сами треплем? Есть указание!
– Чье?
Лицо генерала сделалось торжественным и скорбным, и он ткнул пальцем куда-то в правый угол, где висели икона Николая-угодника и портрет скорбящего президента.
– Понял? – спросил Кутятин. – Понял?
– Понял, – ответил молодой бизнесмен, – я вам так скажу, Захар Федорович, если президент позвонит мне лично и скажет, что ему, как президенту, нужна доля в моей компании и чтобы конкретно деньги переводились в счет доли на такой-то счет в таком-то банке, или даже если вы мне принесете письменное распоряжение президента на сей счет, я немедленно долю отдам. А если нет – я буду считать вас мошенником, торгующим именем президента.
С этими словами Василий Никитин повернулся к генералу спиной и покинул офис.
Аня уехала из «Авиаруси» около семи вечера. Сотовый телефон зазвонил, когда она садилась в машину. Аня, вздрогнув, взяла трубку.
– Але, – услышала она протяжный, чуть хамоватый голос, – Анна Семеновна?
– Кто это?
– Это Олег. Олег Васильевич.
Сердце Ани дрогнуло. Это был тот самый человек, который попросил полчашки пакетиков чая. И которому она обещала миллион долларов за керосин. Ей захотелось открыть дверь машины, уронить трубку в лужу и сказать, что так было.
– Да, это я.
– Что же, милая Анечка. Вы обещали перевести деньги. Еще два дня назад.
И в этот момент Аня вспомнила фразу Олега Васильевича: «Убивают только из-за безнадежных долгов». Если она скажет, что в компании нет денег, ее убьют.
– В компании введено временное управление, – сказала Аня, – мы будем расплачиваться с кредиторами в соответствии с решением суда.
– Милая Анечка, все на рынке знают, что компания «Росско» действует в интересах Собинова и его
