– Да откуда ты знаешь, что его не кинули! А? Баров кого просил перевести деньги? Адвоката заморского? А ты уверен, что адвокат не перевел деньги себе в карман и сейчас сидит, ждет, пока ты Барова замочишь? А ты уверен, что адвокат не стукнул ихним спецслужбам? Тебе МИ-6 какое угодно подтверждение нарисует, лучше настоящего!
«Красная» группа пробилась из кабельного колодца в бомбоубежище и через полторы минуты оказалась в подвале заводоуправления. Она вышла на исходный рубеж быстрее расчетного времени, так как предполагалось, что бомбоубежище тоже может быть заминировано. Под потолком, параллельно обмотанным стекловатой трубам, тянулся старый асбестовый короб. Он выходил к молчащему вентилятору.
– «Центральный», я «Красный». На исходной, – доложил Ищеев по закрытому каналу связи.
Двое бойцов крепили детонирующий шнур к стальной двери. Два других выволокли на середину подвала оранжевые баллоны с «белкой».
Руководитель операции Вячеслав Плотников продолжал говорить с Халидом Хасаевым.
– Если деньги не поступят на счет через пять минут, я устрою для ваших ментов практическое занятие по анатомии.
– Халид, я готов сделать все, но я клянусь тебе, клянусь: не приходило туда никаких двухсот миллионов.
– В таком случае переведи те деньги, которые есть на счете «Антареса».
Плотников постарался, чтобы голос его звучал как можно растерянней.
– Но там… там всего двенадцать миллионов долларов, – сказал Плотников.
–
– Пять минут до штурма, – сказал генерал Терентьев.
Снайперы с заранее подготовленных позиций выцеливали в зеленоватом перекрестье прицела своих коллег и их наблюдателей на верху ректификационных колонн.
Чеченский снайпер, куривший сигарету, внезапно ее затушил и пропал из поля зрения лейтенанта Сомова. Казалось, он исчез совершенно: то ли уполз с позиции, то ли поменял ее, укрывшись за стальным бортиком и став недоступным для стороннего наблюдателя.
Бойцы, посланные капитаном Рошану, все не возвращались. Визуальное наблюдение выявило в районе факельной установки еще две укрепленных позиции боевиков. Рошану доложил в штаб, штаб велел ему действовать по обстановке.
Капитан принял решение. Он вызвал еще тройку бойцов, которые должны были пойти на зачистку маслоблока, и отправил их на позиции боевиков.
Оставалось четыре с половиной минуты до начала операции.
В штабе операции генералу Терентьеву доложили, что двое снайперов потеряли контакт с целью. Этого следовало ожидать. Потери при штурме будут неизбежны. И к тому же никто не сказал, что чеченские снайперы, даже оставшись в живых, тут же примутся уничтожать установки.
Три минуты до начала операции. «Красная» и «белая» группа на позиции. «Синяя» в автобусах, ждет выезда на площадь.
– Занимай, занимай его разговором, – отчаянно зашептал Терентьев Плотникову.
– Хорошо, Халид, я согласен. Как только ты отпустишь половину заложников, я переведу тебе двенадцать миллионов долларов.
БМП, которая должна была разнести ворота на нефтеналивной эстакаде, урчала в ночи, и желтый, смешанный с песком снег тихо таял под ее выхлопом.
На второй проходной фыркала мощным движком ИМР-66, и техники проверяли «змея горыныча».
«Синяя» группа сидела в автобусах в полной готовности. Все в группе понимали: их послали не спасать заложников, а убивать террористов.
Четыре минуты до штурма.
Время, казалось, застыло для генерала Плотникова и сочилось медленными каплями, как мед, падающий с сот. Хасаев тихо рассмеялся в трубке в ответ на его предложение.
– Или ты переводишь мне свои деньги немедленно, или я режу ментов на лапшу.
Три минуты пятьдесят секунд до штурма.
– Отвлекай его, отвлекай, – прошептал Терентьев, – спроси его про что-нибудь вечное. Про Рай спроси, про Аллаха спроси, что у них там вместо Бога?.
– У тебя на все ответ «зарежу», Халид. У тебя нет других ответов? Почему ты так любишь убивать русских?
– Потому что русские убили мою семью. Потому что те, кто выжил, жили как собаки. Ты не знаешь истории моего деда?
– Я наведу справки, – сказал Плотников.
– 22 июня 1941 года моему деду исполнилось восемнадцать лет. Он встретил свой день рождения в Брестской крепости. Спустя пять месяцев, когда немцы стояли под Москвой, он все еще был в Брестской крепости, и он делал зикр на крепостной стене вместе со своими товарищами, а немцы стреляли в них и не попадали.
Потом он ушел из крепости и пристал к партизанам. Он пускал под откос поезда и взрывал колонны. Он стал начальником партизанского отряда, и в один прекрасный день с Большой земли сообщили, что ему присвоили звание героя Советского Союза. На следующий день за ним прилетел самолет, чтобы отвезти его на большую землю и вручить звезду героя, но когда он прилетел, его ждал не почетный караул, а СМЕРШ, потому что товарищ Сталин издал свой приказ о депортации чеченцев. Если бы мой дед был в это время в горах, он остался бы там и воевал против русских, но он был в тылу немцев и попал в лагерь.
Голос Халида раздавался по громкой связи. Электронные часы с обратным отсчетом показывали три минуты до штурма. Терентьев торжествующе поднял большой палец и показал Плотникову.
Генерал Рыдник тупо смотрел на подробный план заводоуправления. На месте подвала в схему был воткнут красный значок. Голова звенела, как пустая тыква-горлянка, и в этой абсолютной пустоте болтались слова Халида: «Или ты выполнишь мои требования, или я расскажу все о нашей совместной работе. Начиная с распила денег за заложников и кончая организацией этого теракта».
Через пять минут они убьют половину заложников. А когда они будут искать, на кого бы спихнуть ответственность, им очень пригодится то, о чем говорил Халид. Самое удивительное, что нечего было даже и думать прикрыться Плотниковым. Если он будет молчать про роль Плотникова в этой истории, с него всего лишь сорвут погоны, раскроет рот – замочат в тот же день.
Халид задумал хорошую операцию. Халид запасся не только оружием, но и компроматом. Он не учел только одно: стремительной девальвации компромата в нынешней России. Чтобы компромат подействовал, его мощность должна измеряться не килограммами, а мегатоннами. В противном случае важно не наличие компромата, а целесообразность увольнения того или иного провинившегося. Именно Рыдника и будет целесообразно уволить…
– Их привезли в открытое поле, – продолжал Халид, – и они оглянулись вокруг себя, и поистине, сказали: это не место, которое бывает на земле. Это место – место льда и гноя, где человек вертится в собственных кишках. И пророк Мухаммед, да будет благословенно имя его, сказал, что такое место – Джехеннем, ад, куда после смерти попадают те, кто не слушал Аллаха, и за что же наш народ попал туда при жизни?
И мой дед ответил: «Мы попали сюда, потому что мы презрели Аллаха и забыли, что мусульмане не могут подчиняться неверным, и увы, все мучения этого места не составят и тысячной доли тех мук, которые я претерплю после смерти за то, что я воевал на одной стороне с врагами Аллаха».
«Белая» группа подтвердила полную готовность к операции.
«Синяя» группа подтвердила полную готовность.
«Красная» группа сообщила, что баллоны с «белкой» подсоединены к вентиляционной шахте. Оставалось только открыть вентили и запустить почему-то молчащий вентилятор.
«Ну говори же, говори», – молил про себя Плотников.
Но Халида Хасаева в последние секунды его жизни, кажется, и в самом деле потянуло на былое и
