радиус действия ручных «Градов» еще три дня назад.
Зато на причале было полно телекамер; по требованию Хасаева они снимали, как на яхту в спешном порядке грузят воду, съестное, горючее; на верхушке яхты, над двумя радарами, развевался американский флаг. Халид Хасаев придумал неплохо: это было иностранное судно с иностранным капитаном, и если бы этот капитан увидел, что вместо топлива его «Амазонку» бункеруют десантниками, он бы, наверное, поднял крик, равно как и облепившие пирс журналисты.
Было десять вечера, когда восемь русских снайперов и столько же наводчиков осторожно заняли намеченные позиции. Ночь была безветренная; ни у одного снайпера расстояние до мишени не превышало пятисот метров. В превосходной ночной оптике зеленым светом поблескивали прицелы их врагов. Один из чеченских стрелков чувствовал себя настолько неуязвимым, что даже курил сигарету: крайняя неосторожность на войне и крайнее безрассудство на нефтезаводе.
Баров снова позвонил в Лондон в одиннадцать часов вечера.
– Данила, мне нужен еще час, – взмолился Уотерхэм, – наши брокеры в панике. Ты понимаешь, что мы делаем? Мы рушим рынок!
Звонок шел по громкой связи. Халид недовольно нахмурился, и Висхан, хоть и не знал по-английски, понял, о чем идет речь.
– Скажи этой собаке, – грубо заявил Висхан, – что если он будет вертеть своим языком, мы отрежем язык тебе. А потом мы приедем в Англию и отрежем ему то, чем он вертит. Скажи, что наши братья сумеют отрезать язык любому неверному, который вздумает шутить с воинами Аллаха.
– What he is saying? – взмолился англичанин.
– Он говорит, что у твоего брокера есть полчаса, – перевел Баров.
«Синяя» группа проходила последний инструктаж перед посадкой в автобусы, когда на площадке появился руководитель операции, зам главы ФСБ Вячеслав Плотников.
Он выслушал рапорт подполковника Савушкина, а потом поманил его пальцем. Они отошли в сторону, и Плотников достал из нагрудного кармана фотографию молодого мужчины с совершенно белыми волосами и глазами цвета выцветшего моря. Одет мужчина был в серый в полоску костюм, из-под которого высовывалась белейшая манишка и галстук пастельных расцветок.
– Этого человека зовут Данила Баров, – сказал Плотников, – он московский банкир и сейчас находится среди заложников. По оперативной информации, на самом деле Баров связан с террористами. Если этот олигарх останется в живых, он вытащит себя, пользуясь деньгами и связями. Ты все понял?
Савушкин кивнул.
Лицо московского банкира с фотографической четкостью отразилось в его серых легированных зрачках профессионального убийцы. Он ненавидел коррумпированных бизнесменов и не имел никаких оснований сомневаться в начальстве.
Командир «красной» группы капитан Ищеев давал последние инструкции, когда к их группе подкатился черный джип, и из него вышел генерал Рыдник.
Рыдник выслушал доклад Ищеева, а потом отвел его в сторонку и протянул небольшую любительскую фотографию. На борту резиновой лодки сидел пожилой мужчина в длинных черных трусах и ластах. В лице его было что-то носорожье.
– Это бывший владелец завода Артем Суриков, – сказал Рыдник. – В начале 90-х он был связан с группировкой Халида Хасаева. По оперативным данным, именно он пригласил чеченцев на завод. Сейчас он якобы находится среди заложников, но на самом деле активно сотрудничает с террористами. Если он останется жив, то все эти позорящие Россию факты всплывут на суде.
Человек, которому только что пообещали майора, коротко кивнул в знак того, что ему понятно задание.
В одиннадцать часов пятьдесят восемь минут реквизиты «Антареса» ушли в Лондон. Еще через семь минут платежная система SWIFT зарегистрировала перевод ста тридцати миллионов долларов с расчетного счета багамской холдинговой компании Barex Ltd в Barklays Bank на расчетный счет компании Antares GMBH в United Bank of Switherland. Через минуту по тому же адресу поступили семьдесят миллионов долларов от компании Montoya Plc, зарегистрированной на острове Мэн.
«Белая» группа начала скрытое выдвижение на объект в одиннадцать сорок. «Белая» группа была наиболее многочисленной: тридцать пять человек. Группа была разбита на тройки, каждая из которых с началом операции должна была работать по заранее намеченным объектам.
Шестеро бойцов группы во главе с капитаном Рошану пересекли периметр в районе установки А-147 и залегли под гроздьями труб, похожими на кишки, вывалившиеся из вспоротого живота здания. В двухстах пятидесяти метрах от места, где залегли бойцы, в небо уходили две гигантских трубы с факелами на конце, и если очень внимательно приглядеться, то на белом снегу можно было увидеть две перекрестные тени, отбрасываемые газгольдером. И не только эти тени.
Осмотревшись, капитан Рошану поднес к губам рацию и доложил:
– «Центральный», «Центральный», я «Вега». Наблюдаю активизацию противника в районе факельной установки. Вижу пять человек, из них двое – расчет ПТУРа.
Рошану выкинул два пальца, и двое бойцов, страхуя друг друга, осторожно поползли на разведку.
«Что они потеряли в районе факельной установки?» – раздраженно подумал генерал Терентьев в семи километрах по прямой, в штабе операции.
Генерал-полковник Вячеслав Плотников сидел во главе стола. На столе был расстелен план завода, и Терентьев, склонившись над планом, втыкал в него разноцветные булавки, обозначавшие позиции штурмовых групп и русских снайперов.
Звонок Хасаева раздался в двенадцать ноль восемь.
– Где деньги?
– «Антарес» переведет их через минуту после того, как деньги поступят на его счет.
– Деньги уже поступили на счет «Антареса». Я не кролик, чтобы меня разводить.
– Слушай, Халид, это Баров тебя разводит. Я тебе клянусь, этот чертов коммерсант…
– У меня в гостях тридцать вертухаев, Вячеслав Игоревич. Через десять минут я прикажу моим людям заняться первым из них. И если ты думаешь, что я убью его, ты глубоко заблуждаешься. Все они воевали в Чечне, а кто не воевал, так потому, что закосил. Они насиловали наших женщин и минировали трупы наших детей. Я не буду его убивать. Я буду его резать. Долго. Сколько он протянет. Ты сможешь посмотреть это в реальном времени. В интернете. Я надеюсь, что мы переплюнем популярность порносайтов.
– Послушай, Халид, – заорал Плотников, – я тебе клянусь, на «Антарес» ничего не пришло. Баров лжет тебе! Он…
Халид бросил трубку.
– Десять минут до начала штурма, – сказал генерал Терентьев.
Оцепление оттеснило журналистов с пирса. Все они сбились на берегу, и объективы телекамер были повернуты к пятипалубной «Амазонке», как головы молящихся повернуты к Мекке. CNN вело репортаж в прямом эфире.
– Оцепление выстраивается так, чтобы пропустить к яхте автобусы, – говорила отчаянно замерзшая американка, – судя по всему, русские власти о чем-то договорились с захватчиками. Мы ждем развязки с минуты на минуту.
В двух метрах под площадью заводоуправления, там, где широкий коммуникационный ход разделялся на два узких, саперы «красной» группы обезвреживали взрывчатку.
Халид перезвонил через три минуты.
– Ты обдумал мое обещание, генерал?
– Послушай, Халид, деньги не пришли на счета «Антареса».
– Баров их перевел.
– Да ни хрена он не перевел!
– Я имею подтверждение.
– Слушай, какое твое подтверждение? Бумажка твое подтверждение? У вас кто-нибудь эти банковские подтверждения видел, кроме Барова? Хочешь, я тебе любое подтверждение нарисую?
– Баров перевел деньги.
