Чеченцу должно было быть очень больно, но он сидел совершенно неподвижно, и только из закушенной губы текла струйка крови. Яковенко надеялся, что сломал ему ребро.
Майор нагнулся и подобрал с пола пистолет. Это был хороший австрийский «глок», – удобное легкое оружие с пластиковым корпусом и без докучливых внешних предохранителей. Ну разумеется. Это пусть парни в камуфляже таскают «макаров». Если у чеченца есть деньги на смокинг, у него есть деньги и на «глок».
Яковенко сунул ствол в карман, и чеченец вздернул голову.
– Отдай ствол, – сказал чеченец.
Яковенко покачал головой.
– Трофей, – сказал Яковенко.
– Ты в горах трофеи собирай. А не в охране, – сказал чеченец.
– В горах я их собираю вместе с ушами.
Владелец «глока» глядел на майора. У него было белое, неестественно бледное для чеченца лицо, правильные черты и внимательные глаза цвета абрикосовых косточек.
– Знаешь, что самое сложное? – спросил Яковенко, – чужого не забрать. Если, к примеру, не мой покойник, а чужого производства, мне его не надо.
Чеченец уже вполне пришел в себя. Если бы он был волком, шерсть бы его сейчас стояла дыбом.
– А знаешь, как не перепутать? Надпилить пулю. Выходное отверстие размером с кулак, значит – мой.
Автомат, словно невзначай, слегка сполз с плеча Яковенко. Ногти чеченца впились глубоко в наборный паркет. «Наверняка будут царапины», – отметил майор. В глубине кабинета, на краешке стола, сидел Данила Баров и, казалось, получал удовольствие от неожиданного дивертисмента.
– А на случай, если кто не понял, кому спасибо сказать за избавление от нечисти, я на трупе оставляю вот это.
И Яковенко вытащил из кармана мусульманские четки из дешевого голубоватого пластика. Двух бусин уже не хватало.
– Это уже третьи четки, – уточнил Яковенко.
Чеченец молчал.
– Родичи-то твои бусин не получали?
Чеченец внезапно расслабился и оперся ладонью о пол, и Яковенко понял: он не станет драться. Он посчитал, сколько народу вокруг, и вполне овладел собой, и сколько ни дразни его дальше – толку не будет.
Дверь кабинета распахнулась, и внутрь впорхнула золотоволосая фея. Яковенко остолбенел, забыв про чеченца. Из-за светлых бровей и ненакрашенных губ лицо девушки казалось полупрозрачным, как у эльфа, и на этом полупрозрачном лице блестели зеленые, как покрытый росой лист осоки, глаза. В маленькие ушки были вдеты два широких сверкающих бриллиантами кольца. Узкий бледно-зеленый топ был расшит блестками и стразами, и между ним и темно-зеленой юбкой, стекающей на пол, как струи горного водопада, мелькала полоска стройного, чуть загорелого тела. Яковенко никогда не подозревал, что женщина и вправду может так выглядеть. Он всегда в глубине души полагал, что женщин в вечерних платьях рисуют в Голливуде художники по свету прямо на целлулоидной пленке.
Девушка всплеснула руками и опрометью кинулась мимо майора.
– Руслан! Что они с тобой сделали?
Чеченец уже поднимался навстречу девушке. Он был выше ее на голову, и они составляли прекрасную пару. Стройный черноволосый мужчина в смокинге и златовласка в вечернем платье.
– Все в порядке, – сказал Руслан, – зачем ты пришла?
– У тебя телефон выключен… А эти… эти…
Девушка беспомощно оглянулась на окружавшие ее бронежилеты и маски.
– Как вам не стыдно, – закричала девушка, – как вам не стыдно бить безоружного!
– Все в порядке, – сказал Яковенко, не узнавая собственного голоса. – Мы просто обменивались боевым опытом. Я рассказывал ему, как убивал чеченских бандитов, а он – как употреблял русских блядей.
Чеченец метнулся к нему со скоростью шарика, вылетающего из арбалета. Яковенко встретил его ровно так, как намеревался: ударом ногой чуть сбоку и выше колена, и пока чеченец падал, он еще успел получить по почкам.
А затем случилось неожиданное: на майора бросился визжащий смерч из шуршащего шелка и сверкающих камешков. Яковенко легко оттолкнул девушку от себя, она отлетела к стене и тут же кинулась снова, отчаянно вереща и норовя проехаться коготками по закрытому маской лицу. Майор даже и не мог себе представить, что девчонка с бриллиантами в ушах и вечернем платье будет драться, как уличная шпана. Майор вывернул ей запястья, лишь в последнюю секунду успев удержаться и не сломать тонкие косточки, но девчонка продолжала орать и царапаться, и тогда майор швырнул ее на пол, зажав ногами ноги и перехватив ее шею согнутым локтем – не затем, чтобы причинить увечье, а наоборот – чтобы не допустить до него.
Чеченец дергался, прижатый к паркету тремя офицерами. Баров спрыгнул со стола.
– Это чересчур, Саня, – сказал олигарх. – Ты не на зачистке.
Яковенко побледнел от бешенства. Баров находился в кабинете с самого начала, и он прекрасно видел, как майор дразнил чеченца. Тогда олигарх не вмешивался, потому что не было свидетелей. Теперь, когда златокудрая шлюшка будет давать показания в пользу своего бойфренда, олигарх дал задний ход.
– А жалко, – сказал Яковенко, поднимаясь с пола. – Очень много что в России нуждается в зачистке. Сплошной. Начиная с твоей яхты.
Глаза олигарха стали цвета замерзшего кислорода.
– Ваше дело – охранять завод. Не ваше дело бить местных бизнесменов.
– Ах, так это бизнесмен? За что тебя чуть не убили в Чечне, Данила Александрович? За бизнес с бизнесменами?
– Я тебя нанял охранять, а не разговаривать, – сказал Баров.
Яковенко молча сдернул с головы черную шапочку. Ему больше не надо было прятать лицо. Он сунул руку за пазуху, и пять тысяч долларов неровными бумажками разлетелись под ноги Барову. Обернулся к своим:
– Пошли отсюда. Без нас разберутся.
Лейтенант Синицын, поколебавшись, первый швырнул деньги на затоптанный паркет. Остальные члены группы, один за другим, последовали его примеру.
– Ты еще вернешься сюда, майор, – негромко сказал олигарх. – Вернешься и извинишься.
Никто не успел нажать кнопку, чтобы выпустить Яковенко, и майор разнес стеклянную дверь из приемной ребром ладони. Его люди выходили, давя ногами осколки. Сквозь распахнутую дверь кабинета Баров глядел вслед офицерам ЦОН ФСБ с непонятным выражением лица. Руслан вытирал глазки всхлипывающей Миле. Подполковник Исенин нагнулся и стал собирать разлетевшиеся по полу деньги. Собрав, протянул Барову.
– Держите, Данила Александрович.
– Оставь себе, – дернув губой, сказал олигарх.
Взрывчаткой, взятой на складе, загрузили два «Урала». Первый из них уже выехал из ворот части, когда к Халиду подошел один из боевиков. Он был слегка бледен.
– Кесаревский НПЗ захвачен полчаса назад человеком по фамилии Баров.
Хасаев помолчал несколько секунд.
– Мы продолжаем операцию, – сказал Халид.
– Вокруг завода – толпа. Баров привез с собой группу из управления «С».
– Чем гуще трава, тем легче косить, – ответил Халид.
Майор Якушев и группа захвата сидели в сером японском микроавтобусе за заброшенной баскетбольной площадкой. Впереди белел остов санатория, за площадкой начинался пляж. Слева от Якушева располагались старые гаражи, которые неделю назад снял Висхан.
В море рядом водились лечебные грязи, и при советской власти этот пригородный район был отдан под санатории. С концом Союза кончилось и электричество. Санатории вымерли и глядели на мир черными,
