прошлым, что я могу заподозрить, что вы сейчас станете мне сватать свою перезрелую племянницу.
На этот раз фрау следователь засмеялась широко и искренне, показывая мне идеальные зубные протезы. О как! Шутка юмора пошла в кассу! Нечастая удача.
— Георгий, вы никогда не задумывались, как вы со своим гаремом выглядите со стороны? — спросила она, отсмеявшись.
— Нет, а что? Это так бросается в глаза?
— Представьте себе, да. И разжигает любопытство. У кого здоровое, а у кого и нездоровое. Тут все дело в том, что о вас уже шепчется весь город, а толком ваших девочек в лицо никто не знает. Но сплетен об их неземной красоте ходит немерено. Даже в патруле. — Бригитта маслено улыбнулась и добавила: — Там от ваших жен просто массовый спермотоксикоз, судя по слухам.
— Как похитители собирались вывозить девочек из города? С помощью оборотней из патруля? — снова поменял я тему нашей беседы ближе к вопросам, интересующим уже меня, а не следователя.
— Патруль тут вроде пока ни при чем, — не стала зажимать информацию фрау Ширмер, — думаю, что вывозили бы девочек морем. Скорее всего, на рыбацкой лойме. Ночью. Никакого досмотра, как на КПП, на берегу нет. А уже за городом, где нет чужих глаз, передали бы их на наземный транспорт. Или вообще на воздушный. И прямым рейсом в Нью-Рино.
— Почему именно туда? — удивился я.
— Просто ТУТ этот город — центр всех пороков. Один большой квартал «красных фонарей», типа американского Лас-Вегаса. И население там не нам чета — как бы не двести тысяч человек уже. Точно никто не считал. Если ваши девочки попадут туда, то там их уже никто не найдет. Да и искать не будет. Этот город управляется мафией. Точнее, синдикатом мафий, — ответила Бригитта и снова стала выковыривать тонкую сигарету из пачки.
— И Орден это терпит? — заинтересовался я местными раскладами. — Неужели у вас нет сил прихлопнуть эту лавочку?
Я снова протянул ей зажигалку.
— Терпят, — спокойно ответила Бригитта, прикуривая. — И Орден терпит, и все остальные терпят: потому что если, как вы говорите, «прихлопнуть эту лавочку», то бандиты расползутся оттуда по всем окрестным городам, что будет только хуже. Для всех. А так там все под контролем больших боссов и капитанов мафии. Уличной преступности практически нет. Там холят и лелеют приезжих, потому что те добровольно оставляют свои деньги в местных казино и борделях. На скачках. На боях без правил. На порнофильмах. На наркотиках. Большой бизнес не терпит мелкого урлатания. [23] Я правильно употребила последний термин?
— Да, все верно. У вас прекрасный русский, — я с удовольствием констатировал это.
Бригитта довольно улыбнулась в ответ.
После обмена любезностями я продолжил настаивать на том, чтобы со мной все же поделились такой волнующей меня информацией:
— Вопрос, майн фрау, в том, что если моих девчат тут похитят и отправят в Нью-Рино, то, согласно сказанному вами, освободить их у меня не будет никакой возможности? Я вас правильно понял?
— Правильно, — подтвердила фрау следователь. — Вы умный мальчик и понимаете, что даже если за вас встанет вся Русская армия и поставит на уши это местное Гуляйполе,[24] как недавно поставила наш квартал «красных фонарей», то вы все равно не найдете там своих жен. При первой же угрозе их перекинут на южный берег Залива и продадут в гаремы богатых арабов. Нефтяных шейхов там хватает. Спрос на белых красавиц тоже в наличии. В этом случае даже Русская армия помочь вам будет не в силах. Как и «вся королевская конница, и вся королевская рать». — Фрау следователь вздохнула, совсем как сердобольная тетя, наставляющая непутевого племянника. — Войну по такому поводу никто объявлять не будет. Таковы реалии, на которые вы не обратили внимания при инструктаже на Базе прибытия.
— Не было у нас никакого инструктажа. Нас выпихнули с Базы пинком, не дав толком оглядеться, — пожаловался я ей на орденскую администрацию.
— Вам надо было сразу же уехать отсюда в Русланд, — дала Ширмер запоздалый совет, — с первым же конвоем.
— Я бы так и сделал, но нас в конвой не взял капитан Немцов, так как у нас автобус был не приспособлен к такому путешествию. Сейчас его как раз и шаманят в автосервисе.
Ответил, конечно, слегка лукавя. Просто не хотел я ехать в одном конвое с Кончиц и Урыльник, опасаясь их плохого влияния на коллектив гарема.
— А жаль. Время уже упущено, — Бригитта затянулась и выпустила в потолок тонкую струйку дыма, — и теперь уже не один Али-Баба с сорока разбойниками на кучки поделили ту сумму, которую пообещали им за ваших жен. Я боюсь, что скоро тут будет много-много «Али-Бабов». И местных, и тех, которых сюда уже командировали из мест более отдаленных. Почта работает, а засветились вы с флеш-мобом знатно. Просто провели рекламную акцию для сутенеров. Кстати, к вам с предложениями продать девочек еще не подкатывались?
— Нет, — отрицательно покачал я головой.
— Странно. Видно, сначала не успели, а потом, когда вы начали военную подготовку девочек, решили с вами не связываться. И доходом не делиться тоже. А это значит, что вас самого они уже списали, — «утешила» она меня. — Тем более что окружающая обстановка этому способствует. С одной стороны, про вас все говорят, а с другой — практически никто ваших девочек как следует и не видел. Следовательно, и опознать не может.
— Бригитта, вы в курсе, кто стоит за этой шайкой албанцев, которые этой ночью хотели похитить девчат? — подобрался я к главному своему интересу.
— Нет. К моему сожалению. Фургон марки «Форд», о котором поведал пленный, сегодня нашли на стоянке стадиона. Пустой. Владельца найти непросто, потому, что тут отсутствует такое понятие, как регистрация транспорта и номера. Где жил его водитель, пленный не знает. Или, по крайней мере, будет молчать об этом до смерти, — вроде говорила она искренне, — Омерта.[25] Иначе свои же и убьют.
— А сделка с правосудием? — докапывался я.
— Здесь это не практикуется, даже в Американских Соединенных Штатах, — отрезала фрау сверхштатный следователь.
— Что будет с Тачи?
— Подлечат и продадут в Конфедерацию. Строить плотины в болотах дельты.
— Надолго?
— Навсегда. Точнее — пожизненно. Это единственный вид законного рабства севернее Залива. Уверяю, это намного хуже сталинского ГУЛАГа.
— В таком случае я удовлетворен. Не то что с Флорианом, когда Патруль практически спустил все на тормозах. Когда никого не наказали, хотя знали, кто они и где они.
— Увы, — развела руками Ширмер, — не я определяю политику властей здесь. Я всего лишь ищейка.
Чувствовалось, что она еще что-то хочет спросить, но так и не спросила. Вместо этого стала прощаться.
— Приятно было с вами познакомиться, Георгий. Вы интересный человек, но совершенно не приспособленный к жизни в ЭТОМ мире. Спускайтесь поскорее с небес на грешную землю.
— Я могу идти? — проигнорировал я ее советы. Сами не маленькие.
— Одну секунду, — придержала меня Бригитта. — Вот по этому документу, — она протянула мне бланк, — вам в Банке Ордена выдадут одну тысячу экю премии за ликвидацию одного бандита на месте преступления. За пленного, увы, не полагается ничего. В розыске Тачи не значится, премии за него не объявлялось.
Упс. Так мне что, еще и деньги за убийство платят? Во дела.
— А второй труп? — спросил я заинтересованно: вдруг еще что-нибудь обломится?
— Его ликвидировал служащий Патрульных сил стаф-сержант-майор Доннерман. Это его работа. Так что никаких премий, — отрицательно покачала головой фрау следователь.
