— Ты ведь не станешь заставлять меня ждать?
— Ничего не могу поделать.
Я тяжело вздохнул и отошел от кабинки к умывальнику.
— Уже в курсе?
— Дурные вести расходятся быстро, — подтвердил Генри Путель. — Слышал только о стрельбе, больше ничего не знаю!
— Так узнай, — потребовал я. — Мне эта информация жизненно необходима!
— Тебе? А мне? Я себя на помойке нашел, что ли? — обиделся информатор. — Кто дал тебе наводку на контрабандные сигареты и рассказал о Лео Мароне? Если уж решились убрать полицейского, то обо мне что говорить? Да меня в порошок сотрут! На лоскуты порежут!
— О тебе никто не знает.
— А вдруг узнают? Я не хочу умирать!
— Я тоже. Именно поэтому не могу оставить тебя в покое. Или предпочтешь общаться с инспектором Крамером?
— Он тут при чем? — донеслось из кабинки.
— Он расследует покушение.
— Только не Могила! — обреченно простонал информатор.
— Ну, так что скажешь?
— Я постараюсь, — не слишком уверенно пообещал Генри, — постараюсь что-нибудь разузнать! Но это высшая лига! Не мой уровень!
— Просто держи нос по ветру.
— Хорошо. Только скажи Крамеру, чтобы не приходил. У меня от него несварение!
— Срок — до вечера.
— Попробую…
— Уж будь любезен.
Я сполоснул руки и покинул уборную. Спокойно прошествовал через обеденный зал и махнул прислонившемуся к стойке Артуру.
— И что? — поспешил он вслед за мной.
— Пока ничего, — ответил я и поднялся по лестнице, но, прежде чем подойти к машине, настороженно оглядел улицу.
Так вот и становятся параноиками…
Мы сели в автомобиль и отправились в управление. Левин какое-то время искоса поглядывал на меня, потом не выдержал и спросил:
— Вас раньше уже пытались убить? — но тут же поправился: — Не в перестрелках, а вот так — по заказу…
Я покачал головой:
— Нет. Раньше убийц ко мне не подсылали.
И больше не произнес ни слова, благо уже въезжали на парковку. На душе было муторно, а когда поднялся на седьмой этаж и наткнулся там на Петра Крамера, настроение и вовсе скисло. Очень уж озадаченный вид был у инспектора, слишком растерянно смотрели его обычно бесстрастные глаза.
— Что опять стряслось? — обреченно вздохнул я.
— Пропала свидетельница по делу Леопольда Марона, — огорошил меня Петр.
— В смысле — пропала?
Крамер только плечами пожал:
— Лео задержали ночью, утром поехали за свидетельницей, но дома ее не оказалось. На работе она тоже не появлялась. Просто растворилась в воздухе.
— Какого черта?! — рявкнул я, но осекся, увидев, как побагровело и без того налитое кровью лицо инспектора. — Капитан в курсе?
— Да. — Петр вытащил изо рта сигару и со всей силы швырнул ее в корзину для мусора. Не попал, но не обратил на это никакого внимания и зашагал к лестнице. — Идем, он нас ждет.
— Да что за день такой сегодня? — покачал я головой и отправился следом, заранее ожидая грома, молний и прочих проявлений начальственного гнева.
Настроение у капитана и в самом деле оказалось не ахти. Он не только кричать на нас не стал, даже взгляда от свежей газеты не оторвал.
Сидевший в глубоком кресле лейтенант из дивизиона по борьбе с организованной преступностью молча отсалютовал нам рукой и продолжил делать вид, будто оказался здесь совершенно случайно.
— Вот, полюбуйтесь! — Просмотрев передовицу, капитан швырнул через стол номер «Вечернего экспресса» и уткнулся в свежий выпуск «Осеннего вестника».
Мы с Петром прочитали набранный огромным шрифтом заголовок — «Кровавый убийца на свободе!» — и досадливо переглянулись.
Владелец «Вечернего экспресса» по неизвестным мне причинам испытывал к городскому управлению полиции глубочайшую неприязнь, и потому его подчиненные никогда не упускали возможности облить нас грязью и раздуть из мухи слона.
— Здесь не лучше, — буркнул капитан какое-то время спустя.
На деле статья в «Осеннем вестнике» всего лишь связывала убийства с бандитскими разборками и намекала на причастность к ним неназванного родственника известного гангстера, но с учетом исчезновения свидетельницы это было даже хуже прямых оскорблений. К оскорблениям управлению не привыкать, а вот демонстрировать столь явную некомпетентность перед выборами категорически чревато серьезными неприятностями.
— Уже пронюхали? — удивился Крамер.
— Да, пронюхали! — взъярился капитан. — А вы, инспектор, думали, никто не узнает?
— Я ничего не думал.
— А стоило бы! — Шеф обессиленно откинулся на спинку кресла и спросил: — Что у нас есть на Леопольда Марона?
— Ничего. Раньше он в преступной деятельности семьи участия не принимал, — сообщил лейтенант.
— По этому делу получится прижать?
— Без свидетельницы его адвокат от доказательств камня на камне не оставит, — вздохнул я. — Приведет в суд десяток молодых людей с родинками и выставит нас на посмешище.
— От портрета без свидетельницы толку немного, — согласился со мной Крамер. — Мы объявили ее в розыск, но не факт, что она еще в городе.
— И что вообще жива, — добавил я.
— Наши дальнейшие действия? — спросил шеф, выбивая из столешницы дробь своими короткими толстыми пальцами.
— Хозяин прачечной видел стрелка, возможно, получится использовать его показания. Без предъявления обвинения мы можем держать Лео двое суток. Если за это время не найдем новых доказательств, придется его отпустить.
— Действуйте, — разрешил капитан и уставился на меня. — Надеюсь, Виктор, ты понимаешь, что покушение на тебя расследует инспектор?
— Понимаю.
— Не вмешивайся в ход расследования, заруби это себе на носу!
— И не собирался.
— Тогда идите и прижмите этого гаденыша!
Мы покинули кабинет, и лейтенант дивизиона по борьбе с организованной преступностью сразу протянул мне руку.
— Благодарю за наводку, — улыбнулся Филипп. — Перехватили вчера твой вагон, заодно пару шестерок Скрабе повязали.
— Скрабе? — удивился я. Юл Скрабе возглавлял банду, чьей вотчиной являлись окрестности городского вокзала, но с руководством профсоюза грузчиков отношения у него были самые лучшие. — А он
